Современный политик: охота на власть - Рифат Шайхутдинов

«Представляет ли «воля к власти» лишь известную форму «воли» или она тождественна с понятием «воля»? Значит ли она то же, что вообще «желать»? Или «командовать»? Есть ли это та «воля», о которой Шопенгауэр полагает, что она есть то, что в вещах есть в «себе»?

Мое положение гласит, что воля прежней психологии представляет собой необоснованное обобщение, что этой воли вовсе не существует, что вместо того, чтобы понять, как одна определенная воля отливается в ряде различных форм, зачеркивали то, что характерно для воли, выбросив ее содержание, ее «куда?» — это имело в высшей степени место у Шопенгауэра: то, что он называет «волей», это просто пустое слово. Еще меньше может идти речь о «воле к жизни», ибо жизнь есть только частный случай воли к власти; совершенно произвольно было бы утверждать, что все стремится к тому, чтобы перейти в эту форму воли к власти» (1, № 692).

Подробнее о понятии воли к власти см. афоризмы № 656, 617; во фрагменте № 706 автор обсуждает понятие «воля к власти», выходящее за границы всякой — не только человеческой — жизни.

Становление

Понятие становления Ницше вводит как альтернативу стремлению к конечному состоянию, а также строю понятий, связанных с целью, причиной и пр. В афоризме № 12 автор делает заключение: «реальность становления признается единственной реальностью».

«Мы отрицаем конечные цели: если бы существование имело такую цель, — она должна была бы быть уже достигнута» (1, афоризм № 55).

«Если бы у мирового движения была какая-нибудь цель, то она должна была бы быть уже достигнута. Но единственный лежащий в основе всего факт — это то, что у него нет никакой цели, а потому всякая философия и всякая научная гипотеза (например, механизм), которые исходят из необходимости такой цели, этим основным фактом опровергнуты.

Я ищу мировую концепцию, которая не противоречила бы такому положению вещей. Мы должны объяснить становление, не прибегая к такого рода конечным целям: становление должно являться оправданным в каждый данный момент (или неподдающимся оценке, что сводится к тому же); настоящее ни под каким видом не должно быть оправдываемо ради будущего, или прошедшее — ради настоящего. «Необходимость» не в виде возвышающейся над нами первенствующей мировой силы или первого двигателя; еще менее как нечто, что необходимо для того, чтобы обосновать верховную ценность. Для этого мы настойчиво должны отрицать общее сознание в становлении — «Бога», — чтобы не подводить все совершающееся под точку зрения существа, которое чувствует вместе с человеком, все знает и, тем не менее, ничего не желает» (1, афоризм № 708).

Организация

Понятие организации Ницше использует взамен понятия единства.

«А что, если всякое единство существует только как единство организации? Ведь «вещь», в которую мы верим, изобретена лишь в качестве основы для различных предикатов. Когда вещь «действует», то это значит, что мы принимаем все прочие ее свойства, которые вообще ей присущи, но в данный момент скрыты, за причину того, что теперь выступает как данное отдельное свойство: это значит, мы принимаем сумму свойств вещи — х — за причину свойства х, что ведь совершенно глупо и нелепо!

Всякое единство есть единство лишь как организация и взаимодействие: совершенно так же, как человеческое общество, когда мы его называем единством: следовательно, тут дано нечто противоположное атомистической анархии, т. е. некоторая организация власти, которая означает единство, но не есть единство» (1, афоризм № 561).

Организация — это то, что создает воля к власти. Иными словами: всякое единство есть единство в силу организации власти. Это дает возможность отказаться от трансцендирования, как этого требует категория единства[109]. Для Ницше важно создавать понятия, которые не задают трансцензуса, а значит — и не приводят к нигилизму.

Жизнь

Понятие жизни подробно обсуждается в афоризмах № 641 и 642. Понятие жизни[110], которые использовали мы в этой книге, во многом соответствует тому, которым пользовался Ницше.

Сила

Среди понятий, на которых базируется интеллект в новом порядке, есть и понятие «силы». Жиль Делез в своем анализе философии Ницше (2) также придает именно этому понятию большое значение. Автор активно пользуется этим понятием, хотя практически не обсуждает его впрямую. Но принцип, введенный Ницше: «говорить «нет» всему, что ослабляет, что истощает, говорить «да» всему, что усиливает, что накопляет силы, что оправдывает чувство силы», не может не задействовать понятия силы.

Аффект

При рассмотрении понятия аффекта у Ницше напрашивается гипотеза, что его «воля к власти» фактически категоризуется как аффект, как основная и главная его форма. Аффект выступает как материя, как базовая единица «внутреннего мира» человека, включенного в новый порядок. Ницше, по-видимому, призывает к большему вниманию к аффектам в новом порядке, тогда как в старом порядке главенствовал интеллект. Подробно об аффекте как единице внутреннего мира см. афоризм № 670.

Заключение

СТОЧКИ ЗРЕНИЯ темы власти, работа Ницше интересна его подходом к власти как рефлексии существующего состояния общества, существующего порядка в контексте формирования нового порядка.

Работа Ницше противостоит многим попыткам европейской мысли подойти к теме власти. Традиционные исследования власти фокусировались по большей части на вторичных по отношению к власти вещах: институты власти, средства власти, психология власти, право на власть и т. д. В части этих исследований, как правило, неявно заложено предположение, что все понимают, что такое власть, — и далее это не обсуждается.

В других исследованиях власть опредмечивают, обсуждая ее как тип отношений, как господство, насилие, как систему, как тот или иной порядок или как нечто, относящееся к социологии, нечто, находящееся в существующем порядке, и т. д.

Ницше ищет власть в другом месте. Он обращает внимание на механизм работы категорий, которые вменены властью и работают так, что подвластные сами не замечают этого. Те, кто находятся под влиянием этих категорий, неявно для себя начинают воспроизводить тот или иной порядок.

Порядок, таким образом, это не правила и законы. Для Ницше порядок есть формирование такого рода организации, втягивание в которую заставляет людей вести себя определенным образом. Механизм работы власти, вопреки традиционной европейской линии размышлений, раскрывается в том, как именно человек думает, как устроен его интеллект, в соответствии с чем он строит оценки, как принимает ту или иную мораль и т. д. Следовательно, он лежит вне зависимости от тех или иных законов, типа государства, правления (будь то монархия, республика, демократия, деспотия и пр.), что довольно часто находилось в центре исследований.

Порядок строится не на этой основе, и точка власти находится не там. В своей работе Ницше демонстрирует, как за счет трансформации интеллекта, внутреннего мира человека, переоценки высших ценностей можно сменить порядок, вовсе не трогая институты существующего порядка, а напротив — используя их для формирования нового порядка.

Люди часто делают ошибку, пытаясь увидеть власть внутри существующего порядка. Они предполагают, что власть кроется в аппарате, президенте, парламенте, в институтах легитимированного насилия и прочих структурах существующего порядка. От этой типичной ошибки предостерегает Ницше, показывая тонкие механизмы работы власти.

Но Ницше и не отвечает впрямую на вопрос — что такое власть? Поэтому Ницше вряд ли можно поставить в один ряд с другими исследователями[111]. Кажется, что Ницше обсуждает другую тему, а именно — смену порядка, смену базовых понятий интеллекта и прочее, — но именно так, как бы боковым зрением, пытаясь вновь и вновь проходить по запутанным афоризмам Ницше, втягивая себя в новый порядок, мы начинаем нащупывать подлинные механизмы власти.

Глава 5

Элиты и власть

Введение

В ЭТОМ ОБЗОРЕ будет продемонстрирована эволюция понятия «элита» и соотношение этого понятия и темы «власть».

Понятие «элита»[112] появилось в интеллектуальном дискурсе сравнительно недавно, в начале XX века. Однако разделение людей на тех, кто способен (или достоин) осуществлять власть, и на тех, кто в этой власти находится, появилось намного раньше.

Большинство исследователей сходятся на том, что впервые такое разделение появилось в диалогах Платона (1). Далее оно выразилось в понятии «аристократия». Однако это понятие подразумевало наличие наследственного права на осуществление власти. Аристократии приписывались исключительные способности к властвованию — на основании врожденных качеств. По-видимому, в XIX веке, после того, как в Европе произошел ряд революций и к власти пришли люди, качества которых (с точки зрения существовавших воззрений на то, кто достоин или способен осуществлять власть) были спорны, возникла рефлексия относительно того, можно ли выделить людей, пригодных для власти, и если да — то как именно это сделать.