Соль - Ксюша Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно, мне тоже нужно собираться… — говорит он, после недолгого молчания. Трубку не бросает.
— Простите, если разбудила… Это было по-ошибке.
— Ничего, я тоже не понял, что что-то… не так…
Мы прощаемся как-то неловко, будто оба сгораем со стыда, и я понуро тащусь к остановке. Теперь я еду в автобусе, который неумолимо приближается к черте города и, пересекая её, оказывался в прекрасном весеннем пригороде. Сразу становится неуютно, боюсь автобусов, когда речь заходит о пригороде. Я слишком опасаюсь заехать не туда и потом бегать по салону и вопить, чтобы водитель притормозил. Ёрзаю на сиденье и то и дело проверяю по навигатору в телефоне, где выйти. Навигатор отсчитывает остановки и перестраивает маршрут, пока, наконец, не сообщает, что до места меньше пятидесяти метров. Я быстро собираюсь, будто автобус уже остановился, со всех ног бросаюсь к выходу, но ещё долго стою у закрытых дверей.
Счастливая выхожу на остановке и понимаю, что мне тащиться эти пятьдесят метров пешком в обратном направлении. Каблуки проваливаются в гравий, но я стараюсь держать лицо. За городом воздух кажется другим и я, городской ребенок, редко им дышу.
Я достигаю цели через двадцать мучительных минут, стою у кованой ограды, прижавшись к ней грудью, и как маленькая восхищённо вздыхаю. Городская заброшка выглядит в моём представлении, как целый великолепный замок. Очаровательное тайное место, где исполняются мечты.
В детстве я мечтала, что буду тут жить как принцесса. И каждое утро буду выходить и гулять по лесу с собакой или на лошади скакать… У меня вполне могла быть лошадь!
— Конечно, какая принцесса без лошади? Ты бы назвала её Эппл? Как вредный мальчик из сказки? — говорит Кайд.
Я не знаю, какого чёрта он тут оказался, но я очевидно замечталась, потому что его машина припаркована недалеко, и я её не услышала. А ещё про лошадь я явно сказала вслух, что говорит о моём сумасшествии.
— Что ты! У меня был бы конь по имени Хан Соло!
— Дурацкое имя для коня, — равнодушно отвечает Кайд. — Что ты тут делаешь?
— Ты жесток по отношению к моему коню!
— Прости, но у меня с ним счёты, ничего личного, — сурово отвечает Кайд. Он не выглядит "только что проснувшимся", но и добирался явно не час, как я.
— Всегда вы мужчины так! Не можете жить мирно! — жалуюсь я. — Что вы тут делаете?
— Пришёл на экскурсию. А ты?
— Тоже, — киваю ему и отвожу взгляд.
Зачем он пришёл?
Почему не может исчезнуть, чтобы я не тосковала…
А я же тоскую. Так сильно, что сердце болит.
— Я увидел заметку в календаре… не вспомнил, что это значит и решил прогуляться. Мне нужен ассистент, — он явно ждёт от меня чего-то. — Что? Не скажешь "Я же вам говорила?"
— Нет… Это было очевидно. И вы не должны были ехать сюда, эту пометку я оставила себе, — вспоминаю, как отмечала в его рабочем календарике эту дату, тайком. Хотела, чтобы он подсознательно ничего не планировал, хотя и не знал почему день занят. Я бы "случайно" его позвала, а потом мы бы "случайно" попали на самое романтичное в мире свидание.
Ну вот, Соль, мы на свидании!
— Что ты тут делаешь?
— Гуляю…
— Как ванильно! — он качает головой.
— Как есть. Я люблю тут бывать. Эта заброшка как будто живее всех живых. А ещё её хорошо охраняют, и она не испорчена.
Кайд открывает калитку и пропускает меня вперёд. За забором начинается запущенный маленький сад. От замка тут, конечно, одно название. Скорее поместье или особняк. Три этажа с аккуратными башенками из красного кирпича и колоннами по обе стороны крыльца, совсем не много украшательств и кованых решёток. Как раз сад и был самым гордым украшением несчастной заброшки, из-за многолетних наслоений сорняков и высыхающего плюща он приобрёл таинственный и романтичный вид. Пряно пахнет сухой листвой, под ногами шуршит трава.
— Право, граф! Вы могли бы предупредить о вашем приезде! Маменька непременно заказала бы обед! — разыгрываю я спектакль, чтобы нарушить неловкое молчание. В горле комок, хочется плакать, и я стыдливо прикрываюсь только что собранным букетом сухих роз, скорчившихся и лишившихся лепестков. Я очень надеюсь, что станет легче от этой нелепой игры, но в итоге только больше хочется плакать, когда он отвечает шуткой на шутку.
— Что ж, я тут всего лишь проездом, не извольте беспокоиться! Я лишь желал увидеть вас!
— Зачем же? Чем я вам интересна?
— Как вы можете быть не интересны, — пылко восклицает мистер Ли, берёт мою руку и прижимается губами к костяшкам моих пальцев.
— Ах! Вы меня смущаете, — выворачиваю руку из его пальцев и снова прикрываюсь своим сухим веником. — Ежели нас застанет папенька, непременно будет скандал!
Мне до чёртиков обидно. Зачем он так? Сначала прощается, теперь играет со мной в игры. Это так несправедливо, что я совсем расклеиваюсь и с обидой вытираю с лица горячие слёзы.
— Стой. Не шевелись! — осторожно, почти шепотом произносит Кайд. Сначала ненароком решаю, что это он так привлекает моё внимание, для чего-то очень личного (ну вы поняли), и только позже доходит, что случилось кое-что поважнее поцелуев. Это вовсе не пылкий диалог, не начало скандала, не "стой, кому сказал!". Это два сторожевых пса, которых совершенно точно не было тут раньше. Я смотрю на их морды, сморщившиеся в рыке и вдруг захожусь сдавленным смехом.
— Что смешного? — недоумевает мистер Ли.
— Ничего! Это будет так глупо, если меня покусает собака!
— У тебя это нервное или что? — недоумевает Кайд.
— Да нет же!
— Ничего, что на тебя скалит зубы пара псов?
— Не знаю, мне не страшно! — честно отвечаю я, но с места не двигаюсь. Нет, не в том дело, что моё отчаяние граничит с безумием, просто мне и правда не страшно. За моей спиной Кайд, даже если он не защитит, он разделит со мной эту участь. И почему-то сейчас это кажется ужасно смешным и забавным, как это часто со мной бывает, совершенно не к месту.
— Делать-то что? — спрашивает Кайд. Мой внутренний растафарианин машет рукой, мол, рассла-абтесь ребята!
— Не смейтесь, но давайте как в
