Ошибка создателя (сборник) - Виктор Колупаев

И почти сразу водитель сказал:

— Приехали.

Я вылез из машины и остановился перед гигантской каменной стеной, теряющейся в глухих зарослях. Водитель, наклонив голову, смотрел на меня.

— И куда мне идти?

Он равнодушно пожал плечами и нажал на акселератор. Я едва успел увернуться от угрожающе близко прошедшего мимо бампера.

Странные привычки…

Проводив взглядом машину, я пошел вдоль стены и сразу наткнулся на металлическую дверь. Она отворилась без скрипа.

Плоские бетонные стены, подпертые контрфорсами, уходили вверх. Нигде не видно было ни одного окна.

Искусственный свет изливался и сверху и с боков, но самих ламп я не видел. Зато прямо передо мной, в неглубокой нише, стоял телефон. Он ничем не отличался от тех, к каким я привык, но была в нем одна странность — трубка его была прижата пружиной, будто какая-то сила могла сдвинуть ее с места или даже сбросить.

Меня ждали. Добродушный мужской голос произнес:

— Поднимитесь в лифте на пятый этаж. Вы легко найдете приготовленную для вас комнату.

Положив трубку, я еще раз удивился пружине.

Лифт быстро вознес меня на пятый этаж, и оказалось, что в комнату войти можно было только из лифта. Других дверей не было.

То есть я сразу оказался закупоренным в комнате, так что, если бы, начался пожар, я мог бы уйти отсюда только по шахте лифта.

Кстати, дверь в шахту открывалась свободно, и я поразился ее глубине — здание явно имело несколько подземных этажей.

Сама комната мне понравилась. Тут стояли стол, стул, два кресла. В шкафу я нашел кофе и сыр. Кофейник прятался тут же, за горкой салфеток. Я включил его и побрел в ванную, на ходу срывая с себя обрывки грязного белья. Теплая вода усыпляла… Спать…

Спать… Но я крутнул вентиль, и меня обдало холодом. Рано спать!

Натянув толстый халат, висевший в шкафу, я подошел к окну.

Оно было густо затянуто решетчатым жалюзи, и рассмотреть что-либо было почти невозможно.

Я перенес телефон в кресло, отхлебнул кофе и нажал на сигнал.

— Да, — раздался все тот же добродушный голос.

Обладатель его, наверное, был неимоверно толст.

И добр.

— Где я нахожусь?

— Поселок Либейро. Обсерватория «Сумерки».

— Сумерки? Что это значит?

— Всего лишь геофизическое понятие.

— Прошу вас, соедините меня с редакцией "Газет бразиль", Бразилиа. Я — журналист, потерпевший аварию в районе вашего поселка, И будьте добры прислать человека с одеждой. Все, что необходимо мужчине при росте 187, весе 79. Платит банк Хента, — я назвал номер счета.

Прошло томительных полчаса. Телефон затрещал.

Я поднял трубку и сразу узнал голос шефа.

— Ну, — спросил он, — где ты находишься?

— Поселок Либейро, обсерватория «Сумерки». Это не моя инициатива, шеф. Мой самолет сгорел. Его пытались угнать. Много жертв. Завтра я попытаюсь добраться до Манауса, а еще сегодня дам материал для газеты. Кажется, это заинтересует всех.

— Поддерживаю, — сказал шеф. — Но если это гнилой орех, не теряй времени. Трансамазоника, вот что сейчас интересует Бразилию. — И повесил трубку.

"Ладно, — выругался я про себя, — не стоит нервничать. Шеф всегда был таким. Его время, разумеется, стоит дороже времени моего или еще кого-нибудь…" И все же осадок от разговора остался. Я был обижен и разозлен.

Либейро… Либейро… Карты под рукой не было. Это где-то на западной границе, вспоминал я. На западной границе или… Черт с ним, завтра все прояснится… И, едва коснувшись постели, я провалился в глубокий сон…

А когда проснулся, была ночь. Я сварил кофе и, освеженный, устроился на теплом каменном подоконнике.

Жалюзи были подняты, я видел смутные очертания веток под окном. И вдруг все это исчезло, как вырванное бесшумным взрывом.

Вместо глубокой тьмы лиственных сплетений я увидел звездное небо, увидел низкие, лежащие по всему горизонту звезды, будто я был в степи, а не в джунглях. Чашка выпала из моих рук и разбилась…

Звезды были яркие и пронзительные.

А потом все исчезло. Напрасно я всматривался в тьму. Ни единой звезды, ни единого огонька…

Торопливо я вызвал дежурного, и мой голос его, как видно, обеспокоил, потому что, наконец, он появился в моей комнате сам — крупный, добродушный, мускулистый. Странно было слышать от него слова «обсерватория», "звезды" — с такими обычно говорят о профессиональном боксе или, в крайнем случае, о лошадях…

— Вы переутомлены, — сочувственно сказал он. — Вам надо еще спать. Вы представить себе не можете, как много сил отнимает сельва у заблудившихся людей… Прислать вам вина?

— Нет, — замешкался я. — Что слышно у вас об угонах? Я имею в виду местную линию…

Он рассмеялся:

— Наша посадочная полоса похожа на царапину. У нас всего два самолета. Их водят пилоты, знающие каждую излучину реки, каждый ее перекат, каждое высокое дерево. Угоны — привилегия больших трасс.

— А чем занимается обсерватория?

— Звездами. Но об этом удобнее спрашивать других. Я всего лишь дежурный. Встречаю и провожаю гостей.

— И много их тут бывает?

— Когда как.

— Есть тут бар или клуб, в котором я мог бы встретиться с сотрудниками?

— К сожалению, нет. Персонал обсерватории невелик. Есть комната для гостей, ее можно было бы назвать клубом, но сейчас она на ремонте. Вы же знаете — климат… В здешнем климате сырость разъедает все — железо, дерево, камень… Но, любезно предупредил он, — билеты на самолет вам заказаны, и завтра вы сможете посетить театр в Манаусе.

— Спасибо, — поблагодарил я. — И… соедините меня с "Газет бразиль".

Пока шел вызов, я подошел к зеркалу. Лицо явно нуждалось в бритве. Но загар был великолепен! Загар?! Какого черта! Не обрел же я этот камуфляж в сельве?..

Я распахнул халат и удивился еще больше — все тело было покрыто ровным слоем необыкновенного золотистого загара.

Это открытие меня смутило. Я не мог его объяснить.

И когда затрещал телефон, я не успел сказать ни слова.

Шеф раздраженно спросил:

— В самом деле, где ты находишься?

— Я говорил — Либейро, обсерватория «Сумерки»!

— Какая дурная шутка, — сказал шеф. — В поселке Либейро сидит сейчас твой напарник — Фил Стивенс. Я попросил его разыскать тебя, и он утверждает, что в поселке Либейро нет никакой обсерватории, даже с таким дурацким названием! А значит нет в Либейро и тебя. Где же ты?

— Я встревожен, шеф… — начал я, и сразу же нас прервали.

Писк зуммера подействовал на меня угнетающе. Задумавшись, я положил трубку.

В дверь постучали.