Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс

Бен-Заум ответил размеренно-дидактическим тоном: «Я не знаю, что такое хормагонт. Все, что я знаю о планете Тамбер — слова из детской считалочки: «Захочу — полечу, что ищу, то найду, если курс проложу на Собачью звезду — там, в конце всех путей, открываются вечности двери на планете пропавших детей, на Тамбере». Что-то в этом роде».

«Вы пропустили пару строк после «Собачьей звезды»: «Там на юге горит Ахернар, там никто не становится стар»».

«Неважно, — сказал Бен-Заум. — Изумрудный город я тоже не нашел». Он скорбно вздохнул: «Подозреваю, что вы не сказали мне все, что знаете. Тем не менее...»

«Тем не менее — что?»

«Держите язык за зубами».

«Непременно».

«Кроме того, имейте в виду: если вы, паче чаяния, сорвали какой-нибудь план Кокора Хеккуса, он обязательно встретится с вами снова. Хеккус никогда не прощает долги и не забывает обиды».

Глава 2

Из предисловия к монографии «Князья тьмы» Кароля Карфена, опубликованной издательством «Просвещение» в Новом Вексфорде на планете Алоизий в системе Веги:

«Можно задать вполне обоснованный вопрос: почему из огромного множества воров, похитителей, пиратов, работорговцев и наемных убийц, промышляющих в Ойкумене и за ее пределами, следует выбрать пять человек, прозванных «князьями тьмы», и уделять им особое внимание? Автор признаёт некоторую произвольность такого выбора, но может с чистой совестью определить критерии, по мнению автора позволяющие считать именно этих пятерых исчадиями ада и повелителями зла.

Во первых, «князьям тьмы» свойственно самовлюбленное величие. Задумайтесь над тем, каким образом Кокор Хеккус заслужил репутацию «машины смерти», вспомните о «плантации» на планете Хватирог, где Аттель Малагейт создал нечто вроде уникальной рабовладельческой цивилизации, оцените потрясающий памятник, который воздвиг себе Ленс Ларк, или «дворец любви» Виоля Фалюша — тоже своеобразный монумент в честь самого себя. Невозможно не признать, что свершения этих преступников не относятся к разряду рядовых достижений или к последствиям обыденной порочности (хотя говорят, что Виолю Фалюшу не чуждо мелочное тщеславие в том, что касается внешности, а некоторые авантюры Кокора Хеккуса напоминают чудовищно гипертрофированные эксперименты мальчишки, мучающего насекомое).

Во вторых, эти люди наделены конструктивным гением. Они руководствуются главным образом не злобой, не извращенностью и не человеконенавистничеством, но необузданными внутренними побуждениями, по большей части окутанными тайной и необъяснимыми. Что заставляет Ховарда Алана Трисонга сеять хаос с таким наслаждением? Каковы цели непроницаемого Аттеля Малагейта? Чего добивается зловещий щеголь, Кокор Хеккус?

В третьих, каждый из «князей тьмы» окружил себя завесой тайны, настаивая на анонимности и безличности. Даже ближайшие подручные этих людей неизвестны. У «князей тьмы» нет друзей, нет любовниц или любовников (если не считать «любовью» сибаритское потворство Виоля Фалюша своим эротическим прихотям).

В четвертых, вопреки вышесказанному, «князьям тьмы» свойственно качество, которое точнее всего было бы определить как абсолютную гордыню, абсолютную самодостаточность. Каждый из них рассматривает взаимоотношения между собой и остальным человечеством всего лишь как соперничество равных.

В пятых, позвольте сослаться на беспрецедентный в истории человечества конклав «князей тьмы», состоявшийся в 1500 году в таверне Смейда (см. подробное обсуждение этого совещания в разделе I), на котором все пятеро признали — скорее всего, вынуждены были признать — что им выгоднее сотрудничать на равных, нежели соперничать, и определили различные сферы своих интересов. Ipsi dixeunt![8] ».

Таково было второе свидание Герсена с Кокором Хеккусом. В результате этой встречи Герсен надолго погрузился в подавленное состояние, проводя на Эспланаде Авенты каждый длинный альфанорский день, с утра до вечера, и глядя в просторы Тавматургического океана. Поначалу он рассматривал возможность возвращения на Притон Биссома — но такой проект представлялся ему скоропалительным и почти наверняка бесполезным: Хеккус не стал бы надолго задерживаться на этой заурядной планете. Каким-то образом Герсену нужно было снова установить с ним контакт.

Поставить перед собой такую задачу было легче, чем найти способ ее решения. О Кокоре Хеккусе рассказывали десятки историй, от которых волосы вставали дыбом, но крохи фактической информации в этих небылицах попадались редко. Ссылка на планету Тамбер отличалась новизной, но Герсен не придал ей большого значения: скорее всего, «планета хормагонтов» была порождением богатого воображения скучающего подростка.

Шло время — неделя, две недели. Кокор Хеккус удостоился упоминания в новостях в качестве предполагаемого похитителя некоего коммерсанта с Копуса, восьмой планеты Пи Кассиопеи. Герсен был несколько удивлен этим обстоятельством: «князья тьмы» редко занимались похищениями с целью получения выкупа.

Через два дня поступили известия о еще одном похищении, на этот раз в горах Хаклюз на Орпо, седьмой планете той же звезды, Пи Кассиопеи. Жертвой в этом случае оказался богатый поставщик квашеных спор. Организатором похищения снова называли Кокора Хеккуса; по сути дела, лишь упоминание имени «князя тьмы» делало эти заурядные преступления достойными внимания.

Третья встреча Герсена с Кокором Хеккусом стала возможной непосредственно в связи с упомянутыми похищениями, хотя связь эта оказалась весьма неочевидной. Более того, похищения как таковые явились обратными или косвенными последствиями успеха, достигнутого Герсеном в Скузах.

Ускорению последовательности событий способствовала случайность. Однажды утром, ближе к полудню, Герсен снова сидел на скамье посреди Эспланады. Рядом, на другом конце той же скамьи, присел старик, выкрасивший кожу в бледно-голубой цвет — в черной куртке и бежевых брюках представителя образованного среднего класса. Через несколько минут старик тихо выругался, отшвырнул газету и, повернувшись к Герсену, выразил возмущение беззаконием, творившимся в последнее время: «Еще одно похищение, опять ни в чем не повинного человека утащили к Менялам! Почему это не пресекается? Куда смотрит полиция? Нас предупреждают о необходимости принимать меры предосторожности, понимаете ли! Стыд и срам!»

Герсен выразил безусловное согласие с точкой зрения соседа по скамье, заметив, однако, что ему были неизвестны какие-либо способы эффективного решения этой проблемы, кроме повсеместного, в масштабах Ойкумены, запрещения космических кораблей, находящихся в частной собственности.