Путь Рукожопа - Александр Лобков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После слова «два» Гоша, целя мне прямо в глаз, сказал:
– Дурак ты. Зря.
И спустил тетиву. Но мгновением раньше со стороны ущелья, откуда мы пришли к подножию горы, вылетели три черные стрелы, поразившие эльфа. Его рука дрогнула, и выстрел смазался, стрела разодрала мне щеку, вонзившись в дерево. Попадания Даэрону сильно не повредили, но теперь он вынужден был переключить свое внимание на гоблинов, вылетевших на площадку перед пещерой на своих волках. За ними подтягивался и пеший отряд, понемногу беря нас в кольцо. Держался он, как по мне, довольно долго, хотя и напоминал в финале схватки подушечку для булавок. А с простреленными руками и ногами лучник много не навоюет, его сила в быстрых перемещениях и в ловкости. Всадники закружили карусель вокруг слабеющего эльфа, и в конце концов вожак отряда, судя по габаритам и убранству доспехов, нанес коротким копьем последний смертельный удар в слабо защищенную шею противника. Вожак что-то прокричал, и крики этот подхватили остальные зеленомордые, потрясая в воздухе оружием. Ударом пяток он направил своего волка прямо ко мне, морда зверя оказалась в каких-то сантиметрах от моего лица, так близко, что я чувствовал зловонный жар, испускаемый при дыхании. Гоблины тоже сгрудились вокруг, а их главарь разглядывал меня с кривой ухмылкой, потом произнес что-то на гортанном языке. Судя по тому, как все заржали, отпустил какую-то шуточку в мой адрес.
– Твоя такая жалкий, – наконец сказал он, обращаясь ко мне, – что нету чести убивать. Плохая воин. Кушать тебя станем, как барашка, вместе с конями.
Это его заявление вызвало новый взрыв воодушевления среди гоблинов. И вот тут я реально пожалел, что не отдал Гоше квест несколько минут назад. Я уже собирался сказать что-нибудь героическое напоследок, вроде «Кушайте, гады, всех не перекушаете», но тут послышалось хлопанье крыльев, и на древко стрелы, торчащее из моей груди, опустился ворон, про которого я как-то и забыл за всеми этими событиями. Птица, между прочим, немаленькая, поэтому я сжал зубы, испытывая острую боль в потревоженной ране. И не сразу обратил внимание, что в рядах гоблинов воцарилась тишина. Из их рядов выбрался сухощавый старичок, подошел к вождю и что-то зашептал тому на ухо. Если судить по множеству самых странных амулетов, которыми старик был увешан словно праздничная елка, это был шаман.
– Игх Нагх! – крикнул вождь, спешиваясь со своего животного.
Его примеру последовали остальные всадники, а потом все гоблины, кроме шамана, повалились на колени, склонили лбы к самой земле и простерли в мою сторону руки. Шаман же поставил мне под ноги и ловко разжег небольшое кадило, извлек откуда-то бубен и принялся отплясывать вокруг с монотонным заунывным напевом. В его словах я разбирал только все тот же периодически повторяющийся возглас «Игх Нагх», при котором гоблины поднимали руки к небу, а затем снова склонялись к земле.
Не знаю, сколько это продолжалось, потому что из-за вонючего дыма и монотонного стука бубна вскоре впал не то в транс, не то в забытье. К тому же та дрянь, которая была наложена на стрелу эльфа в виде яда или заклятия, продолжала действовать, понемногу вытягивая из меня жизненные силы. В себя я пришел от того, что ворон решил переместиться с древка стрелы на ближайший сук. Очнувшись от резкой боли, я зашипел и открыл глаза. Начинало смеркаться, последние гоблины покидали поляну, направляясь в сторону ущелья и уводя за собой наших лошадей.
– Эй! – крикнул я. – Коня моего оставьте!
Но никто даже не оглянулся. А вскоре я остался в сгущающихся сумерках один, если не считать дремлющего в ветвях надо мной ворона. Посмотрел боевой чат нашего отряда. Поскольку на мне еще висел действующий свиток «оленя», то при получении мной урона члены отряда, находившиеся в тот момент офлайн, покинули его состав. Сейчас в отряде числились три ника: я, Лонг Дарк и Хагрим Топор. Эльф, похоже, вышел сам, либо его кикнула Дарья. Что случилось с БээС там в пещерах я не знал, но в отряде ее больше не было. А заново сформировать рейдовый отряд можно было, только вновь собравшись вместе. В онлайне я был сейчас один. Попробовал в очередной раз стукнуться к Васе, но отсюда ни его админский канал, ни игровой были недоступны. Ладно, надо как-то выбираться.
Я попробовал просто двинуться вперед вдоль древка, понемногу протаскивая его сквозь рану, но сразу понял, что ни физических, ни моральных сил терпеть такую боль у меня не хватит. А ведь на конце еще было оперение. Сломать стрелу я тоже не мог. Левую руку вообще не чувствовал, а одной правой это сделать нереально. Оставалось одно. Я извлек из инвентаря легендарный квестовый кинжал и, молясь рандому, чтобы тот не засчитал это за использование предмета, принялся потихоньку подпиливать древко возле са́мой раны. Несколько раз проваливался от боли в полузабытье, но клинка из руки не выпустил. Наконец, решив, что надрез достаточно глубокий, убрал кинжал, взялся за стрелу и, сжав зубы, со всей силы надавил на нее, понимая, что на вторую попытку меня уже не хватит.
В себя пришел уже ночью от холода, сползавшего сюда с вершины горы. Первым делом убедился, что свободен и лежу на земле. Рука по-прежнему была словно чужая, а рана пульсировала болью. Кажется, у меня поднялась температура, если такое вообще возможно в игре. Я встал и медленно побрел к тому месту, где гоблины повыбрасывали все ненужное по их мнению из седельных сумок наших лошадей. Кучка была небольшая, но кое-что из еды и флягу с водой мне найти удалось. Зелий лечения, к сожалению, не было, а свои я все извел за время похода.
В последний раз взглянул на заваленный вход пещеры. Теперь мне оставался только один путь – через перевал. И путь этот, как сказала Дарья, до сих пор никому преодолеть не удалось.
– Двигаем, – сказал я ворону. – Не знаю, что ты и зачем, но на всякий случай спасибо.
И я поковылял вправо вдоль скальной стены, туда, где раньше на карте видел проход, предположительно выводящий на долгий путь наверх к перевалу. Шел и размышлял о том, что же такое случилось с гоблинами,
