"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Анин Александр

Скорее всего, так оно и есть, иначе зачем Рэмолу вмешиваться? У него одна цель – предотвратить эпидемию, а в глубинах может быть настоящий рассадник этой заразы. А если там еще и дракон, эта возлюбленная легендарного Эмбера, о котором я столько раз слушала от пьяных бардов? Страшно подумать, что представляет из себя эта ящерка, если она заразилась: нижние ярусы лабиринтов уже наверняка превратились в подземные реки крови! А, возможно, зараженная драконица и есть то «зло», которое рвется наружу.

Истэка, помнится, говорил мне об Эмбере и о его подруге. Исавелла – мой последний шанс отправиться домой, а я, выходит, – ее последний шанс выжить, если она в самом деле заражена.

Действия Рэмола, вмешавшегося в войну слевитов, были бы очевидны, – он хочет справиться с эпидемией и помочь дракону моими руками, пока она не разнесла подземелья. Все складывается, если бы не одно «но» – Король Подземелий. Какая у него роль, у этого Короля? Зачем он искал меня и почему теперь серафим заставляет Арланда искать его? Как он связан с Люциусом? Как связан с войной слевитов?

Я ломала голову над этими вопросами, но потом сдалась и решила вернуться к ним позже. Ведь мне еще нужно было сочинить ответное письмо Арланду.

На самом деле я совсем не знала, о чем ему писать. Он в своем письме не жаловался, но я могла представить, куда ему приходилось залезать под видом наемника, что делать и как жить. Его отправили на войну и заставили убивать, его ведь наизнанку там выворачивает! К тому же, я догадывалась, что Рэмол заставил его снять накидку вовсе не из-за того, чтобы затеряться на Рынке: скорее всего, Арланду нужны были силы, которые он в себе запечатал до поры до времени. Для чего они могли ему понадобиться, я боялась даже думать.

После такого мне было стыдно жаловаться на свою жизнь – мол, здесь нечего пить, кроме воды, и туалет у меня в кустах. Но при этом ничего хорошего про селение я, как ни старалась, не могла придумать.

В итоге я достаточно скупо описала ему свои успехи в исцелении, рассказала про кентавров, и добавила немного о своих надеждах, что мне скоро позволят уехать из селения и присоединиться к их команде спасения. К письму я приложила еще один маленький амулет из веточек, ниток и перьев.

Закончив письмо, я откинулась на спинку стула и устало потянулась. Кулак вытянутой руки неожиданно уткнулся во что-то мягкое.

– Уй! – воскликнул кто-то за моей спиной, и это был не Рэмол: голос слишком высокий. Я в ужасе обернулась, приготовившись защищаться, но вместо ожидаемого врага увидела Лео!

– Лео! – будучи вне себя от радости, я кинулась на шею оборотню.

– Тише ты, тише! – зашипел он, прижимая меня к себе и закрывая мой рот рукой. Я почувствовала, какие холодные у него пальцы. – У меня почти нет времени, поэтому слушай и не перебивай! Я превратился в мышь и спрятался у Рэмола в сумке, чтобы попасть сюда. Арланд знал, что серафим выбросит пару листов из его письма, а письма остальных до тебя и вовсе не дойдут, поэтому послал меня, чтобы некоторые вещи ты узнала наверняка.

– Что?… Какие два листа? Какие письма!?

– Молчи, у серафима очень тонкий слух, он услышит, если ты будешь говорить! У меня более тихий голос, – прошипел он. – Во-первых, Арланд просил передать тебе вот это, – он сунул мне в руку тонкий деревянный тубус длинной в половину ладони. – Во-вторых… Лучше сядь, – он осторожно подтолкнул меня к стулу, а сам уселся на столешницу.

– Дейкстр выяснил через знакомых стражников и заключенных, что ты замешана во всем том, что творится в городе, – тихо прошептал Леопольд, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Что!?

– Бэйр, я могу поклясться своей матерью, что я не верю в то, что ты как-то причастна к началу этой ужасной войны! Но по всем подземельям ходит твое имя, твои следы повсюду… есть прямые доказательства того, что ты создавала разрушающее магию оружие для глубинных слевитов: теперь они косят магов, как крестьяне пшеницу! Один порез, и человек отрезан от магии!

– Я никогда не делала ничего подобного! Да и зачем мне это!? Я же сама маг! – зашептала я, не веря своим ушам.

– Ты даже представить не можешь, что творилось со всеми нами, когда мы это услышали! Арланд отловил глубинных слевитов и лично вбил из них признания: они даже описывали твою внешность! Все, абсолютно все думают, что ты создала это оружие.

– Что?… И Арланд поверил этим кошмарным слухам!?

– Он скорее был единственным, кто не поверил, – еще тише ответил Лео. – Он сам достал для Рэмола несколько орудий, которые выбил в схватках с глубинными слевитами, и серафим подтвердил, что их создала ты: так и сказал «ее почерк, ее магия». Но Арланд все равно отказался верить… – Леопольд замолчал, чтобы перевести дух. – Бэйр, ты понимаешь, что все это значит? Тебя хотят убить, как преступницу! Император Агирада объявил тебя государственным врагом, когда это всплыло; самые опасные маги и инквизиторы рыщут в поисках твоих следов! Арланду тоже не сладко, он защитил тебя единожды, и теперь ему тоже угрожает расправа, потому что ты была под его опекой… Но ему легко спрятаться, изменив внешность: теперь попасться монахам для него и в половину не так опасно, как инквизиторам. Те отправят его под пытки, а в ордене сразу прикончат. Понимаешь теперь, почему ты тут? Но государство, это не так страшно, главное: Рэмол тоже не доверяет тебе, будь с ним очень осторожна! Не думай, что он не умеет убивать… я за эти месяцы видел достаточно, чтобы понять, кого всем нам на самом деле стоит бояться.

– Что ты имеешь ввиду? – прошептала я, испуганно смотря на оборотня. У меня перед глазами уже плыли ужасные картины всего того, что могло со мной случиться в любой день этих трех месяцев и что может произойти через месяц, завтра или уже через час.

Лео, после секунду раздумий, придвинулся ко мне вплотную и наклонился к уху.

– Я был в сумке, когда Рэмол говорил с вождем кентавров, – едва слышно зашептал он. – Мать учила меня древней речи, это мой первый язык. Рэмол велел кентаврам следить за тобой, и, если они заметят что-то подозрительное, связанное с магией, они должны будут бросить тебя в яму и немедленно вызвать его. Он убьет тебя, если ты дашь хоть малейший повод думать, что ты причастна к тому изобретению… Есть поступки, которых не прощают, так он сказал.

– Мне надо бежать… Немедленно! – я в панике вскочил со стула.

– Это бесполезно, – Леопольд схватил меня за руки и усадил обратно. – Ты думаешь, тебя не найдут? Да тебя уже завтра проткнут отравленными стрелами лесные леннайи или те же кентавры, если ты не выберешься из леса, а в обратном случае схватят инквизиторы! За тобой следят в лесу, в городе и под землей, тебе негде спрятаться. Единственное, что ты можешь, это делать то, что делала на протяжении всего этого времени: лечи зараженных и не вздумай создавать лекарство вне своей руки! Это может спасти тебе жизнь. Если ты научишься лечить, не убивая, Рэмол оставит тебя в живых даже в том случае, если ты не докажешь свою непричастность к этому оружию.

– Откуда ты знаешь все это?… С чего ты решил, что он оставит меня в живых!? Да я сама бы себя убила за такое преступление! – горячо прошептала я в лицо оборотню, срываясь на фальцет, чтобы не кричать.

– С того, что он сам говорил об этом Юкке в их комнате, а я их подслушивал, как всю жизнь это делал… – ответил Леопольд, спрыгивая со стола.

– Он знает об этом? О том, что ты слышишь каждый шорох?…

– Он и половины обо мне не знает, думает, я с утра до вечера рисую и шью, – ободряюще улыбнулся оборотень, обнимая меня. От его безупречное одежды пахло шоколадом и ванилью, ровно как три месяца назад, когда все еще было так спокойно. Запах из прошлого успокаивал. – И еще кое-что, Бэйри. Я никому не говорил об этом, но я знаю кое-что…

– Бэйр! – из соседней комнаты донесся голос серафима. – Бэйр, ты не могла бы принести мне воды?

Леопольд мгновенно превратился в мышь и скрылся в тенях, а я поспешила в комнату к серафиму, налив ему кружку воды из кувшина, который всегда стоял у меня в кабинете.