Весь Рафаэль Сабатини в одном томе - Рафаэль Сабатини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анджело закинул голову и долго смотрел в потолок.
— Бельтраме, несомненно, трус и умер жалкой смертью. Но те стихи написал не он.
— Не он? — удивился Марко. — Откуда тебе это известно?
— Дело в том… Мы тут одни? Дело в том, что их автор — я.
— Ты, Анджело? — в один голос воскликнули брат и сестра.
Глаза Анджело прошлись по комнате, остановились на висящем на стуле камзоле.
— Что это? — спросил он.
— Твой камзол, — ответил Марко. — Его принесли вместе с тобой от дворца Браши.
Анджело широко улыбнулся.
— Теперь все ясно. В темноте Бельтраме схватил мой камзол. В кармане лежал черновик.
Пальцы Лавинии нежно гладили руку Анджело, лежащую на покрывале. Их взгляды встретились.
— Мы в долгу перед Бельтраме. Я бы не знал покоя, пока ищейки Борджа продолжали искать автора тех стихов. Теперь же опасность миновала. Но долг мой перед Бельтраме этим не исчерпывается, не так ли, Лавиния?
— Что же еще ты ему должен? — спросил Марко.
Анджело блаженно улыбнулся.
— Твой брат, Лавиния, похоже, туповат.
Знамя Быка
(роман)
Часть I
Урбинец
Глава 1
Мессер Никколо Макиавелли в остроумной главе относительно выбора государем своих министров — о чем в дальнейшем будет сказано особо — пишет, что умы бывают трех родов: один все постигает сам, другой может понять то, что постиг первый, а третий сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может. Люди, обладающие умом первого рода, редки и исключительны, ибо представляют собой творческий и созидательный тип; вторые заслуживают уважения, поскольку, если они и не творят, то хотя бы копируют; а третьи, не будучи в состоянии делать ни того, ни другого, являются просто бесполезными паразитами, которые, чтобы выжить, питаются — и часто небезуспешно — за счет первых двух.
Однако ученый и проницательный флорентиец, похоже, упустил из виду четвертый тип, сочетающий в себе свойства всех трех, упомянутых выше. И нетрудно убедиться, что, пожалуй, именно к этому типу принадлежал знаменитый Корвинус Трисмегит, в ком сочетались самым странным образом изобретательность и тупость, ловкость и доверчивость, хитрость и простота, двоедушие и искренность.
Начнем с того, что магу Корвинусу Трисмегиту были подвластны — на что намекает само его имя[691] — все тайны природы, медицины и магии, и слава о нем распространилась по всей Италии, как рябь по поверхности воды.
К примеру, он знал, что масло скорпионов, пойманных днем, при обязательном условии, чтобы солнце находилось в созвездии Скорпиона, — непревзойденное лекарство против черной оспы. Для него не было тайной, что наиболее верный способ уменьшить размеры селезенки — взять селезенку козы, приложить ее на двадцать четыре часа к пораженному органу, а затем вынести на солнце; а насколько ссохнется и сморщится селезенка козы, настолько же, возвращаясь к здоровому состоянию, уменьшится селезенка больного. Он также знал, что пепел сожженной шкуры волка успешно излечивает облысение, а чтобы остановить кровотечение из носа, достаточно принимать настой из коры оливкового дерева, с единственным условием, что для молодого пациента берется кора молодого дерева, а для человека в возрасте — старого. Ему было известно, что сваренные в вине и затем съеденные змеи излечивают больного проказой, наделяя его способностью менять свою кожу.
Он также глубоко изучил свойства ядов и заклинаний и, будучи человеком искренним, не делал тайны из своего умения вызывать духов, а при необходимости — воскрешать мертвых. Он открыл эликсир жизни, сохранивший ему молодость и силу до почтенного возраста в две тысячи лет, которого, по его утверждению, ему удалось достичь, и еще один эликсир, очень сложной и тонкой очистки, названный им Aqua celesta[692], который мог уменьшить возраст человека на пятьдесят лет и вернуть ему утраченную юность.
Не только все, но и куда большее было известно Корвинусу, трижды магу, хотя люди с саддукейским[693] складом ума пробовали доказать, что объема его знаний хватало лишь на то, чтобы, злоупотребляя доверием своих современников, просто дурачить их.
Подобным же образом утверждали — хотя приверженцы мага приписывали это злобе и зависти, которые великие вызывают у посредственных, — что настоящее имя мага было просто Пьетро Корво, и получил он его от своей матери, владелицы винной лавки в Форли, особы, не способной с уверенностью назвать имя его отца. Насмешники добавляли также, что возраст в две тысячи лет — не более, чем пустая похвальба, поскольку среди здравствующих в то время было немало тех, кто помнил его заброшенным чумазым мальчишкой, возившимся в грязи сточных канав своего родного городка.
Как бы там ни было, нельзя отрицать, что он достиг широкой и заслуженной известности и разбогател, живя в своей убогой лачуге в Урбино, этих Афинах Италии, колыбели итальянского искусства и учености. А богатство является для многих неоспоримым доказательством человеческого достоинства. По мнению таких людей, Корвинус Трисмегит был человеком, заслуживающим уважения.
Его дом стоял на узкой улочке позади часовни Сан-Джованни, где разваливающиеся дома настолько сильно наклонялись друг к другу, что, будь они чуть выше, крыши сомкнулись бы в готическую арку, закрыв собой последнюю видимую полоску неба.
Эта часть города как нельзя лучше подходила для человека, живущего уединенной жизнью. Главные улицы Урбино сотрясались от топота вооруженных отрядов Чезаре Борджа, герцога Валентино и Романьи, который в те дни был хозяином города, изгнав из него миролюбивого, склонного к наукам герцога Гуидобальдо. Но ничто не нарушало тишину этих плохо вымощенных, убогих кварталов, и Корвинус Трисмегит мог беспрепятственно продолжать свои занятия: толочь порошки и очищать эликсиры.
И люди со всех уголков Италии стекались туда, взыскуя его помощи и советов. И туда же, в первый час светлой июньской ночи, через две недели после захвата Урбино войсками Чезаре Борджа, направилась в сопровождении двух конюхов синьорина Бьянка де Фиорованти. Эта девушка была дочерью знаменитого Фиорованти, повелителя Сан-Лео, крепости практически неприступной и единственной на территории Гуидобальдо, еще оказывавшей сопротивление непобедимому герцогу Валентино.
Небеса щедро одарили Бьянку. Она была молода, богата и носила громкое имя, а о ее красоте и образованности слагались песни. И тем не менее, несмотря на все эти дарования, оставалось что-то, чего
