Творческое письмо в России. Сюжеты, подходы, проблемы - Майя Александровна Кучерская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он глубоким взглядом посмотрел на мадемуазель де Верней, испытывая ее сердце, и тогда произошла одна из тех немых сцен, которые почти невозможно передать словами, – столько в них острой драматичности и тонких мгновенных оттенков. Опасность делает человека интересным. Если вопрос идет о смерти, то даже самый низкий преступник всегда вызывает некоторую жалость [Бальзак 1954: 11, 126].
Человек, который вызывает жалость, становится интересным не в современном смысле (увлекательный, занимательный), а как достойный сочувствия. Но для современного читателя этот оттенок совершенно не очевиден.
Н. Г. Яковлева в переводе «Блеска и нищеты куртизанок» ощутила неуместность эпитета «интересный» применительно к каторжнику Вотрену, утратившему свое возлюбленное творение – Люсьена де Рюбампре, покончившего с собой в тюрьме, но от корня «интерес» все-таки не отказалась, хотя страдающий Вотрен явно вызывал не любопытство, а сострадание:
Condamnable, infâme et horrible de tant de côtés, ce dévouement absolu à son idole le rend si véritablement intéressant, que cette étude déjà si considérable, paraîtrait inachevée, écourtée, si le dénouement de cette vie criminelle n’accompagnait pas la fin de Lucien de Rubempré [Balzac 1976–1981: 6, 813].
Достойный осуждения, бесчестный и омерзительный во всех отношениях, он вызывает слепой преданностью своему идолу настолько живой интерес, что наш очерк, без того уже пространный, все же покажется неоконченным, урезанным, если повествование об этой преступной жизни оборвется со смертью Люсьена де Рюбампре [Бальзак 1951–1955: 9, 399].
В том же романе «Блеск и нищета куртизанок» Яковлева, не решаясь упомянуть «интересную девушку», заменяет «интересную» на «удивительную», хотя это перевод более чем вольный:
La supérieure modéra l’enseignement, et prit cette intéressante créature auprès d’elle pour la questionner [Balzac 1976–1981: 6, 469].
Настоятельница сократила часы обучения и вызвала к себе эту удивительную девушку, желая ее расспросить [Бальзак 1951–1955: 9, 46].
Наконец, некоторые переводчики так хорошо ощущают неуместность интересного в определенных контекстах, что вообще опускают его в переводе. В «Кузине Бетте» та же Н. Г. Яковлева переводит: «a fait des aveux pour se rendre intéressant, et a fini par s’évader» [Balzac 1976–1981: 7, 343] как «выгораживая себя, сознался во всем и в конце концов бежал» [Бальзак 1951–1955: 10, 322]. То, что персонаж стремился se rendre intéressant, то есть вызвать к себе участие, в перевод не вошло.
Разумеется, примеры можно было бы привести не только из Бальзака, но и из других авторов, но это слишком удлинило бы мою заметку. Приведу лишь один фрагмент из романа Виктора Гюго «Отверженные» (ч. 1, кн. 7, гл. 3), почерпнутый из параллельного русско-французского Национального корпуса:
Un moment il s’était dit qu’il prenait peut-être la chose trop vivement, qu’après tout ce Champmathieu n’était pas intéressant, qu’en somme il avait volé. Il se répondit: «Si cet homme a en effet volé quelques pommes, c’est un mois de prison. Il y a loin de là aux galères. Et qui sait même? a-t-il volé? est-ce prouvé?» [Hugo 1881: 327].
Была минута, когда он сказал себе, что, пожалуй, принимает все происходящее слишком близко к сердцу, что, в сущности говоря, этот Шанматье ничего собой не представляет и что как-никак он совершил кражу. Но он ответил себе: «Если этот человек действительно украл несколько яблок, это грозит месяцем тюрьмы – и только. Отсюда еще далеко до каторги. Да и кто знает, украл ли он? Доказано ли это?» [Гюго 1954: 257].
Переводчица Д. Г. Лившиц явно почувствовала, что здесь нельзя написать «Шанматье неинтересен», но она не написала и «Шанматье не заслуживает сочувствия», хотя весь смысл фрагмента указывает на это совершенно недвусмысленно578.
Приведенные примеры, надеюсь, убеждают, что порой французское intéressant представляет собой переводческую трудность и проблему. А если кого-то мои примеры не убедили в том, что иногда перевод intéressant как интересный может произвести комический и даже, я бы сказала, трагикомический эффект, вот еще один пример, на сей раз не из художественной литературы и, кажется, бесспорный. Д. И. Шаховской, прекрасно знавший французский язык, публикует в 1914 году письмо А. И. Тургенева от 20 октября 1845 года к своей бабушке, княгине Н. Д. Шаховской, в собственном переводе с французского. Письмо посвящено в основном помощи людям, ссылаемым в Сибирь, объекту неустанных попечений Тургенева. Среди прочего автор письма – в переводе – упоминает «одну чрезвычайно интересную женщину» [Шаховской 1914: 233]. Чем же она так интересна? Оказывается, вот чем: она «более двух лет провела в тюрьме арестанткой вместе с своим грудным младенцем, после того как бежала от своей жестокой помещицы, предпочитая Сибирь пребыванию у нее», потом вышла замуж за тюремного смотрителя и «изнемогает под тяжестью нужды». Куда как интересно! Очевидно, что Тургенев, употребив эпитет intéressante, хотел сказать, что несчастная женщина в высшей степени достойна сочувствия.
Решать проблему c intéressant приходится каждый раз по-разному; общих рецептов тут нет; во всяком случае, с моей стороны было бы слишком самонадеянно их предлагать. Но осознать эту проблему, я думаю, стоит.
Повторю еще раз: «интересная Сесилия» в современном переводе была бы в высшей степени «темпорально стилизована», но читатель этой стилизации бы не понял и ее не оценил. А если темпоральная стилизация идет в ущерб ясности текста, значит, в такой стилизации есть какой-то изъян и мне – несмотря на всю мою нелюбовь к анахронизмам – приходится от нее отказываться.
Позволю себе короткое неакадемическое отступление. Моя прекрасная подруга и сопереводчица Ольга Гринберг, которой, к сожалению, уже больше десяти лет нет с нами, любила говорить о французских словах, для которых не сразу могла найти нужный русский аналог: «Это слово значит не то, что хочется». Вот именно это можно сказать о слове intéressant: иногда оно значит, а точнее, значило не то, что хочется современному сознанию.
Впрочем, следует уточнить, что такие хлопоты intéressant доставляет переводчику далеко не всегда. В том-то и коварство этого слова, что в зависимости от контекста оно может получать разные значения. Разумеется, во многих случаях хвост – это просто хвост, а intéressant – это обыкновенный «интересный» в смысле «занимательный, любопытный» или «привлекательный, потенциально прибыльный». Во многих – но не во всех.
P. S. В 2022 году издательство
