Сердце химеры - Анна Сергеевна Платунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом… Нари, стоявшая у крыльца, ожидая Керина, погоняла носком сапожка щепочку, загнала ее в лужу и любовалась, как та плывет, создавая рябь.
Потом она долго-долго приходила в себя. Тот длинный первый день в памяти почти не сохранился.
Помнила, что лежала на диване, укутанная в пледы, а в воздухе витал теплый запах корицы и пряностей: мама приготовила для всех согревающий напиток. Хотя лето было в самом разгаре, трое уставших путников никак не могли согреться.
Керин сидел у изножья дивана, сжимая в руках кружку, но, кажется, так и не сделал из нее ни глотка. Нари слышала, что говорят о ней, о том, что план провалился, об Арене. «Он выжил или мертв?» – негромко спрашивали друг у друга. Когда речь заходила о Нари, разговор вели вполголоса, будто бы она не услышит и не поймет. Но в тот момент ей это было безразлично.
То одна, то другая рука осторожно поправляла плед, который сползал, когда Нари ворочалась, то один, то другой любящий голос шептал: «Спи, спи, маленькая…»
– Придется все отменить, пока они не потеряют бдительность, – в дрему Нари ворвался громкий голос Керина, но он тут же сбавил тон. – Надо вывести моих людей, Скай.
Нари знала, что план, разработанный с такой тщательностью, провалился. Виларды остались на троне, а они с семьей теперь беглецы. Изгнанники. Худшая участь, которая может постигнуть дракона. Правда, отец предполагал такой исход и обо всем позаботился. Хотя они и стали изгнанниками, но весьма обеспеченными: деньги и драгоценности хранились на нескольких счетах самых крупных банков, а любой другой банк готов был предоставить семье Ньорд неограниченный кредит.
За подданных можно тоже не опасаться – пока бьется хоть одно сердце рода Ньорд, огненные шары в пещерах будут дарить свет и тепло.
Все неплохо…
– Главное, ты жива, моя девочка, – шептала мама, гладя волосы и нежно-нежно прикасаясь губами к ее щеке, там, где появлялась ямочка при улыбке. Вот только улыбаться Нари совсем разучилась.
На следующий день выяснилось, что Арен жив. А Нари похищена химерами – именно так объявляли посланники, что были разосланы королем во все уделы Небесных Утесов. Тому, кто предоставит достоверные сведения о ее местонахождении, полагалась немалая награда. А позже посланники добрались до городов, что находились и по эту сторону Врат, – до человеческих городов.
Ида вернулась из центра Селиса и швырнула на пол листок с черно-белым, но очень точным изображением хорошенькой темноволосой девушки. «Помогите найти за вознаграждение!» – было написано снизу крупными буквами.
– Их десятки по всему городу расклеены! – зло прошипела она. – Сволочь. Тварь. Как я его ненавижу! Людишки теперь расстараются за драконье-то золото!
Нари, которая в этот день чувствовала себя немного лучше и даже могла сидеть, после этих слов побледнела и оцепенела. Скай запустил пальцы в жесткие пряди. Он напряженно думал. Ри присела рядом, сжала руку дочери.
– Улетим сегодня же за Северное море. Там не достанут, – сказал Скай.
– Никуда лететь не нужно, – голос Керина казался совсем спокойным, когда он появился в гостиной.
Керин мельком взглянул на портрет, подошел к Нари, протянул бокал с лимонадом – именно за ним он отлучился на кухню, когда в дом ворвались неприятные новости, и продолжил:
– Скайгард и Маргарита Ньорд, оставайтесь гостями в моем доме. Свою жену я сумею защитить.
Нари снова сжалась. Да и Скай сузил глаза, поднялся, в упор глядя на хозяина дома, но Нари, зная, что последует дальше, опередила отца:
– Разве ты муж мне, Кер-Рин-Дар? Я не помню свадебного обряда.
Нари самой было больно от этих слов. На долгие несколько секунд ей сделалось так невообразимо тяжело, что душа, казалось, горит в огне. Но надо, надо отпустить его. Керин слишком благороден, он не сможет сам, а она ни за что не станет навязываться – беглянка без дома, с чужим ребенком под сердцем. И опасность идет за ней по пятам… Керин и так сделал для нее слишком много, и Нари больше не станет подвергать риску ни его, ни Иду, ни кого-либо из химер.
– Не помнишь, значит? – глухо спросил Керин. Он так крепко сжал зубы, что на скулах выступили алые пятна.
Скай тяжело молчал, лицо его потемнело. Он переводил взгляд с Керина на дочь. Потом взглянул на Маргариту, и та кивнула несколько раз, закусив губу. А Ида, которая уловила, видно, какой-то смысл в этой пантомиме, умоляюще сложила руки под подбородком.
– Как ты сможешь защитить ее? – спросил Скай у Керина, и Нари поняла, что пока остается в этом доме.
И тут же по телу разлилась такая слабость, что стакан с лимонадом вырвался из рук – хорошо, что Керин придерживал его и не дал разбиться.
– Маскирующие амулеты. Мы сделаем Нари химерой, – улыбнулся он.
И теперь, ожидая, пока Керин принесет смешные вязаные перчатки, Нари на всякий случай перебрала в уме все побрякушки, которыми была увешана, словно весеннее деревце – дарами. На запястье – браслет, меняющий внешность. Глядя на Нари, все видели непримечательную девушку – простушку, полненькую, с серыми волосами, обычную человечку. На втором запястье еще один браслет – на случай, если с первым что-нибудь произойдет. На груди алый камень на толстом шнурке, Керин в шутку называл его «Стиратель»: даже если Нари кто-нибудь увидит, ее образ мгновенно выветрится из памяти, как только она отвернется. И наконец, ожерелье, состоящее из нанизанных на проволоку разноцветных стекляшек, – амулет, обладающий эффектом хамелеона.
– Носи их не снимая, моя родная, – говорил Керин тем вечером, когда Скайгард принял решение остаться. – Не расставайся ни днем, ни ночью. И я тоже всегда буду рядом.
Они сидели в комнате, которую подготовили для Нари. Конечно, она намеревалась спать в ней одна. Конечно, Керин понял это. Он оставил дверь распахнутой и, надевая амулеты, едва прикасался к ее коже. Он все понимал. Самый лучший. Самый родной. Именно поэтому Нари не должна его мучить.
– Керин… – тихо попросила она. – Сядь, пожалуйста. Хочу с тобой поговорить.
Он послушался, уже догадываясь, какого рода разговор им предстоит, и смотрел в глаза Нари спокойно и уверенно.
– Я жду ребенка от другого, – безжалостно сказала она: пусть станет больно и ему, и ей, иногда боль исцеляет. – И я уверена, что больше не позволю кому-либо прикоснуться к себе… – Последние слова она произнесла, опустив голову: – Столько грязи и боли… Я просто не смогу… Я люблю тебя. И лишь потому хочу отпустить…
– Ты знаешь все, что я скажу, моя родная девочка. Мне нужна ты. Мне нужен твой ребенок. Я ничего не требую от тебя, можешь быть совершенно спокойна. Я просто буду рядом.
