Это не то, что я хотела - Мария Бронте

– "…You ask me what I'm thinking about.." – неожиданно раздаётся мелодия группы The Neighborhood на телефоне. Карен вздрагивает от звонка.

Она обожала эту песню. Она всегда задерживала звонки, когда ей кто-то звонил, чтобы насладиться спокойной мелодией и чуть-чуть попеть слова вместе с исполнителем. Но сейчас ей не хотелось этого делать, и данное зрелище её сильно пугало, когда эта мелодия играла в полной тишины квартире, особенно когда она не знала, что вообще случилось с мужем и жив ли он вообще. Карен постаралась взять себя в руки и заставить своё тело встать на ноги, чтобы ответить на этот грёбаный звонок. Она еле встаёт с пола, еле ухватившись за стол от ватных ног, и дрожащими руками берёт телефон.

Она боялась смотреть в экзамен телефон, кто ей звонит в неподходящее время. Карен медленно переводит взгляд на экран и смотрит имя контакта.

«Джон».

– О боже… – от шока перехватывает дыхание. – Боже, ты жив!…

Карен мгновенно проводит пальцем на «ответить» и быстро прикладывает телефон к уху.

– Джон! Боже, Джон!… Ты здесь! – её голос звучал немного увереннее, но дрожь всё не унималась. Внутри проснулась последняя надежда, что Джон жив и тело вовсе ему не принадлежит. – Сраные новости… Больше не буду им верить. Там говорили про тебя, что тебя…

– Мисс Роуз, это Вы? – строго спрашивает по тот провод совсем другой мужской голос, не похожий на голос Джона.

– Я… Да-а, я мисс Роуз, – отвечает Карен, но позже её настигает недоразумение и её осенило. – Подождите! Вы кто такой вообще?! Где Джон?! Где мой муж?! Отдайте ему телефон! Этот телефон принадлежит моему мужу, Джону Рутиеру!! – она повышает голос так, что в некоторых словах он начинает срываться.

– Мисс Роуз, я – Уильям Грант, детектив местной полиции Аризоны… – спокойно начинает мужчина.

– Чтоб вас собаки драли! Где, мать твою, Джон?! – продолжает кричать Карен на телефон, не желая слушать мужчину. Хоть это и было бессмысленно кричать в трубку незнакомому человеку, когда разговор идёт с совершенно разных точек мира.

– Мисс Роуз, пожалуйста, давайте без грязи, хорошо? – спокойным голосом продолжает он.

– Просто ответьте мне, где…

– К сожалению, Ваш муж, Джон Рутиер, был обнаружен около часа без признаков жизни в своём номере от двадцати трёх ударов ножом в области живота, – перебивает её поток слов детектив. – Я знаю, что Джон Рутиер был для Вас хорошим мужем и блестящим хирургом. Мне очень жаль, мисс Роуз. Я сожалею о Вашей утрате.

Детектив продолжал что-то неистово бурчать в телефоне, но Карен не понимала, что именно. Всё вновь провалилось на дно океана, и она сама. Телефон выпадает с рук и разбивается на несколько частей, на экране, за место звонка, теперь бегали помехи. Весь мир моментально стал окрашиваться в чёрно-белый цвет, разнообразные краски стали слетать с предметов мелкой пылью , и Карен стало казаться, что и она сама сейчас также сотрётся в серый цвет. Голова стала пустой, глаза стали сильно жечь, в ушах громко отдавались ритмичные стуки сердца, дыхание стала ещё трудным, чем при разговоре. Она опускается на корточки и закрывает рот кулаком, чтобы не закричать во всю глотку. Но за место этого крик боли прорывается наружу. Карен начинает потихоньку осознавать происходящее.

Элис с Томасом слышат крик матери и одновременно пугаются, кинув на друг другу растерянные взгляды. Девочка закрывает рот руками и начинает выть от страха. Тело становится бесконтрольным, её начинает трясти. Она понимает, что всё плохо. Всё очень плохо…

Томас садится на корточки напротив сестры и резким движением притягивает к себе. Он заключает её в крепкие объятия, которые за всю свою жизнь он не делал. Юноша утыкается носом в плечо сестры и шмыгает носом.

– Тш-ш, Элис, я рядом. Я рядом, зайчик… – шептал Томас. – Я здесь, с тобой…

Элис продолжать плакать так, что глаза стало жечь от солёных слёз. Она продолжала плакать с того момента, когда мама их заперла на замок. Лёгкие адски горели от непрерывных всхлипываний из-за чего Элис хватается за грудную клетку от боли. Девочка отталкивает брата от себя и резко садится на пол от ватных ног.

– Элис?… Элис! Что случилось?! – пищит Томас и быстро подползает к ней. Элис продолжала задыхаться, глотая воздух открытым ртом. Элис вовсе заваливается на бок и начинает понемногу терять контроль над своим телом. Томас дрожащими руками успевает поймать сестру и укладывает маленькое тело себе на колени. – Ч-чёрт… – со страхом шепчет Томас. Мама-а-а! Ма-а-ам! – он кричит настолько громко, на что есть силы, но ни шагов, ни ключей в замке двери не послышались. – Мама! Элис задыхается, блядь!

Элис начинает потихоньку восстанавливать своё дыхание, когда понимает, что для потеря ещё одного близкого человека в один день будет чрезмерно ужасно больным. Девочка старается придти в себя. Она плохим зрением замечает растерянные лицо брата, который тряс её тело в надежде, что маленькая сестрица очнётся. Элис без совсем отсутствующих сил в своих руках небрежно обхватывает запястье брата и заглядывает ему в глаза, что с ней всё хорошо.

– Я в п-порядке… Т-Том… – почти беззвучно прошептала она хриплым голосом. Томас тяжело сглатывает и шумно выдыхает. Его лицо перекашивает от боли, и он начинает громко рыдать, выпуская наружу больные стоны.

Элис думала о том, что папа, может, всё-таки вернётся? Она до последнего будет думать об этом. Она не понимала только одного. Почему именно его? Почему не другого человека? Почему именно её папу?!

Элис замечает всю боль брата и начинает с ним реактора ещё сильнее, а также и от своей безысходности. Крик сам по себе случайно вырвался так, что чуть не порвала связки, но Элис было плевать. Она была готова принять всю боль не себе, которую испытал папа в те моменты. Почему она до сих пор ребёнок? Почему она не сраный супергерой США, который бы одним магическим движением руки вернул всё на место и предостерёг папу от будущего происшествия?!

Элис стала бить себя кулаками по всем местам на теле, но ей не было больно, тогда она стала давать себе пощёчины, чтобы встать с пола и занять себя чем-нибудь, пока ждёт маму. Вдруг он потерял сознание и случайно ударился об предмет, или… Невозможно.

– Прекрати! – юноша ловит её кулаки и берёт в свои руки. – Тут уже ничем не поможешь – Двадцать с лишним ножевых ударов. От данной мысли Элис продолжает бить