Мой бывший муж - Лейк Оливия

– У вас прекрасный вкус: этот пояс будет комплиментом от нашего магазина за оплошность. Простите, госпожа?..

– Виктория Зимина, – услышала я.

Что?! Зимина? Вика Зимина? Любовница Вадима? Бывшая или нынешняя – я уже ни в чем не уверена, но это ей он так очаровался, что ни я, ни любовь, ни семья – все перестало быть важным. За ней он пошел. Даже если сейчас жалел искренне, но тогда-то ушел. Ох…

Я поглядела на свое ошеломленное отражение. А я ведь хотела ее увидеть. Понять, что же это за экземпляр такой удивительный. А сейчас?

– Екатерина Алексеевна, – менеджер снова ко мне пришла, – простите за эту неприятность. Для вас у нас тоже есть приятный сюрприз, – и показала новое кружевное боди насыщенного багряного цвета. Примеряйте, если что, вызывайте.

– Анастасия, а можете попросить эту клиентку освободить мою кабинку? – если во мне жили черти, то сейчас они завладели пультом управления над Екатериной Полонской. – Пообещайте ей еще одни трусы. Я заплачу.

Менеджер изумленно сглотнула, хлопая глазами: и отказать не решалась, и идти с таким предложением боялась.

– Не волнуйтесь, я всегда буду на вашей стороне, – пообещала протекцию, если скандал таки разгорится.

До меня донеслась глухая суета, и я четко услышала свою фамилию. Представив лицо Зиминой, громко расхохоталась. Этой можно и без трусов – с такой прической не замерзнет.

– Екатерина Алексеевна, – услышала деликатное под дверью. – Госпожа Зимина отказалась, простите.

Распереживалась Настя…

– Все нормально. Не беспокойтесь. Принесите мне что-нибудь самое эротичное! – вздернула подбородок я.

Да, вышло некрасиво. Пусть это будет моей маленькой женской местью, а бутику я компенсирую нервы – покупками.

Я скривилась, вспоминая, что видела эту Вику (если это она, конечно) без трусов. Любительница причесок! Мне лично плевать, но никогда бы не подумала, что Вадим мог запасть на кустистость. Вот, оказывается, чем женатых мужиков заманивают.

Я мерила нарочито медленно и изрядно капризно. Странное нервное напряжение не отпускало. Я одергивала себя, чтобы не выйти в самом сексуальном комплекте и не облить презрением эту коротконогую подругу юности. Конечно, я искала в ней недостатки: все, что заметила еще на снимках в соцсетях и то, что сейчас в глаза бросилось. Невысокая, рыхловатая, полноватая в талии…

Нет, нормальная она: и на фотографиях и так. Мужчину увлечь и возбудить способна. На счет удержать – спорно. С Вадимом, вон, не получилось.

Я вышла из кабинки и попросила упаковать все, что выбрала, а сама в зону отдыха отправилась.

– Катя? – меня негромко окликнули. Я повернулась. Возле одного из кресел стояла та самая женщина. С фотографий. Медно-каштановые, чуть вьющиеся волосы до лопаток, идеальный макияж, полные губы и обтянутая трикотажем фигура в форме песочных часов.

– Катя, давайте попробуем поговорить. Уделите мне минуту?

Я только бровь вздернула. Она со мной поговорить хочет? Серьезно?! Неужели я выгляжу как уравновешенная леди? Я не злая, конечно, но память у меня очень хорошая.

– Я не в настроении быть дружелюбной, – надменно ответила, не скрывая брезгливости.

– Я не враг вам, Катя. Поверьте.

– А кто? Друг?

– Я не разрушала ваш брак, – она подошла ближе и сказала так, словно извинялась. Я не верила ни единой ужимке. – У меня и в мыслях такого не было. Мы с Вадиком встретились, и между нами вновь вспыхнуло что-то. Но если бы я не почувствовала его интерес, то никогда не ответила бы взаимностью. Внимание, дорогие подарки, – и взмахнула рукой, на запястье которой красовались часики от «Картье» вроде бы, – шикарные рестораны и «как бы», – голосом выделила кавычки, – случайные встречи. Он ухаживал и добивался. Я не смогла устоять, но я не крала чужого. Так вышло, увы.

– Зачем вы мне это рассказываете? – нарочито равнодушно поинтересовалась. Добивался, подарки дарил, встречи подстраивал, а она, естественно, так убегала, что не догнать. Вадима оправдать невозможно, но и Зимина эта – не божий одуванчик. Иначе не кичилась бы передо мной. Зацепить хочет. Получилось. Рыжая сука.

– Я хочу просить вас о том же: не лезьте в наши отношения.

Я не выдержала и рассмеялась. Вот это юмористка! Наверное, для смеха на лобке рыжий куст посадила.

– Мне не нужно это, – сказала покровительственно. – А вот ему… – я демонстративно пожала плечами. Кто тут за кем бегает!

Зимина попыталась удержать благожелательное выражение лица, но уголки губ некрасиво опустились вниз.

– Вы красивая женщина, – заявила прохладно. – У меня есть глаза, и я умею правдиво оценивать соперниц. Вадика штормит сильно, его многое связывает с вами, но это привычка.

– А если я почувствую его интерес? – ударила ее же оружием. – Внимание, подарки, случайные встречи…

– Он к вам вернется, – неожиданно легко согласилась она. – И снова бросит! – жестко добавила. – Вы для него пройденный этап. Поверьте, я знаю мужчин. Я ведь старше и опытней. Мужчина, один раз унизивший женщину предательством, будет переступать через нее снова и снова. Разве вы этого хотите? Вы так красивы: у вас будет еще много мужчин.

Я сделал к ней шаг, потом еще, пока не оказалась совсем близко. Чтобы рассмотреть внимательно, понять, что там внутри? Есть ли там настоящая женщина, пусть борющаяся за счастье сомнительными методами, но хотя бы любящая, или только пиявка, которая пыталась запрыгнуть в последний поезд? Пока у меня не было однозначного ответа.

– Я в отличие от вас мужей из семьи не увожу и никогда не буду. Но вы ведь Вадиму никто. Ник-то, – повторила по слогам. – Так, как он любил меня, он никогда не полюбит другую. Особенно вас. Он ведь ушел уже, верно?

Она нервно дернулась, но я не дала ей ответить. Что мне ее слушать! Что она сказать может, чего я не знаю!

– И еще: мой бывший муж терпеть не может, когда его Вадик называют. Совет бывшей жены, – затем ушла, забрав гору покупок. Я могу себе это позволить и без мужчины!

Мои нервы гудели, как провода в бурную ночную непогоду. Она меня просит не лезть в их отношения! Хватило же наглости! Я ведь пройденный этап! Девять лет Вадим спал со мной, как я могу его соблазнить?!

Впитав в себя эмоциональную бурю, я ворвалась в бутик вечернего платья и купила себе роскошный наряд. Во мне зрело мстительное и мелочное желание показать себя. На юбилее свекра будет весь провластный бомонд! Будет ли Зимина – не знаю, и мне плевать. Но меня-то пригласили! Там будет моя дочь! Почему я должна прятаться? Скрываться? Мне не стыдно! Я ничего не сделала. Пусть стыдятся виновные!

Глава 38

Катя

– Вау! – воскликнула Вероника. – Мама, ты похожа на принцессу! Платье… – она с благоговением коснулась серебристой ткани, украшенной тончайшей кружевной сеткой и сверкающими кристаллами. – Мам, а можно я тоже потом его надену, а?

– Когда вырастешь – обязательно, – улыбнулась я, поправляя ей светлые локоны. – У тебя тоже красивое платье.

– А померить можно будет? – не унималась Ника.

Я думала она уже переросла то время, когда таскала мою одежду (именно поэтому многое решила спрятать после того, как дочь надела на себя мое белье из черной замши на ремнях), но нет. Я ошиблась. Скоро она начнет носить ее с удвоенным рвением.

– Можно. Пойдем, дядя Миша уже ждет.

Я хотела позвонить свекру и сообщить, что привезу Нику на праздник сама, но случай помог и избавил от неудобного разговора. То я не хочу идти, то хочу – как-то несерьезно!

Вадим вчера позвонил, попросил собрать ее и приехать в «Арарат Парк Хаят». Он застрял где-то в Италии: сразу с самолета приедет в отель, поэтому логично, что нашу дочь должен сопровождать кто-то из взрослых. Я, конечно, возразила, что могу отвезти Нику к свекрам, но сильно не сопротивлялась, а Полонский убедительно уговаривал.

Я не очень хорошо понимала, почему меня тянуло туда. Почему так зацепило. Что я хотела понять? Узнать? Увидеть? Возможно, почему ждала и читала письма бывшего мужа? А еще мне было любопытно, пригласил ли Александр Иванович семейство Зиминых? Меня звал. А их? А вдруг скандал? Бывшая жена и любовница – может рвануть. Но если она появится – я должна быть рядом с дочерью. Эта Вика похожа на кошку, под лапами которой раскаленная крыша. Была бы уверена в себе – со мной разговоров не вела бы. Не думаю, что до этого дойдет, но в любом случае не позволю, чтобы зло на Вадима или меня, – разлучницу, трижды ха! – вымещали на ребенке!