Путь воинов - Майкл Гир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Железный Глаз, закинув ногу на пульт, поглаживал подбородок.
— Если бы вы сдались… присоединились к нам… нарисовали паука на своем доме. Под символом Бога вас не тронут.
Человек кивнул, встряхнув свои подбородки. Он заломил пухлые руки.
— А, может быть, когда мы сдадимся, вы расскажете нам о чуде вашего Бога? Могли бы… могли бы мы поговорить с вашим пророком, который видит будущее?
— Может быть — после войны, — Железный Глаз вскинул голову. — Но сейчас я могу сказать тебе, что Паук — никакое не чудо. Паук — это просто Бог, Творец, создатель Вселенной. Ты часть Бога. Твоя душа — это всего лишь оружие, с помощью которого Паук может получать опыт, учиться. Ты часть Его паутины.
Человек захлопал глазами.
— Мы часть Бога? Но Директорат всегда говорил нам, что Бог был мифом — опиумом для невежественных масс. Бог — это распри, страдания и война.
Железный Глаз повел плечом.
— И что? Если я разведу под тобой костер, ты сдвинешься с места. Ты изменишь свою жизнь и станешь более совершенным. Если я разведу костер во второй раз, ты разъяришься и прогонишь меня. И все же ты изменишь свой мир и, тем самым, самого себя. Ты получишь урок, — он нахмурился. — Нет, я не могу понять пользы вашего Директората. Где стимул к познанию нового? Если ты будешь валяться и загнивать, становиться толстым и ленивым и не делать ничего нового и значительного, что толку Пауку в твоей душе?
— Но я…
— У жизни есть цель! — Железный Глаз демонстративно хлопнул кулаком по мозолистой ладони. — Встряхнись! Иди и познай самого себя и свой мир! Что сможет вернуть Пауку твоя душа после смерти? Ты что, встанешь перед Богом и скажешь: «Моя жизнь была бесплодной, но зато приятной. Я только ел и спал, испражнялся и размножался», — а Бог спросит: «Но что ты узнал о реальности? О себе, а значит и обо мне?» Что ты тогда скажешь, сирианин?
Человек озадаченно нахмурился. Он шевелил губами и облизывал их, уставившись на руки.
— Ну… я… я не знаю. Я никогда об этом не думал. Никогда.
Железный Глаз тепло улыбнулся.
— Ты еще не совсем погиб, мой друг. Нарисуй паука на стене своего дома и подумай. Снаружи не происходит ничего, кроме войны и смерти. Возможно, ты упустишь кое-что из этого, чтобы посвятить себя размышлениям о своей собственной жизни и душе и о том, что бы ты мог послать Богу, если бы имел такую возможность. Неужели нельзя пожертвовать ради этого частичкой войны?
Человек кивнул, его мясистое лицо выражало готовность.
— Да. Да, я могу об этом подумать. Ты… ты Железный Глаз? Военный вождь романанов?
— Это я.
— Я, хм, записал это. Ты… ты не возражаешь, если я, ну, покажу это своим друзьям? — он закусил губу и слегка ссутулился. — Я хочу сказать, понимаешь, может, это прояснит, кто вы такие — романаны. Почему вы… как бы это сказать… такие свирепые?
Железный Глаз засмеялся, вдруг развеселившись.
— Мне все равно, что ты сделаешь с моими словами. Показывай их кому хочешь. Важно то, что происходит между тобой и Пауком. В жизни ничего нет важнее того, как ты питаешь и лелеешь свою душу. Важнее того, что ты узнаешь для Бога.
Человек почти дрожал.
— Спасибо, военный вождь. Огромное спасибо, — Железный Глаз оборвал связь, уронил голову на грудь и глубоко задумался, в то время как его пальцы перебирали трофеи.
— Еще один? — спросила Рита, посмотрев на него со своего места управления ШТ.
— Да, — он скептически сощурился в монитор, который показывал склад вокруг ШТ—22. — Эти люди всю жизнь прозябают! — он зашагал взад и вперед. — У них нет вызова, ничего, что бы могло улучшить их жизнь, что бы позволило им испытать себя и развить свои души! Ничего удивительного в том, что они овцы! Их НАУЧИЛИ быть овцами! Кто отвратительнее? Нген Ван Чжоу или Скор Робинсон?
Рита сняла с головы устройство связи, потерла глаза и откинулась на биоморфное сидение командирского кресла.
— Я не знаю. А ты думал, почему мы с Литой перешли на вашу сторону? Мы тоже не могли этого понять, — она серьезно посмотрела на него. — Джон, что ты собираешься делать, когда война закончится и они потребуют обещанного пророка?
— Я никогда не говорил им, что здесь у нас есть пророк, — он простодушно развел руками. — Если они во что-то верят, это их дело.
— Когда ты пытаешься сказать им, что у нас НЕТ пророка, твои слова звучат не очень убедительно, — одна рыжая бровь приподнялась.
Он невинно улыбнулся.
— Ну и что? Им не вредно во что-то верить. Смотри, как убывает сопротивление. Большая часть Экрании уже в наших руках. Эта история перекидывается как пожар на остальные укрепленные позиции сириан. Все больше и больше гражданских лидеров — вроде этого толстого человека — смотрят с надеждой на нас и на наше волшебство. Кто я такой, чтобы разочаровывать их?
Рита улыбнулась.
— Ну может, ты и не можешь дать им пророка, но, знаешь, они все хотят поговорить с тобой. Я начинаю чувствовать себя оператором Gi-сети или твоим личным секретарем! Возможно, тебе следует посадить рядового на прием вызовов, вместо того чтобы держать майора в своем клубе поклонников.
— Поклонников?
— Вроде того толстого человека — и всех остальных, наперебой стремящихся оказаться поближе к твоей покрытой шрамами шкуре. Тех, кто начинает видеть в тебе какого-то сверхчеловеческого спасителя.
Железный Глаз засмеялся и глубоко вздохнул.
— Некоторые из пленных требовали, чтобы я разрешил им присоединиться к силам романанов. Они говорят, что хотят взять трофей и встать плечом к плечу с воинами, — он покачал головой. — Я этого не понимаю.
Она вертела головное устройство в руках, рассеянно глядя на монитор.
— Знаешь, это еще цветочки. Любопытная психологическая реакция, свойственная людям, потерявшим все. Твои собственные предки сделали то же самое на Земле, когда американцы завоевали их. Они все бросились усваивать порядки белых людей, рассчитывая получить часть власти. Очевидно, если они потерпели такое сокрушительное поражение, то что-то не то было с их системой, а система победителей должна была быть удивительно правильной. Скоро на улицах будут выкрикивать твое имя.
Железный Глаз пожал плечами.
— Может быть. А пока, вероятно, нам лучше сосредоточить свои мысли на подавлении Англы и остальной части континента?
— Снова хочешь работать, а? — язвительно спросила Рита. — Я этого боялась. Надо было оставить тебя на Мире воровать лошадей. У меня тогда было больше свободного времени.
Пятница Гарсиа Желтая Нога бросил подозрительный взгляд на Джона Смита Железный Глаз, заходя в огромную комнату. Затем он застыл как вкопанный, пялясь на голографические образы на стенах. Перед ним расстилался пейзаж Мира: Медвежьи горы, розовый гранит которых был таким реальным, что, казалось, он мог прикоснуться к камню, если бы не вонь сирианского воздуха.
Железный Глаз улыбнулся.
— Частица дома.
Пятница кивнул.
— Хм, ты прислал за мной ШТ. В чем дело?
— Когда мы здесь все закончим, то пошлем тебя обратно, — объяснил Железный Глаз. — Мы занимаемся тем, что называется пропаганда. Мы заготавливаем то, что называется рекламой. Ну — это вроде историй, помогающих продавать вещи. В данный момент мы сбываем романанов и сбиваем спрос на Нген Ван Чжоу.
Пятница вскинул голову.
— Ты не хочешь просто объяснить, что имеется в виду? — он бросал беспокойные взгляды на голопроекторы и на инженеров с блестевшими глазами.
Железный Глаз скрестил руки с самодовольным лицом.
— Новые пути. Если попробовать перевести это на язык романанов, то мы пытаемся уговорить сириан отдать лошадей без боя. Хм, склонить их сложить оружие, потому что Нген для них хуже, чем мы.
Пятница провел носком сапога по искусственной земле, увидев зеленого хавестера и медведя, расположившихся на далеких вершинах. Он захлопал глазами.
— Эй, — сказал он, — эти животные не…
— Это искусство!
— Ну и что? Ты вырвал меня из пекла сражения. Зачем тебе понадобился я?
Железный Глаз подошел и похлопал Пятницу по плечу.
— Чтобы продавать Паука. Вот, взгляни на меня, я грубый и неотесанный, большой, злобный и коварный. А теперь скажи мне, Пятница, кто самый скромный человек на Мире? Кто лучше всех в поселении рассказывает истории? У кого лучше всего подвешен язык? Кто может уговорить кого угодно? У кого величайший…
Пятница закатил глаза.
— Хм, я ничего не знаю о…
— Все ты знаешь! — вскричал Железный Глаз. — Это просто. Я уже подобрал весь военный материал и показал, как каждый раз после того, как мы захватывали район города, Нген сметал его с лица земли. У нас уже есть документы, свидетельствующие об уничтожении Нгеном своего собственного народа. Он использовал тот фиолетовый огонь против него. Мне пришлось нелегко, но…
Он вдруг смутился.
— Видишь ли, меня вызывают через каждые пять минут. Какой-нибудь местный лидер хочет выслушать лекцию про Паука. У меня больше не остается времени вести войну, потому что мне приходится говорить с ними о душе, Пауке и обычаях романанов. Этот толстый малый вызвал меня, и у меня возникла идея…