Надменный лорд - Гэлен Фоули

Теперь на щеках Миранды вспыхнул румянец, придававший ей неизъяснимую прелесть, и граф, глядя на нее, чувствовал, как таял лед, так долго сковывавший его сердце. Поцеловав ее, он проговорил:

— Я полюбил тебя с того мгновения, когда ты вошла в кабинет мистера Рида. Ты была тогда в белых перчатках и в школьном платье, гордая и недоверчивая, готовая воевать со всем миром. Я любил тебя уже тогда, когда ты пыталась сбежать из гостиницы. Любил больше всех на свете…

— Мне так стыдно за тот случай, — прошептала она, улыбаясь сквозь слезы. — Прости меня, пожалуйста.

— Тебе нечего стыдиться, моя алая роза. И не за что просить прощения. Впрочем, я в любом случае простил бы тебя.

— Правда?..

— Конечно, дорогая, ведь я люблю тебя. Помнишь, как ты каталась на толстом смешном пони и дулась на меня за то, что я привел тебе такого неподходящего коня. Я любовался тобой в те минуты… Миранда, я хочу, чтобы наша любовь соединила нас навсегда. Согласна ли ты стать моей женой?

Она опустилась на сиденье и, закрыв лицо ладонями, снова заплакала. Потом, взглянув на Деймиена, воскликнула:

— Да-да, конечно, я согласна!

Деймиен привлек девушку к себе и стал покрывать поцелуями ее лицо, осушая слезы, все еще бежавшие у нее по щекам. Он чувствовал, как она дрожала в его объятиях, и видел, какой страстью был полон ее взгляд.

— Деймиен, возьми меня… — прошептала она.

Он вздрогнул и замер на мгновение. Потом спросил:

— Зайдем?

Она молча кивнула.

Он снова поцеловал ее, затем помог ей выбраться из саней и зажег фонарь, висевший на столбе. Обнимая Миранду свободной рукой, граф повел ее к дому.

Ненадолго оставив девушку у входа, Деймиен распряг лошадей и отвел их в конюшню, чтобы они отдохнули как следует. Он дал лошадям воды и сена, накрыл их теплыми попонами и поспешил вернуться к Миранде.

Они вошли в дом, и девушка, остановившись на несколько мгновений, окинула взглядом холодный и мрачный холл. Затем граф провел ее в гостиную — там хранились кое-какие вещи Деймиена. Все выглядело точно так же, как в тот день, когда приехал Люсьен, сообщивший ему о смерти Джейсона.

Взглянув на стоявший в углу топор и на паутину на стенах, Миранда с улыбкой заметила:

— Н-да, у тебя своеобразный взгляд на то, каким должен быть интерьер.

Деймиен усмехнулся.

— Подержи фонарь, а я принесу дров, чтобы развести огонь.

Миранда вышла следом за ним из дома.

— Это твои арендаторы так с тобой расплачиваются? — спросила она, увидев целую пирамиду дров.

— Нет, я сам наколол.

— Неужели сам! — со смехом воскликнула Миранда; ответ Деймиена привел ее в восторг.

Он с улыбкой кивнул и, набрав побольше дров, направился к дому. Десять минут спустя в камине запылал огонь, и в гостиной сразу же стало гораздо уютнее.

Деймиен расстелил на полу плащ, чтобы закрыть щели, и они с Мирандой, расположившись на матрасе, лежавшем у камина, приступили к ужину. Граф налил девушке вина и придвинулся поближе к камину — чтобы время от времени подбрасывать в огонь поленья. Миранда же вытащила из корзины с провизией бутылку бренди и протянула ее Деймиену.

Они выпили немного и утолили голод. Когда же Миранда пододвинулась к Деймиену и прижалась к нему, он пристально взглянул на нее и проговорил:

— Ты уверена, что хочешь этого именно сейчас? Я мог бы дождаться брачной ночи, если ты…

— Я уверена. — Она улыбнулась и, поднявшись с матраса, принялась расстегивать свое роскошное бальное платье.

«Неужели он действительно хочет подождать? — думала Миранда. — Подождать?.. Господи, какая глупость!»

Он пристально посмотрел на нее. Миранда стояла перед ним уже нагая; освещенная пламенем камина, она была неописуемо хороша. Деймиен взглянул ей в глаза и увидел в них неукротимый огонь желания, гораздо более яркий, чем тот, что пылал в камине. Еще месяц назад он даже представить себе не мог, что будет находиться здесь, в заброшенном доме, наедине с той, которая станет для него дороже всего на свете и которая согласится стать его женой. Она понимала его без слов — понимала так, как до этого не понимал никто. И она действительно была прекрасна… Темные волнистые волосы струились по ее плечам, отливая иссиня-черным в свете пламени, а чудесные зеленые глаза сверкали словно драгоценные камни.

Какое-то время она молча смотрела на него, потом снова опустилась на матрас и, протянув к нему руки, прошептала:

— Деймиен, ты ведь всегда будешь любить меня? Он провел ладонью по ее щеке и прошептал в ответ:

— Да, всегда, обещаю.

— Ты никогда не полюбишь другую женщину?

— Нет, Миранда, никогда. Я всегда буду твоим.

Он привлек ее к себе, и тут она принялась расстегивать пуговицы на его бриджах и на рубашке. Вскоре ее ладони заскользили по его обнаженным плечам и по спине, а он принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом вдруг отстранился, взял розу, лежавшую рядом с матрасом, и осторожно провел лепестками по шее девушки. Возбужденная этими прикосновениями, Миранда застонала, и Деймиен тут же склонился над ней и стал целовать ее груди. Она еще громче застонала, и он, прикоснувшись пальцами к ее лону, почувствовал, что она готова принять его. Она принялась поглаживать его отвердевшую плоть, и ее ласки становились все более смелыми, а поцелуи — все более страстными. Тело Миранды пылало, источая жар желания, сердце же колотилось так гулко, что Деймиен слышал, как оно стучит.

— Любовь моя… — прошептал он, целуя ее в губы; ему еще никогда не приходилось лишать девушку девственности, и поэтому в каждом своем движении он был предельно осторожен.

Крепко прижимаясь к нему, Миранда обвила ногами его бедра.

— О, Деймиен… — ; простонала она. — Деймиен, любимый мой, сделай меня своей… навсегда… навечно.

Чуть приподнявшись, он закрыл глаза, затем опустился и с силой прижался к ней бедрами. Она громко вскрикнула, но Деймиен тут же заглушил ее крик страстным поцелуем. Потом заглянул ей в глаза и прошептал:

— Тише, любимая, тише…

Он покрывал поцелуями ее щеки и лоб и шептал ей ласковые слова любви, он просил у нее прощения за то, что так долго не отвечал на ее чувства и заставил ждать.

— О, Деймиен, я ужасно страдала, — прошептала она, глядя на него сияющими глазами. — Ведь я ждала этого так долго…

Он поцеловал ее в кончик носа и едва заметно улыбнулся.

— Любимая, теперь все будет по-другому, обещаю… Она обвила руками его шею и тихонько застонала. Он снова приподнялся, а затем стал двигаться очень медленно и осторожно; Миранда же, по-прежнему обвивая руками его шею, отдавалась незнакомым ей прежде удивительным ощущениям.

Пламя отбрасывало на стены гостиной их гигантские тени, но Деймиен их не замечал, в эти мгновения он видел лишь лицо Миранды, видел ее сияющие глаза, смотревшие на него с любовью и нежностью. Она крепко его обнимала, и Деймиена переполняло удивительное чувство — казалось, что этот некогда забытый и заброшенный дом снова ожил, вновь наполнился радостью, любовью и теплом.