Цветы цвета неба (СИ) - Рина Гиппиус

— А после… я посчитала, что мой дар снизился. И да, я действительно больше никого подобным образом не спасла…

— Кроме моего отца, — перебил меня Рион. Я кивнула. — Вот в чем была проблема. Я не знаю, был ли в курсе ранивший меня, кем я был на самом деле. А в лагере целителей я ни с кем не общался кроме тебя и Кнуда. К тому же мне изрядно тогда подправили лицо и раны затягивались самостоятельно. Соответственно никто не знал кто я, — ага. И даже я. Пришлось крепко сцепить зубы, чтобы ненароком не вырвалось крепкое словечко. А может и ни одно. — В любом случае, весть о моем ранении породила бы слухи о том, что я остался без магии. В реалиях еще неоконченной войны это было бы чревато тем, что Аудария можно сказать лишилась бы наследника. Ведь других детей у императора нет. Так бы думали враги и многие жители нашей империи. А известие о том, что дар мне удалось спасти, могло бы быть уже и не нужным. Последствия слухов к тому времени не факт, что удалось бы разгрести. Кто знает к чему бы это привело? Поэтому мы с отцом и решили держать в тайне мое ранение. Ну а наличие у меня шрамов мы никому не комментировали. Наше императорское дело, — усмехнулся Рион.

— И ты был уверен, что я тебя не выдам? — едко поинтересовалась я.

— Когда мы расстались ты еще не знала кто я. Ну а потом все равно рано или поздно правда бы выплыла. Я же был уверен в тебе, — мне тут же была адресована теплая улыбка с долей самодовольства, — и как видишь, я оказался прав.

— А если бы я все же растрезвонила твою тайну?

— Нет смысла теперь уже рассуждать об этом. Я не ошибся в тебе и это главное, — хмуро произнес Рион.

— Я уже должна чувствовать себя польщенной или мне еще подождать, когда ты меня снова похвалишь? — ехидство из голоса сочилось слишком неприкрыто. Я опять не могла сдержаться.

— Можешь уже начинать, — отозвался император. — На сегодня похвалы для тебя достаточно, — его взгляд вновь посерьезнел. — Но кто‑то все ж таки узнал о моем ранении и решил, что мы скрываем от общественности то, что я уже не могу быть наследником. Потому и было покушение на отца, после того, как некстати разбилась Сарика. Предполагаю, что возможно правитель Камарина, он же отец Сарики, посчитал, что смерть его дочери была неслучайной и решил убить двух зайцев — лишить Аударию правителя и отомстить за смерть дочери. А так как я не могу стать императором, по его мнению, то регентом при моем малолетнем сыне он бы назначил своего среднего сына. И таким образом власть в Аударии перешла бы в загребущие руки Камарина. Мне вообще кажется, что он собирался править нашей империей при помощи Сарики. Вот только его планам не суждено было сбыться. Но это только мои предположения. Доказательств нет. Ведь так и не удалось найти исполнителя покушения на отца.

— Ну и зачем ты мне это все рассказываешь? — спросила я.

Безусловно, информация интересная и в очередной раз доказывающая, что ради власти люди способны на многое. А я тут причем?

— А ты случайно оказалась в гуще этих событий, — прочитал мои мысли Рион. Наверно у меня на лице было все написано. — Вообще‑то никто, кроме весьма узкого круга лиц, не в курсе, что отец не лишился магии при ранении. Твое участие в этой истории свелось только к тому, что ты, как талантливый целитель, помогла ему быстрее прийти в форму после ранения. Но дар, увы, спасти невозможно было, — император внимательно посмотрел на меня, пока не убедился, что я поняла смысл этих слов.

— И вот нельзя было меня сразу предупредить? — возмутилась я. — А если бы я проболталась. Ну не настолько же ты мне доверяешь! А мысли твои читать я не умею.

— Тут целиком и полностью моя вина. Я замотался и забыл, — у Риона было такое лицо, как будто он съел лимон. — Да — да, не смотри на меня так. Я тоже человек. Я был уверен, что тебя предупредил. А сам забыл. Время шло, ты молчала. Что еще раз убедило меня в том, что я сообщил тебе все, что нужно.

— И это император, — закатила глаза я, но от улыбки не сдержалась. — Как же тебе повезло со мной. Я не болтушка.

— Да, мне очень повезло с тобой.

Я встала с кресла и подошла к окну. Отсюда открывался замечательный вид на Ченрел. А сейчас, когда уже взошла луна, на волнах отражалась дрожащая лунная дорожка. Засмотревшись, я не услышала, как Рион подошел. Он оперся руками о подоконник по бокам от меня. Я повернулась к нему. Чтобы увеличить расстояние между нами, пришлось полуприсесть на подоконник. В попытках отодвинуться, я больно ударилась затылком о раму. Император рассмеялся над моими попытками увеличить дистанцию между нами.

— Сильно ударилась? — тихо спросил он, осторожно поглаживая мой затылок. Я покачала головой. Ну вот, опять вру.

Рион приобнял меня так, что мне пришлось склонить голову ему на плечо. А сам он уткнулся мне в шею. От его прерывистого дыхания по моей коже разбегались мурашки. И зачем он так делает?

— Я представляю, как тебе сейчас тяжело, — подал голос император. — Новая обстановка, которая тебе не по нраву. Новые обязанности, которые ты бы и рада не исполнять, но у тебя нет выбора, — он тяжело вздохнул, от чего его горячее дыхание вновь опалило мне шею, и я чуть было не застонала. Никаких откровенных ласок, но слишком возбуждающе. А разговор тем более не располагал к подобному. Зато его близость и хриплый шепот действовали на меня так, что мои колени подгибались. — А меня с детства готовили к тому, что я буду править. И заниматься тем, что мне более чем не по нраву. Знала бы ты как я от этого устал и как мне хочется сбежать. С сыновьями и с тобой отправиться бы куда‑нибудь, например, к морю. Ты же любишь море, я помню. И чтобы нам никто не мешал. Мечты — мечты. Я император, который волен распоряжаться тысячами жизней, но не своей, — и вновь тяжелый вздох.

Сильный правитель сильного государства жаловался мне на свое судьбу. Нет, он не был сейчас жалок, хотя мне и было его жаль. Рион мог себе позволить эту небольшую слабость. И, наверно, мне должно быть лестно, что он настолько доверяет мне, что показывает свою слабость. И все же это не так. Мне не лестно, мне приятно. Но кто я для его? Женщина или просто друг, товарищ, к которому можно обратиться, если на душе тяжело?

Рион крепче меня обнял. Я же подняла правую руку и стала перебирать его смоляные пряди. Левой же рукой я поглаживала его по шее. Все это было так естественно, так правильно, как будто мы каждый вечер так проводим. Мне так хотелось, чтобы это было правдой. А не самообманом на один раз.

В дверь постучали, и наша идиллия была нарушена. Император, как будто даже нехотя, выпустил меня из объятий. Я уж точно этого не хотела.

— Что там такое? — спросил Рион.