Лубянка. Подвиги и трагедии - Николай Лузан

Через несколько дней на оперативную базу резидентуры «Олимп» вылетела специальная комиссия из числа оперативного и руководящего состава Управления. По всем фактам, изложенным в докладной записке офицера контрразведки, была проведена тщательная проверка. По ее результатам виновные были наказаны, а В. Карасеву со стороны П. Судоплатова последовало строгое предупреждение.

Это разбирательство стало поводом к тому, что 28 октября 1944 года из Управления в адрес руководителей 8 резидентур, действующих в странах Восточной Европы, П. Судоплатовым было направлено распоряжение, в котором предписывалось:

«1. Группам своей практической деятельностью и поведением показывать пример дисциплины, организованности и порядка всем партизанским отрядам.

…

5. Не допускать действий, могущих вызвать недовольство и нарекания у населения.

6. Получаемые деньги и ценности расходовать строго на оперативные нужды и содержание групп.

7. Заготовку продуктов производить только по договоренности с местными организаторами партизанского движения.

Получение директивы подтвердить и донести о принятых мерах».

Но такого рода распоряжения Павлу Анатольевичу и его заместителям приходилось подписывать не часто. Главным итогом деятельности Управления стали не эти нарушения и преступления отдельных сотрудников, которые неизбежны на любой войне, а тот невосполнимый урон, который был нанесен противнику.

Глава десятая. Акты возмездия

Месть справедлива, если ею движут чистые помыслы.

Во время войны фашистами совершались массовые преступления и чудовищные злодеяния против военнопленных и мирного населения оккупированных стран. В результате карательных акций с лица земли исчезли тысячи советских деревень и городов. Белорусская Хатынь, украинский Бабий Яр и российский Смоленск стали символами этих страшных преступлений гитлеровского режима. Они требовали справедливого возмездия и сурового приговора. Главные виновники войны — Гитлер, Гиммлер и Геббельс — сами себе вынесли его, покончив жизнь самоубийством. Других военных преступников покарал международный суд Нюрнбергского трибунала. В отношении многих крупных гитлеровских функционеров и предателей акты возмездия осуществили разведчики‑боевики 4‑го Управления НКВД — НКГБ СССР.

Специальными группами Управления были ликвидированы: председатель Верховного суда в Украине оберфюрер СС А. Функ, заместитель генерального комиссара Белоруссии обергруппенфюрер СС Ф. Фенч, вице‑губернатор Галиции Г. Бауэр, обергруппенфюрер Ф. Засарнас, гебитскомиссар Барановического округа Ф. Штюр, генерал‑майор фон Ильген и другие фашистские функционеры, запятнавшие себя кровью. Предпринимавшиеся оккупационными властями беспрецедентные меры охраны не уберегли от справедливой расплаты наиболее ненавистных сатрапов Гитлера. Пуля разведчиков‑боевиков поставила последнюю точку в общественном приговоре палачам сотен тысяч безвинных жертв. Шестьдесят два мучителя поплатились за совершенные злодеяния и преступления против человечности. Эти акты возмездия усиливали страх фашистских функционеров, поднимали боевой дух бойцов партизанских отрядов и укрепляли веру людей в то, что рано или поздно ненавистный оккупационный режим будет сметен с лица их земли.

После войны ряд операций, проведенных РДР 4‑го Управления «Победители», «Местные», «Олимп» и «Охотники», послужили основой для сценариев к замечательным кинофильмам: «Подвиг разведчика», «Часы остановились в полночь», «Это было под Ровно» и другим. Но за кадрами фильмов, по соображениям конспирации, остались подлинные судьбы многих отважных разведчиков и существенные детали в подготовке и проведении актов возмездия. До настоящего времени они находились под строгим запретом и содержались в секретных и совершенно секретных рапортах самих разведчиков и в отчетах руководителей РДР «О разведывательно‑диверсионной деятельности в тылу противника».

Спустя 60 лет многие из этих документов обрели вторую и не менее яркую жизнь на страницах этой книги. Они лишены того романтического ореола, который характерен для художественных произведений, но их краткий и емкий слог вряд ли кого‑то оставит равнодушным, потому что главными действующими лицами в радиограммах, агентурных сводках и докладах руководителей РДР являлись отважные разведчики‑боевики и их блестящие операции.

В подавляющем своем большинстве сотрудники 4‑го Управления являлись профессионалами высочайшего класса, яркими и неординарными личностями. Но даже среди них существовала своя элита — это были те, кто приводил в исполнение общественный приговор палачам народа. Их было немного, потому что в операциях такого рода помимо мужества требовались еще поразительное самообладание и математическая точность в расчетах. М. Осипова, Е. Мазаник, В. Довгер, Н. Струтинский, И. Каминский, Я. Каминский, И. Миклашевский, Ф. Арнольд, К. Кропф сумели успешно осуществить ряд сложных и дерзких боевых операций и стали настоящей легендой Управления. Суровое военное время само выбрало этих героев. Среди них были русские, румыны, болгары, немцы, поляки, чехи — те, кто прошел суровую школу подпольной борьбы с гитлеровским гестапо, румынской сигуранцей, болгарской полицией. Большинство из них, участвуя в гражданской войне в Испании и партизанском движении в Китае, приобрели богатый опыт проведения диверсионных и специальных операций.

Особое место в их ряду занимает Герой Советского Союза разведчик‑боевик Николай Кузнецов. Родился и вырос он в небольшой уральской деревушке Зыряновке Камышловского района Пермской губернии. Учился в обыкновенной школе и у обыкновенных учителей, затем поступил в Талицкий лесотехнический техникум. После его окончания Николая ждала быстрая и изменчивая по тем суровым временам карьера в лесном ведомстве, но судьба распорядилась иначе. Природа щедро наделила его разнообразными талантами. Он мог стать прекрасным лингвистом. Непостижимым образом в глухой и заброшенной Талице, где большинству жителей ничего не было известно про далекую Пруссию, ему удалось так вы учить немецкий язык, что потом асы немецкой разведки не могли и предположить, что за обаятельным инженером‑испытателем Рудольфом Шмидтом, лощеным обер‑лейтенантом Паулем Зибертом скрывался русский разведчик.

Один из первых руководителей Н. Кузнецова по службе в органах государственной безопасности, Михаил Журавлев, рекомендуя его на работу в центральный аппарат в Москву, отмечал этот его дар: «Николай — честный, умный, волевой. И с поразительными лингвистическими способностями. Прекрасно владеет немецким, знает эсперанто и польский. За несколько месяцев изучил коми‑пермяцкий язык настолько, что его в Кудымкаре за своего принимали…» Кроме того, Николай Иванович обладал необыкновенным даром перевоплощения и если бы пошел на театральную сцену, то и на ней, вне всякого сомнения, занял бы достойное место. Такие мастера шпионажа, как сотрудник абвера Г. Крно и военный атташе генерал Ф. Кестринг, за два года сотрудничества с советским разведчиком так и не поняли, что он успешно работал не на них, а на 3‑й отдел ГУГБ НКВД СССР.

Своим он стал и среди московской творческой интеллигенции. Николай Иванович поддерживал дружеские отношения с рядом известных артистов, которые отмечали его несомненный талант и предлагали попробовать себя на театральной сцене. Но Н. Кузнецов сделал свой выбор — избрал трудную и сложную профессию сотрудника органов государственной безопасности.

Это был нелегкий выбор. В 1927 году Николай «ответил» за отца: активного комсомольца исключили из рядов ВЛКСМ как сына кулака и участника белой банды. В 1933 году за недостачу на лесоучастке, которым всего несколько месяцев руководил молодой специалист Н. Кузнецов, его арестовали и осудили на год исправительных работ. И здесь случай свел Николая с сотрудником органов госбезопасности, который, несмотря на «темные» пятна в его биографии и судимость, сумел разглядеть в нем высокие человеческие качества, а самое главное — талант разведчика.

Вскоре ему предоставили возможность проверить этот дар на практике. Первое свое задание в отношении немецкого специалиста «Х», подозреваемого в шпионаже, Н. Кузнецов выполнил успешно. За ним последовали другие. Через некоторое время он был маршрутирован в Свердловск для оперативной разработки иностранцев. Казалось, будущая блестящая карьера разведчика Николаю обеспечена. Но наступивший зловещий 1937 год, прокатившийся кровавой волной массовых репрессий по стране, коснулся и его — Кузнецова снова арестовали. По нему бумерангом ударили прошлая судимость, «темная биография» и контакты с немцами, которые, как казалось следователю, «тот использовал в предательских целях». Объяснения Николая о том, что он выполнял задания органов безопасности, не брались в расчет. По мнению следователя, «предатели, пробравшиеся в органы, других заданий не могли дать».