Фиеста отважных. Сборник научно-фантастических произведений - Мак Рейнолдс

Комиссар начал с жаром протестовать, но Иосип Пекич пожал плечами и постарался добавить металла в свой не слишком уверенный голос:

— Но самое страшное не в том, что вы отрываете людей от работы и учебы и заставляете их плавить сталь там, где нет руды. Самое страшное в том, что, как мне сказали мои друзья инженеры, сталь эта, которая, может, и была бы чудом во времена фараонов, в наши дни мало на что пригодна. Вероятно, в конечном счете ее можно использовать для изготовления таких простейших сельскохозяйственных орудий, как мотыги и грабли, но в таком случае круг замыкается, потому что основным сырьем для этой так называемой стали и служат кухонная утварь, сельскохозяйственные орудия и тому подобное. Но использовать ее в современной промышленности нельзя.

Комиссар побледнел от злости. Опершись на сжатые кулаки, он наклонился над столом, глядя вниз на сидевшего перед ним посетителя.

— Товарищ, — язвительно прошипел он. — Я предупреждаю вас, товарищ Янкез интересовался нашими успехами. Кроме того, мы не только соратники, но и свояки.

Иосип Пекич уныло кивнул и продолжал дрожащим голосом:

— Об этом меня предупредили ваши подчиненные. Тем не менее, товарищ Броз, вы… короче, вы уже не комиссар Металлургического комбината. Я отправил рапорт товарищам Янкезу и Карделю.

В дверь постучали посреди ночи. Александр Кардель всегда знал, что это произойдет именно так.

Еще в те далекие времена, когда только начиналась его партийная карьера, когда цели, которые он себе поставил, заставляли его карабкаться, расталкивая и спихивая вниз всех на своем пути к вершине, он ждал этого каждую минуту.

Да, на первый взгляд он казался совсем иным: дружелюбным, веселым, спокойным и внешне отличался этим от других секретарей исполкома Партии. Всегда больно падать с высоты, независимо от того, умел ли ты пошутить снисходительно и непринужденно или нет.

Александр Кардель еще не спал, когда, вскоре после полуночи, его дверь загремела под ударами кулака. Совсем недавно он трясущимися руками выключил видеотелефон после более чем неприятного разговора с Президентом Союза Балканских Республик Зораном Янкезом.

В течение последних десяти лет Карделю удавалось успокоить Первого даже тогда, когда он был вне себя от ярости, что повторялось в последнее время все чаще и чаще. По мере того как усложнялась социально-экономическая структура Народной Демократической Диктатуры, по мере того как индустриализация в геометрической прогрессии умножала количество автоматизированных производств, руководить страной становилось намного труднее, чем раньше. Одно дело — с винтовками и гранатами в руках, после разрушительной войны, уничтожившей лучшую часть нации, захватить власть и даже удерживать ее, управляя неграмотными крестьянами и необученными рабочими. Однако для проведения индустриализации требуются ученые и технические специалисты. Любой олух может орудовать лопатой или выполнять простейшие операции на бесконечном заводском конвейере. Но в век автоматизации практически все рабочие должны иметь высокую квалификацию, для неучей работы нет. Население Народной Демократической Диктатуры давно уже не шло бессловесной толпой за своими вождями, и проблемы, которые возникали теперь, не так-то просто было разрешить.

Да, Первый все чаще приходил в ярость. Александр Кардель видел, что Янкез догадывается о многом — не понимая сути проблем, о которых ему сообщали планирующие органы. А неуверенный в себе человек, неважно, диктатор он или землекоп, чувствует себя подавленным.

Лицо Зорана Янкеза появилось на экране видеотелефона. Он был вне себя от злости и сразу набросился на своего помощника:

— Кардель! Ты понимаешь, что этот… твой идиот затеял на этот раз?

В глубине души Кардель испугался. С Первым было все труднее и труднее, особенно в последние дни. Он начал льстиво:

— Зоран, я…

— Не смей называть меня Зораном! И будь добр, не льсти после тех предательских советов, что ты дал мне за эти месяцы. — Первый был так разгневан, что его толстые щеки тряслись от ярости.

Кардель никогда не видел его таким рассерженным. Он сказал примирительно:

— Товарищ Янкез, я пришел к выводу, что мне следует посоветоваться с вами, не стоит ли нам лишить этого молодого смутьяна всех полномочий и отправить его…

— Меня не интересует, что ты собирался сделать. Я решил положить конец этой подрывной деятельности. Мне надо было еще тогда, когда ты сообщил мне, что он сын Любо Пекича, понять, что на самом деле он враг народа. Я знаю, что у Пекичей в крови. Я сам допрашивал Любо. Упрямый, нераскаявшийся, злобный враг революции. И сын пошел по той же дорожке.

У Карделя хватило мужества сказать:

— Товарищ, я думаю, что Пекич-младший заблуждается, а не совершает предательство осознанно. Я…

— Кардель, не смей называть меня товарищем, — прорычал Первый. — Я знаю, что ты замыслил. Почему ты дал этому провокатору, этому троцкистскому бандиту нелепые полномочия? Вы оба составили заговор, чтобы подорвать мой авторитет. Кардель, я обо всем доложу на секретариате Исполкома. Ты зашел слишком далеко.

У Александра Карделя были свои недостатки, но трусом он не был. Он сухо сказал:

— Прекрасно, гражданин. Но, может быть, вы мне скажете, что Иосип Пекич натворил на этот раз? Я давно не получал сообщений от него.

— Что он натворил? Ты, дурак, предатель и дурак, вообще не получал от него донесений. Он был в Македонии, где в полную силу идут работы по освоению целины.

Кардель поперхнулся, услышав это.

Янкез продолжал рычать:

— В течение трех лет погодные условия были таковы, что эти чертовы дожди никак не выпадали в соответствии с планом, отсюда все наши беды. Но этот дурак! Этот жалкий предатель!

— Что он сделал? — спросил Кардель, заинтригованный, несмотря на грозившую ему опасность.

— Да он попросту отменил всю программу. Говорил что-то о выветривании почвы. Какую-то ерунду насчет контурного земледелия. И даже требовал засадить лесами часть территории. Нес явную чушь насчет водоразделов. Он просто заворожил всех работников. Они его открыто поддерживают.

Кардель знал, что в прошлом Янкез был шахтером и не имел ни малейшего опыта работы на земле. Тем не менее план освоения целины был его любимым детищем. Он окидывал внутренним взором необозримые поля кукурузы, маиса, как называют ее американцы. Кукуруза накормит огромные стада свиней и крупного рогатого скота, так что в конечном счете Союз Балканских Советских Республик выйдет на первое место в мире по потреблению мяса на душу населения.