Сияние. Остров теней - Кирилл Алейников

Эвен?

Стас помедлил еще несколько секунд. Наконец, инстинкты заставили его открыть глаза.

Над ним нависла Эвен. На красивом лице девушки застыло страшное выражение полной решимости совершить убийство. В руках она держала плотно скрученный узел из одежды. Она хотела задушить Стаса — он понял это мгновенно.

И так же мгновенно среагировал на опасность. Откуда-то взявшаяся прыть ничуть не удивила Стаса. Он вскочил весьма ловко для калеки, ударил Эвен по рукам, выбивая узел, а затем хотел двинуть в челюсть. Ты чего, сука, совсем охренела?!

Но произошло что-то непонятное. Черная пелена застлала глаза Стаса. Черная непроницаемая пелена вечной ночи, вечного мрака. Он испугался, мгновенно дезориентировался, растерялся. Время растянулось, теперь между секундами проходили долгие часы. Стас словно застрял в вязком желе, не способный пошевелить ни руками, ни ногой.

В уши ворвался истерический смех. Громкий, но далекий. Ясный, но словно многочисленно отраженный скалами каньона. Многоголосый, но принадлежащий лишь одному человеку. Застопорившийся разум Стаса не сразу определил, что произошло, что может произойти и что происходит ныне.

А смех плавно, многоголосо перетек в слова:

«Приветствую тебя в царстве теней, Стасик! Наконец ты пришел ко мне, а то я заждалась, честное слово!»

Стас мучительно долго сопоставлял слышимый в голове голос с известными ему людьми, пока не понял, кому голос принадлежит. Марина!..

«Узнал? Вот и славно. Я давно поджидала, когда ты примкнешь к нашему славному и дружному племени. Ты держался долго, Стас, очень долго. Наверное, о тебе сильно заботились?»

— Кто ты такая, черт тебя побери?

Стас говорил слова, но не слышал их. Он произносил их не ртом, не губами, а каким-то другим органом. Он общался телепатически.

«Да ладно тебе, ты уже давно понял, кто я такая. — Марина снова рассмеялась. На этот раз холодно и злобно. — Я твоя Королева, Стас. И ты будешь мне подчиняться, хочешь того или нет. Уяснил?»

Стас не знал, что говорить. Но такого ужаса он точно никогда не испытывал. Он был в абсолютной тьме, окруженный многоголосьем телепатических слов. Он чувствовал, как Марина копается в его памяти, выясняет местоположение Стаса и — следовательно — лагеря пассажиров. Так она узнает о численности людей в лагере и о том, что Игорь в компании четырех мужчин направился к берегу Синневера. Марина в самом деле обладала почти безграничной властью над Стасом, и осознание сего факта ужасало.

«Не робей, оловянный солдатик, — фыркнула Королева. — Под моим началом ты будешь жить не так уж и плохо. А сейчас я приказываю тебе…»

Но договорить она не успела. Ее слова потонули в ином звуке, резком и неприятном, пронзительном, как клинок стилета. Стас вновь обрел зрение, но несколько иное. Он видел мир в красных оттенках, в красном, кровавом зареве. Он четко различал все темные места пещеры, каждую капельку влаги на ее сводах, каждый камешек на полу. И он видел Эвен, визжащую нестерпимо, как самая лучшая в мире пожарная сигнализация. Стас зарычал, схватил голову руками и повалился в пыль. Он готов был на всё, лишь бы исчезнуть из кошмарного облака звуковой атаки Эвен.

И Стас пополз вон. Он пытался бежать, но не мог по причине отсутствия ноги. Потому нелепо мчался то на трех конечностях, то ползком, то как-то еще. Лишь бы скрыться от визжащей Эвен и от опасности, которую теперь таят в себе люди. Ведь они, если нагонят, убьют Стаса без раздумий. Они еще поспорят, кому посчастливится прикончить его, разыграют это мероприятие. Дернут жребий. И будут, бесспорно, правы в своем желании.

Потому что я стал мертвецом… Марина

Новые ощущения были фантастическими! Девушка не могла бы никогда передать словами то, что стала испытывать, едва взошла на трон Королевы мертвых. Она ныне могла видеть глазами любого зомби, слышать его ушами, чувствовать его телом окружающую среду. Она могла проделывать сие поодиночке с каждой особью или же впитывать информацию сразу всеми органами чувств всех мертвецов. И это приносило сказочную эйфорию! Марина даже тряслась от наслаждения, перекидывая собственный разум то к одному мертвецу, сидящему, например, в глубоком овраге на юге острова, то к другому, вяло плетущемуся по болотистой местности Земли проклятых. Она имела возможность не только видеть, слышать и чувствовать то, что видят, слышат и чувствуют ее солдаты-рабы, но и возможность управлять их действиями, побуждениями, даже мыслями!

А они мыслили. Многие — мыслили. Исключения составляли лишь те, кто умер до того, как вирус попал в их тело. Эти были настоящими зомби, сомнамбулами без эмоций, без мыслей и без цели существования. Марина быстро подобрала для них подходящий термин: куклы. Или трутни, если использовать аналогию с коллективными насекомыми. Еще были солдаты, мертвецы, ставшие таковыми при жизни. Они-то как раз продолжали оставаться существами разумными и в какой-то мере самостоятельными. Они могли сами разыскивать пищу, в которой не отличались разборчивостью: поедали всё, что мог переварить желудок. Так, они отлавливали мелких грызунов, искусно маскируясь под неподвижный труп или прячась в кустах; они проглатывали червей, жуков и всяческих личинок, которых находили в лесах. Не брезговали они и моллюсками на берегу, крабами и случайно выброшенной волнами рыбой, даже если всё это морское богатство было протухшим. Берег особенно нравился мертвецам-солдатам, но они выходили туда с опаской и в основном — по ночам, так как боялись яркого солнечного света и открытых пространств. Странно, мертвецы боятся открытых пространств? Впрочем, Марина имела власть внушать им любой страх, а так же излечивать от этого страха.

Трутни не отличались ловкостью. Они большую часть времени валялись кусками тухлого мяса в каких-нибудь норах, оврагах и лужах. Казалось, они даже не питались, и непонятно было, как они продолжают сохранять подвижность. Но трутни все-таки ели. Ели кору деревьев, траву, дохлых грызунов или найденные в кустах яйца дронтов. Особо привлекало трутней-кукол болото, где они могли почти без труда раздобыть улиток, мелкую рыбешку, многочисленных водяных червей и гусениц. А еще трутни нередко занимались каннибализмом: пожирали себе подобных, таких же неловких, тупых, безмозглых кукол.

Марина сразу невзлюбила трутней. Она хотела даже утопить их всех в океане или скормить солдатам, но решила подождать. В конце концов, прочистить ряды своего улья она еще успеет, а вот восполнить их — дело иное. Вначале следовало позаботиться обо всех живых на острове. Побеспокоиться о них.

Контроль над многими особями улья приносил не только эйфорию и пьянящий восторг, но и определенные трудности. Например, новоиспеченной Королеве приходилось потрудиться, прежде чем сконцентрировать волю на каком-то конкретном солдате или трутне. Управлять же сразу несколькими особями поначалу казалось невыполнимой задачей. Внимание рассеивалось, переключалось то на одну особь экспериментальной группы, но на другую, а то и вовсе исчезал ментальный контакт с ними. Потому первый день Марина была поглощена изучению всех премудростей управления своим племенем. Она могла гордиться собой и гордилась: не каждому человеку удалось бы ТАК разветвлять собственное сознание.

Королева еще только вступила в должность, как говорят в цивилизованном мире. Или, вернее, вступила на трон. Но с первых минут своего царствования она понимала, какая огромная сила сосредоточена в ее руках. Эта сила беспрекословно подчинялась воле своей Королевы, не имея собственной. Толпа зараженных зомби готова была в любое время выполнить любой приказ.

Это вызывало неописуемую радость.

Но радоваться и беспечно играть с подчиненными Марина могла лишь после того, как позаботится о других. О живых. Ведь они представляют угрозу как отдельным особям улья, так и его Королеве — мозговому центру и органу контроля. Девушка начала осознавать, о каком контроле говорил ей отец в далеком прошлом.

Подсчитать точное количество марионеток Марина не смогла. Она несколько раз пыталась охватить сознанием всех своих солдат, но каждая попытка кончалась легким головокружением и обрывом всех ментальных нитей. Марина просто переставала контролировать кого бы то ни было кроме самой себя. Это раздражало. Но по приблизительному подсчету, навскидку, Королева думала, что в ее власти находится около сотни мертвецов, или чуть больше. Сотня — огромная сила. Это целая центурия темного легиона.

Очень скоро Марина поймет, что сотня марионеток — жалкая кучка дерьма. Очень скоро Королеве захочется расширить границы своих владений, на что и рассчитывал ее отец, создавая уникальный вирус. Он предугадал, какое поведение станет характерным для человеческого существа, воле которого вдруг подчинятся десятки других людей. Такой разум начнет искать новых рабов. Не десятки, не сотни, не тысячи станут нужны ему, чтобы удовлетвориться. Миллионы рабов — вот к чему будет стремиться этот разум.