Моя преступная связь с искусством - Маргарита Меклина

1965 год. Смерть Малькольма X повлияла на его семейную жизнь. Имидж защитника негров (шишки, появившиеся на его голове от ударов полицейской дубинкой, в чьих-то глазах были медалями) не позволял ЛеРою путаться с белыми бабами. Он развелся и стал Амири Баракой. К его имени было присоединено слово «имаму» — «духовный учитель». Когда какая-то белая женщина спросила его, чем она может помочь освобождению черных, он проскрипел — Вы, белые, опухоль на нашем теле, все, чем Вы можете нам помочь — это сдохнуть ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС.

Поэма Бараки, из-за которой его попросили отказаться от звания поэта-лауреата Нью-Джерси и вернуть полагающиеся лауреату десять тысяч «зеленых» (он не вернул), похожа на извержение не лавы, но кала. Это косноязычное ху-ху-ху:

Who raped your ma (кто вы*бал твою Ма)

Who lynched your pa (кто линчевал твоего Па)

Вопросительное «ху» (на него не дается ответа и приходится считать, что «кто» — английское «ху» — это «игрек» и «икс») повторяется в поэме «Кто взорвал Америку» бессчетное количество раз.

Он тужится так: ху-ху-ху.

А пыжится так: ху-ху-ху.

Из него вытекают зеленые лужицы — измы (кстати, принесшая ему известность пьеса называется «Туалет»).

Колониализм. Империализм. Нео-колониализм. Отринув Мартина Лютера Кинга, он решил, что «Нация Ислама» и Малькольм X — это ответ. Не интеграция, а сегрегация на НАШИХ условиях, на условиях ЧЕРНЫХ людей.

Его судили за то, что он носил с собой револьвер. И стихи, подчеркнул он. Мы судим Вас за то, что у Вас было оружие. И стихи, повторил он. Стихи сами по себе тогда еще были важны.

Диана, ЛеРой. Их журнал «Плавучий медведь», выпуск за номером девять, в котором было стихотворение «Рузвельт после инаугурации» Уильяма Берроуза и «гомосексуальная пьеса» (по выраженью Дианы) ЛеРоя. Журнал рассылался по почте. Один из реципиентов «Плавучего Медведя» находился в тюрьме. Охранник, прочевший журнал, ужаснулся. Когда ЛеРой как соредактор журнала был арестован, Диана вырядилась в свое лучшее платье и поехала его вызволять.

Амири Барака и сейчас пишет стихи. Вот название из недавних: «Аллах для меня значит все». Вместо «Аллаха» я случайно увидела: «Аллен». Allen mean everything. Только Аллен имеет значение. Аллен = Аллах.

В юности ЛеРой Джонс написал письмо Аллену Гинзбергу на туалетной бумаге. «Аллен, ты действительно есть, ты настоящий?»

И получил на туалетной бумаге ответ.

В поэме «Кто взорвал Америку» Барака пишет о «четырех тысячах израильтян, успевших убраться из Всемирного Торгового Центра как раз до бомбежки». Оправдывая стихи, он обнародует речь, в которой извещает, что все упомянутые «факты» им были обнаружены в СМИ.

Что же в этом плохого? — Поэт конспектирует Интернет.

После смерти Малькольма X Амири наконец повстречал Черную Сильную женщину по имени Сильвия, которая родила ему сыновей.

Женщина и поэт. Женский живот растет у всех на виду — поэту засчитывается только то, что выходит на свет. Остальное простым глазом невидно. Вынашивание текста похоже на незаметную, но незаменимую женскую работу (штопание, варка, духовка-готовка), которая — в отличие от РАСТУЩЕГО живота — не вызывает поощрительных слов. Кто замерит жизнь стиха-эмбриона? А надо бы каждый день, как будущую мать, ставить себя на весы. Но если живот не растет, если нет весомого (взвешиваемого на весах) результата, то неважно, женщина ты или поэт, ты — spinster, старая дева, несмотря на обладание пе* или пи*.

И это в корне неверно. За полгода ты смог вырастить лишь шестьдесят строк. Но раздумия, перебежки за пивом через мертвое мокрое ночное шоссе, бессмысленное считание ворон и gif-ов (не грифов) в Инете, чашка чая, остывшая и застывшая перед выстроившимися на пластмассовом плацу клавиатуры потертыми буквами, неосуществленные телефонные жалобы, которые ты потом перегнал в прекрасные тексты, все это и есть настоящее творчество, которое никто, кроме тебя и невидимых существ (ангелов et cetera), не оценит.

Безо всякой связи с тем, что сказано до: Диана ди Прима — это образ Поэта, которого нам не хватает. Воинственная женщина-мать, amazing amazon,[31] автор множества поэтических книг, среди которых — легендарная «Лоба», что в переводе с испанского значит «волчица». Окруженная — вооруженная — кучей цепляющихся за ее юбку детей. Из-под ее пера вышли «Воспоминания битника», оголтелая и оголенная книга про секс. Ее спрашивали — почему бы Вам не написать вместо секса про джаз? Вот ЛеРой Джонс, он же написал книгу про блюз. Но jazz на языке черных значит оргазм. А Диана ди Прима знает и про секс, и про джаз. Ее любимое блюдо: «картофель в томатном соусе — menstrual pudding». Только такой истинный поэт, как она, может написать: poetry и poverty, baby и book. Ей вовсе не нужно зашивать влагалище, чтобы стать гениальной. Как раз наоборот — из ее влагалища один за другим выскакивают то baby, то book.

Вопрос: В мемуарах Вы упоминаете Вашу застенчивость. Как она соотносится с Вашим бурным образом жизни?

Ответ: Я очень застенчива. Но эта черта моего характера связана с личным общением, когда взаимодействие происходит один на один. Когда я выступаю со своими стихами, застенчивость пропадает.

В: Вы ведете творческий семинар. Попадаются ли там интересные люди?

О: В моей продвинутой группе занимаются люди, которых я знаю уже по нескольку лет… и вот с ними очень интересно работать. Сейчас мы проходим теорию поэтики и вскоре примемся за статью Роберта Крили о прерывании строчки, а также его эссе о синкопации. В общем, пару месяцев разбираем Крили по косточкам, а затем переходим к Берроузу и книге «Третий ум».

В: «Третий глаз» Лобсанг Рампы?

О: Нет-нет, причем тут глаз? «Третий ум»! Я имею в виду книгу Берроуза о технике письма, при которой большое внимание уделяется случайности. Он написал ее вместе с Брайаном Гайсином. У нас разнообразные методы: мы используем в стихах придуманные друг другом образы, обмениваемся словарными карточками.

Вопрос: Теперь о легендарном журнале, который Вы выпускали. Он назывался «Плавучий Медведь» (Floating Bear). В мемуарах Вы пишете, что идея названия принадлежит Вам. ЛеРой Джонс, в будущем Амири Барака, сначала не одобрил его, но потом Вы ему доходчиво объяснили, что так назывался корабль Винни-Пуха. Тогда у Вас росла дочь и Вы ей читали детские книги — поэтому и «всплыл» Винни-Пух. Вы объяснили ЛеРою, что журнал либо поплывет, либо потонет, ибо для Винни-Пуха все его путешествия были либо удачным плаванием, либо аварией. И тогда ЛеРой снизошел. В магазинах «Плавучий медведь» не продавался — Вы его бесплатно рассылали по почте писателям, художникам и музыкантам, лишь прося их о пожертвованиях. Журнал — или, вернее, «листок» — был выполнен на мимеографе, еще до того, как появился Бог Ксерокс. Там печатались Чарльз Ольсон, Гэри Снайдер, Джон Эшбери, Хьюберт Селби, Фрэнк О'Хара, Аллен Гинзберг и другие знаменитости. Сейчас он стал библиографической редкостью и один выпуск меньше чем за пятьдесят долларов и не купить. А целая коллекция этих «медведей» — все журналы, выпущенные с 1961 по 1971 год, стоит около трех тысяч долларов. Не хотели бы Вы поместить его в Интернет?

Ответ: Нет, я абсолютно равнодушна к Сети. Мне предлагают издавать сетевые журналы, но меня это мало волнует. Я распечатываю свои имэйлы на принтере и читаю их на бумаге.

Вопрос: Но Вы сокрушались, что потратили огромное количество времени на изготовление «Плавучего Медведя», все эти рассылки, склейки-расклейки и т. д.

Ответ: Нет, я вовсе не зря потратила время… может быть, это Вам показалось, что я выкинула время на ветер… но я ничего не потратила зря.

Вопрос: Извините, пожалуйста, Вы меня не так поняли. Я имею в виду ручную работу.

Ответ: Я обожаю все, что связано с работой своими руками! Я именно этим сейчас занимаюсь. Мы сейчас планируем выпустить книгу. Состоится уютное чтение в районе Гленн Парка, в книжном магазине под названием «Берд и Беккет». Там будут Дэвид Мелтцер, поэт, затем менее известный Клайв Мэтсон и я. Сразу после того, как Башни упали, он написал поэму «Снесены башни». Она довольно двусмысленна. «Я плачу. Я торжествую. Я оплакиваю всех погибших людей. Но этого недостаточно. Я пишу о башнях, но и это не все». Он говорил о двойственности своего положения. С одной стороны, он поэт-радикал, а с другой — он все же американец.

Я тоже написала произведение под названием «Записи, на пути к Революционной поэме». В ней — тринадцать коротких стихов. Все это входит в чэпбук (чэпбук, chapbook, маленький поэтический сборник — прим. авторов). Он будет продаваться на чтениях. Я мастерю его без компьютера. Если бы Вы послали мне имэйл, я скорее всего ответила бы Вам открыткой.