Собрание сочинений в 6 т. Том 5. Мы — на острове Сальткрока. Мадикен. Мадикен и Пимс из Юнибаккена - Астрид Линдгрен

— Питаться корочками… что это ты такое несусветное городишь? — говорит изумленная Линус Ида. — Да что же с тобой делается, деточка моя хорошая? Неужто в Юнибаккене какая-нибудь беда?

Беда в Юнибаккене! Мадикен отчаянно зарыдала. Ах, если бы Линус Ида знала, она бы поняла, что в Юнибаккене такая беда, от которой невозможно никакое спасение!

— Ну, может быть, ты мне расскажешь, в чем дело? — говорит Линус Ида.

Мадикен не знает, куда деваться от стыда за свое преступление. Она никак не может заставить себя рассказать Иде о том, как она занялась работорговлей. Но в конце концов после долгих уговоров Линус Ида добилась от нее признания: случилось нечто такое кошмарное, такое ужасное, что Мадикен никогда больше не посмеет вернуться в Юнибаккен.

Линус Ида озабоченно качает головой:

— Право слово, что бы ты там ни сделала, тебе все-таки незачем спать на полу и питаться черствыми корками!

Линус Ида поднимает Мадикен, укладывает ее на своей кровати и потеплее укутывает одеялом.

— Поспи-ка ты лучше, — говорит Линус Ида. — Сон — лекарство от всех бед.

И не успела она это сказать, как Мадикен сразу уснула. Утомительное это занятие — работорговля. Линус Ида смотрит на Мадикен. На щечках у нее — дорожки от высохших слез, а личико такое бледное, что ресницы кажутся совсем черными.

— Бедняжечка ты моя, — бормочет Линус Ида. — Спи, маленькая, а я покамест сбегаю-ка в Юнибаккен.

…Немножко поспав, Мадикен внезапно просыпается, как от толчка. Сначала она не может понять, куда попала, но потом замечает у себя над головой картинки с рекой из пролитой водки и с извергающимся вулканом. Тут она все поняла и сразу вспомнила, почему здесь оказалась. Ах, зачем она только проснулась? И куда девалась Линус Ида? У Мадикен появляется страшное подозрение: неужели Линус Ида пошла за полицией? Может быть, по закону нельзя укрывать преступников? Уж на что Линус Ида добрая, однако вряд ли ей захочется попасть из-за Мадикен в тюрьму. Да, наверное, она пошла за полицией!

Сейчас они придут и заберут Мадикен… Мадикен слышит шаги на крыльце и слышит, как Линус Ида с кем-то разговаривает.

— Заходи, не бойся, — говорит Линус Ида.

Распухшими от слез глазами Мадикен уставилась на дверь… Помогите! Ой, мамочка, помоги!.. Нет, ни от мамы, ни от папы ей больше никогда нельзя будет ждать помощи, ведь это она продала в рабство Лисабет, и теперь за ней в любую минуту могут прийти полицейские и забрать в тюрьму. Вот они уже пришли… Сейчас войдут!

Дверь отворяется, кто-то входит, вот он уже на пороге. Но вместо могучего полицейского на пороге показывается совсем маленький человечек. Лисабет! Мадикен глядит на нее расширенными глазами — она! Лисабет! Неужели же это правда?

Всхлипнув, Мадикен протягивает к ней руки, ей хочется потрогать Лисабет, обнять ее, увериться, что это действительно она. Мадикен хочет прижать ее к себе крепко-крепко. Ах! Как же она ее сильно любит!

Полная раскаяния и любви, Мадикен жадно протягивает к ней руки, и Лисабет устремляется в ее объятия. Но, подбежав к Мадикен, она ее толкает кулачком:

— Подвинься-ка, я тоже хочу посмотреть на водочную реку, ты без меня уже насмотрелась!

Лисабет вскарабкивается повыше, встает на коленки и принимается разглядывать водочную реку и извергающийся вулкан. А Мадикен смотрит только на Лисабет, все время только на нее.

— Ты что, убежала, что ли, от работорговца? — спрашивает она смущенно, в душе гордясь своей сестренкой. Подумать только, до чего же та храбрая!

— Какой там работорговец, — говорит Лисабет. — Да ну его! Мы ведь уже в это не играем. А мне Аббе дал сладкого кренделька. Что, выкусила? Тебе-то не дали!

Мадикен глядит на нее во все глаза.

— Аббе! Так это Аббе выпустил тебя из колодца?

Лисабет не сводит глаз с водочной реки, она почти и не слышит, что ей говорит Мадикен.

— В жизни не видала лучшей картины! — уверяет она сестру.

— Так это был Аббе? — повторяет Мадикен свой вопрос.

— Ну да, конечно! И я съела кренделек, вот… А знаешь что, Мадикен? Если бы я свалилась в водочную реку, я бы поплыла пятью разными способами и выплыла бы. Ты же знаешь, что я уже научилась плавать пятью способами?

— Знаю, — говорит Мадикен. — Ты, Лисабет, у нас молодец, а вот Аббе — жулик!

Над Юнибаккеном опустился вечер. Уснул красный дом над рекой. Солнце только что зашло. Среди берез сгущаются сумерки — голубоватые сумерки, ведь сейчас весна. Нарциссы так и светятся белизной и пахнут так душисто. Березки, облаченные в прозрачные зеленые покрывала, стоят во всей красе под ясным весенним небом, которое дышит прохладой. Кругом тишина. Только что воздух еще звенел от птичьих голосов, и вот уже все птички уснули, спрятавшись по гнездышкам и скворечням.

Но какие-то звуки раздаются в этой тишине. За стенами красного дома поют несколько голосов. И вот что они поют:

Вечер прекрасный,Мирный покой.

Если встать под окном детской, можно послушать пение. Так и есть, там кто-то стоит. Худощавый парнишка с лохматой нестриженой головой, которая белеет в темноте, слушает, притаившись за кустом ракитника. Не однажды он уже приходил сюда постоять под окном. Аббе любит пение. Никто не знает, что он тут прячется. Он скоро уйдет, осторожно ступая на цыпочках, чтобы не передавить нарциссы. Высокородный граф Аббе, басурман и работорговец — очень добрый мальчик.

Вечер прекрасный,Мирный покой…

Лисабет еще продолжает петь, хотя мама и папа уже пожелали девочкам спокойной ночи и затворили за собой дверь. Но вдруг она замолкает.

— Мадикен, — говорит Лисабет, — можно, я приду к тебе полежать?

— Можно, приходи, — говорит Мадикен.

Лисабет быстро перебегает холодными ножонками расстояние между кроватками.

— Можно, я прилягу к тебе на плечо? — спрашивает Лисабет.

— Можно. Ложись, пожалуйста. Конечно, можно, если ты хочешь!

«Ах, как все прекрасно!» — думает Мадикен. Как она счастлива! Потому что Лисабет лежит рядом, потому что ее сестренка здесь, в Юнибаккене, а не где-то там во власти подлого работорговца.

Мадикен крепко обнимает маленькую Лисабет.

— Лисабет! Ты никогда, никогда не покидай меня!

— Нет, — обещает Лисабет. — Никогда я не расстанусь с тобой. Главное, что мы с тобой в конце концов опять встретились.

Весеннее небо за окном понемногу меркнет. Темно стало по углам детской, но это ведь привычная темнота, и им тут хорошо.

— Мадикен, — говорит Лисабет, прижимаясь к Мадикен озябшими ножками, — расскажи мне про привидения, убийц и про войну!

Мадикен и Пимс из Юнибаккена

(пер. И. Стребловой)

Мадикен чувствует, как в ней играет жизнь

Едва проснувшись утром, Мадикен сразу вспомнила, какой сегодня будет необыкновенный день. Таких особенных, веселых дней не так уж много бывает в году. Сегодня ночью, в канун дня святой Вальборг[30], люди празднуют встречу весны, и на Ярмарочном поле зажгут Майский костер. А еще Мадикен вспомнила, что ей сегодня обещали купить новые сандалии и что не надо идти в школу. Одним словом, именно этот день надо бы отметить в календаре красным цветом — так считает Мадикен.

За окном на березе заливаются трелями скворцы, в своем любимом углу возле печки Лисабет заколачивает молотком гвозди в полено, в ванной плещется и насвистывает папа, за дверью скребется Сассо, чтобы его впустили, а внизу на кухне Альва мелет кофе, и скрежет кофейной мельницы разносится по всему дому. Ну как в таком доме не проснуться! Да и кому охота теперь спать? Только не Мадикен! Мадикен не терпится скорее начать новый день, ей, как дяде Нильссону, хочется, чтобы жизнь играла в каждой жилочке!

Дядя Нильссон, если он веселый и бодрый, любит говорить: «Эх, как во мне сегодня бродит жизнь, так и играет в каждой жилочке!» Когда же он хмурый, тогда вроде бы и жизни нет.

«Вот и я так же!» — думает Мадикен.

Сейчас жизнь в ней не просто играет, а бьет ключом, и Мадикен спрыгивает с кровати.

— С ума сойти, Мадикен! — говорит Лисабет. — Уж я тут стучу, стучу, а ты все спишь да спишь! Ты все на свете проспишь, даже… — Лисабет задумывается, чем бы таким поразить сестру, и заканчивает: — Даже если придет каннибал!

Лисабет всегда просыпается раньше всех. А Мадикен может сегодня отсыпаться, раз уж ей не идти в школу. Так сказала мама. И еще мама сказала, чтобы Лисабет не будила сестру. Но мама ведь не говорила, что нельзя заколачивать гвозди, поэтому Лисабет взяла полено и принялась за работу.

Мадикен отворяет дверь, и Сассо влетает в детскую, крутясь, точно клубок шерсти: поиграйте, мол, со мною! Лисабет выпускает из рук молоток и начинает возню с ним. В пуделе, как видно, жизнь всегда играет не переставая!