Странник (The Wanderer) - Фриц Лейбер

Была жара и парило так, что создалось впечатление, будто быстро рассеивающийся туман выходит прямо из-под земли. Конечно, видели они и живых людей, хотя и не так много – некоторые были настолько ошеломлены, что без участия смотрели на проезжающий мим них автомобиль, но многие не отступили перед стихией. Объединившись в небольшие группы, они стойко противопоставляли твердость характера напору воды. Иногда мимо них проезжали люди в машинах или на лошадях, один раз небольшой самолет с громким сверлящим гулом пролетел над их головой.

Второй реакцией Барбары при виде ствола ружья было сознание того, что вот она, та злая минута, которой она опасалась, и слава богу, что в низко опущенной правой руке она сжимала сейчас револьвер 38-го калибра. Она надеялась, что в случае чего успеет поднять револьвер и выстрелить в окно. Третья реакция при виде двустволки была оптимистической: Барбара заметила на стволе свежий след ржавчины и отметила про себя, что если патроны мокрые, у нее есть преимущество и она сможет даже не стрелять, достаточно будет просто пугать нападавших… но все же она не позволила себе так быстро поверить в это.

Голос, ленивый и одновременно грозный, нес в себе что-то от жужжания слепня, который носится туда и обратно по заднему стеклу автомобиля.

– Контрольный пункт! Берем деньги за проезд. Что вы делали…

– Мы только поменяли колесо, – быстро вставила Барбара.

– …В Трибли? – закончил свистящий голос.

Итак, подумала девушка, вот мы и узнали, как назывался этот, ужасно разрушенный, городок с завалами на главной улице, по которой они с трудом проехали двадцать минут назад.

Вслух она громко сказала:

– Мы едем из Палм Бич и охотно заплатим за проезд.

Однако, когда она потянулась левой рукой к сумке, лежащей у нее на коленях, две жилистые, сожженные солнцем, руки быстро появились в окне – одна схватила сумку, другая подняла лицо девушки вверх и Барбара увидела худое, небритое лицо с вытаращенными глазами. Она должна была овладеть собой, чтобы не выстрелить в лицо или не укусить эту руку. Однако, через мгновение руки убрались, забирая сумку и голос произнес:

– Старый пень, должно быть, миллионер из Палм Бич. Сумка набита деньгами!

– Он очень болен, – сказала поспешно Барбара. – И сейчас без сознания. Мы хотим отвезти его в…

– А может быть, это богач с севера, который приехал на юг пошвырять деньгами, который платит черным столько же, сколько и белым, а когда бог подвергает нас испытаниям, трусливо удирает. Предлагаю отдать в фонд Победы, а себе взять этих двух черномазых – ночью будет чем повеселиться. А ну, вы двое, вылезайте поживее! А не то я продырявлю этого мулата за рулем!

Мужчина ткнул стволом под ребра Бенджи.

– Теперь или никогда! – подумала Барбара, но когда она стала вытаскивать револьвер, то почувствовала, что пальцы старого К сжимаются на ее руке с удивительной силой. Кеттеринг грозно откашлялся и громко сказал, громче, чем Барбара когда-либо слышала решительным и не выносящим противоречия тоном:

– Неужели какой-то глупый осел будет оспаривать цвет кожи моего сына Бенджи? Я думал, что имею дело с южанами, а не с бандой карманников.

Возле автомобиля послышался гневный шепот. Через мгновение оружие убрали. Кеттеринг искривляя лицо словно старый гриф, посмотрел на мужчин в комбинезонах, стоящих возле машины и со значением пропел:

– Когда придет конец Черной Ночи?

Человек с жужжащим голосом медленно, словно кто-то вытягивал из него слова против воли, ответил:

– Когда рассветет Белая Победа.

– Аллилуйя! – твердо закончил старый ККК. – Прошу передать большой привет вашему Джиму. Бенджамин, поехали!

Машина сначала медленно, а потом все быстрее начала двигаться по шоссе. Эстер, не переставая, повторяла одно и тоже – Бенджи, внимание! – дергая за плечо истерически хохочущего мулата.

Наконец Бенджи немного успокоился и прохрипел:

– Наш старый в самый раз зовется ККК! – Он оглянулся. – Прошу прощения… папа!

– Третий Кеттеринг, и три К. Но он тебя не слышит, Бенджи, – сказала Эстер. – Он снова потерял сознание. Это было слишком для него.

– Я никогда не допускала мысли, что он состоит в Ку-Клукс-Клане, – с удивлением прошептала Хелен.

– Благодари бога, что это случилось, девчонка, иначе нам было бы плохо, – со злостью сказала Эстер.

30

Когда рассвет, сначала зеленоватый, потом банановый, стал в конце концов желтым, Брехт принял команду над лагерем, разбитым у скалистого склона. Все, что он делал было весьма загадочным и наверняка еще более раздражало бы, если бы не его сардоническая веселость. Прежде всего, он не стал отвечать на вопросы, относящиеся к цели их путешествия, пока они не будут готовы отправиться в путь.

Он на одну треть уменьшил порции завтрака, меню которого принесли ему на утверждение Ида и Макхит, температурящему Хэнксу он дал пенициллин, предварительно убедившись, что тот не имеет к нему аллергии, а когда Хиксон предложил разбить здесь постоянный лагерь и переждать в нем смутное время, Брехт отрицательно покачал головой.

Они обыскали автомобили бандитов. В одном был заряженный револьвер 32-го калибра, в другом он нашел черную шляпу, которую сразу же нахлобучил себе на голову, удовлетворенно заявив:

– Подходит!

Войтович запротестовал:

– Нет, Рудольф! Не надо надевать эту штуку – она может принести нам несчастье!

Дылда тут же мрачно поддакнул:

– Я бы не хотел, чтобы эта шляпа садиста и убийцы пачкала голову нашего товарища!

– А я предпочитаю добычу доставшуюся от убийцы, нежели солнечный удар, – со смехом ответил Профессор.

Затем проверили как работают автомобили. Когда Профессор повернул ключ в стартере и нажал газ, двигатель первой машины сразу же заработал; вторая машина не завелась, но Брехт не разрешил Войтовичу заглянуть под капот. Он приказал слить бензин и масло с этого автомобиля, затем отпустил ручной тормоз, заблокировал руль и позвал мужчин, чтобы они помогли ему столкнуть машину с обрыва.

Автомобиль скатился в пропасть и через несколько секунд с грохотом упал на дно ущелья. Вверх взлетели три сарыча.

Брехт хлопнул в ладони и сказал:

– Я не хотел мешать их трапезе, видит бог.

Слыша это, миссис Хиксон с неодобрением поморщилась.

Затем Брехт испытал «корвет», лихо проехав немного вперед и назад в опасной близости от края пропасти.

– Красивая игрушка, – удовлетворенно кивнул он головой, вылезая из машины. – В самый раз для меня.

Когда завтрак подходил к концу, он незаметно подозвал к себе Хантера, Марго, Раму Джоан и Кларенса Додда, после чего повел их за фургончик.