Мастер-снайпер - Стивен Хантер

Великолепно.

Репп сразу почувствовал себя лучше. Он тут же успокоился и взял себя в руки. «Нибелунги» проиграли, но определенные вещи просто не могут произойти. Он не проиграл, его знания в последний момент его не подвели.

Он получил удовольствие: в борьбе он был великолепен, если еще учесть, сколько усилий потребовалось, чтобы занять позицию для стрельбы и высидеть последовавшую за этим долгую бессонную ночь. Для такой короткой акции это было ужасное напряжение.

Репп впервые обратил внимание на то, где он находится. Вокруг него торжественно поднимались Альпы. Угрюмые, удивительные, как старики, чьи лица стары от снега, в своем безмолвии они кажутся особенно мрачными. А внизу видны мягкие и зеленые долины.

Внезапно он понял, что у него еще есть будущее. Это его немного испугало. И все же у него есть швейцарский паспорт, у него есть деньги, у него есть «Вампир». Все эти три возможности можно неплохо использовать.

Улыбаясь, Репп встал. Теперь оставалась последняя обязанность — вернуться. Он закинул за спину рюкзак, уже не казавшийся таким тяжелым. Благослови бог Ганса-жида и его последние десять килограммов. Он забросил за плечо винтовку.

Несколько минут он продирался сквозь лес, замечая при этом все его прелести. Через какое-то время он вышел на высокогорный альпийский луг, несколько дюжин акров сочной травы. Трава лежала на солнце, не отбрасывая тени.

Над головой на алмазно-голубом, чистом и ясном фоне парили и клубились облачка. Солнце прямо-таки сверкало. Прохладный ветерок ласкал лицо.

Репп начал пересекать луг. Он снял свою форменную полевую фуражку и машинально вытер лоб рукавом, почувствовав на нем теплые лучи.

Он продолжал идти вперед и скоро подошел к концу луга. Здесь трава, прежде чем смениться рощицей, образовала невысокий барьер. Этот барьер стоял перед ним, как невысокая стена, нарушаемая кое-где чертополохом, папоротником и даже несколькими желтыми дикими цветочками.

Он оглянулся на поле. Оно было пустым и чистым. Оно было таким чистым. Ничто не нарушало его нетронутой однообразности. Для Реппа этот вид был великолепен. Картина рая. Трава слегка колыхалась под утренним бризом.

«Вот здесь для меня кончилась война», — подумал он.

Он знал, что ему еще надо пройти несколько километров по девственному сосновому лесу, затем предстоит переход вдоль гребня и наконец последний спуск в другой мрачный лес.

Осталось всего несколько часов.

Репп возобновил свой путь и начал пробираться на вершину гряды. Снова стали попадаться желтые бутоны, целые дюжины, сотни цветов открывали ему свои лица. Он снова приостановился, ослепленный этим зрелищем. Казалось, цветы впитывают свет из воздуха, а затем стреляют им в него обжигающими вспышками энергии. Начался день, спокойный и мирный. Каждая соринка, каждая пылинка будто застыла в ярком воздухе. Небо кричало голубизной, поднимающиеся в нем кучевые облачка казались в своей белизне жирными и маслянистыми. От всей этой красоты Репп даже почувствовал легкое головокружение. У него было такое впечатление, что он слышит музыкальный хор.

Освобождалась неизвестная энергия, она захватывала и окутывала его. Он чувствовал себя преображенным. Он ощущал связь с космосом. Репп повернулся к солнцу, которое стояло над гребнем, и в его пульсирующем сиянии увидел подтверждение своим надеждам, а когда там же поднялись две фигуры, которые закрывали свет, он сначала принял их за желаемое благословение.

Они были видны неотчетливо.

Одной рукой Репп прикрылся от солнца.

Тот, что крупнее, смотрел на него мрачно, а у мальчика на миловидном лице вообще не было никакого выражения. Их автоматы были подняты и наведены на него.

Репп уже было открыл рот, чтобы заговорить, но тот, что был крупнее, опередил его.

— Господин Репп, — сказал он негромко, — du hast das Ziel nicht getroften.

Он использовал фамильярное «ты», словно обращался к старому доброму другу.

«Ты промахнулся».

Репп почувствовал, что он наконец попал в ров.

Они застрелили его.

Роджер спускался с гребня, меняя на ходу магазин. Немец лежал, повернувшись лицом вверх, глаза у него были пустыми. Он был полностью открыт для перекрестного огня. Кровь была повсюду. Немец напоминал пособие на уроке анатомии. И все же Роджер осторожно, как поцелуй, подставил к его черепу автомат и выпустил очередь из пяти патронов, которая разнесла череп на части.

— Господи, этого вполне достаточно, — крикнул Литс с вершины гребня.

Родж, забрызганный кровью и плотью, встал в полный рост.

Литс устало спустился с гребня холма и подошел к телу.

— Поздравляю, — сказал Роджер, — вам достались оба уха и хвост.

Литс присел и перевернул тело на живот. Он снял с плеча винтовку, осторожно скользя ремнем вдоль руки и стараясь не задеть курок.

— Ну вот и все, — сказал он.

— Браво, — поздравил Роджер.

Литс высвободил курок и магазин из захвата мертвой руки. Он раскрыл карабин и взглянул через его дуло на солнце.

— Голых девочек там нет? — поинтересовался Роджер.

— Все, что я увидел, так это грязь. Вагон грязи. Заметны все выстрелы, которые прошли через него. Все этот чистый маслянистый свинец. Нарезка забита. Там гладко, как на зеркальной поверхности.

— И все же он чуть было не сломал иголку моей жизни, — заметил Роджер.

— Это все твое воображение, — возразил Литс — В конце полета пули виляли как сумасшедшие. Нет, «Вампир» оказался бесполезным. Его нельзя было ни на что нацелить. Даже у человека с кремневым ружьем было больше шансов попасть в нас.

На это Роджер ничего не ответил. Но что-то не давало Литсу покоя.

— Одно я не могу понять, — сказал он. — Почему Фольмерхаузен ничего ему не сказал? Ведь они так хороши в мелочах. В деталях. Почему Фольмерхаузен его не предупредил?

Роджер изобразил на своем лице озадаченность, которая, по его мнению, вполне соответствовала состоянию ума Литса. Но на самом деле ему на все это было наплевать, и он задал более волнующий его вопрос.

— Эй, — выпалил он с внезапной радостью. — Эй, капитан. Послушайте.

— Ну?

— Я ведь вел себя отлично, правда?

— Великолепно. Ты настоящий герой.

Но на данный момент в его голове присутствовали другие, настоящие герои, еврей Шмуль и Тони Аутвейт. Сейчас наступил тот момент, который мог бы их порадовать. Нет, не совсем. Шмуль ненавидел насилие, ему бы это радости не доставило. А Тони? Разве можно что-то определенно сказать про Тони? Сьюзен? Нет, Сьюзен бы это точно не принесло никакой радости. Сьюзен увидела бы только двух зверей, склонившихся над кровью третьего.

— Ну, — сказал Роджер и ухмыльнулся. — Вы не считаете, что я заслужил медаль? — доверительно спросил он. — Я ведь вел себя очень храбро, правда? Для моих родственничков это будет очень много значить.

Литс сказал, что он об этом подумает.

Приложение: StG-44

StG-44 (нем. SturmGewehr-44 — штурмовая винтовка 44 года) — немецкий автомат, разработанный во время Второй мировой войны.

История нового автомата началась с разработки фирмой Polte (Магдебург) промежуточного патрона 7.92x33 мм уменьшенной мощности для стрельбы на дистанции до 1000 метров, в соответствии с требованиями, выдвинутыми HWaA (Heereswaffenamt — Управление вооружений вермахта). В 1935—1937 годах были проведены многочисленные исследования, в результате которых первоначальные тактико-технические требования HWaA к конструкции оружия под новый патрон были переработаны, что привело к созданию в 1938 году концепции легкого автоматического стрелкового оружия, способного одновременно заменить в войсках пистолеты-пулемёты, магазинные винтовки и ручные пулемёты.

18 апреля 1938 года HWaA заключило с Хуго Шмайссером, владельцем фирмы C.G. Haenel (г. Зуль, Тюрингия), контракт на создание нового оружия, получившего официально обозначение MKb (нем. Maschinenkarabin — автоматический карабин). Шмайсер, возглавлявший конструкторскую группу, передал первый опытный образец автомата в распоряжение HWaA в начале 1940 года. В конце этого же года контракт на проведение исследований по программе MKb. получила фирма Walther под руководством Эриха Вальтера. Вариант карабина этой фирмы был представлен офицерам отдела артиллерийско-технического снабжения HWaA в начале 1941 года. По результатам стрельб на полигоне в Куммерсдорфе автомат Вальтера показал удовлетворительные результаты, однако доводка его конструкции продолжалась в течение всего 1941 года.

В январе 1942 года HWaA потребовало от фирм C.G. Haenel и Walther предоставить по 200 карабинов, получивших обозначения MKb.42(Н) и MKb.42(W) соответственно. В июле состоялась официальная демонстрация опытных образцов обеих фирм, по результатам которой HWaA и руководство Министерства вооружений остались в уверенности, что доработки автоматов закончатся в самое ближайшее время и уже в конце лета начнётся производство. Планировалось изготовить 500 карабинов к ноябрю, а к марту 1943 года довести ежемесячное производство до 15 000, однако после августовских испытаний HWaA внесло новые требования в ТТЗ, что ненадолго задержало начало производства. По новым требованиям на автоматах должен был быть смонтирован прилив для штыка, а также иметься возможность крепления ружейного гранатомёта. В дополнение к этому у фирмы C.G. Haenel возникли проблемы с субподрядчиком, а у Walther — с налаживанием производственного оборудования. В результате, к октябрю не был готов ни один экземпляр MKb.42.