Зеркальный лабиринт - Анастасия Игнашева

Они шли по улице, стараясь печатать шаг подкованными сапогами. Несколько солдат в разномастных шинелях с длинными винтовками на плечах. Трёхгранные штыки мерно раскачивались в такт шагам. Чуть в стороне шёл человек в чёрном кожаном плаще и кожаной кепке. На боку болталась деревянная жёлтая кобура огромного размера. В ногу с ним шёл и тот человек из подземелья. Только одежда у него была другой, гражданской. Какое-то чёрное пальто с поднятым воротником, шапка совершенно непонятной формы. Галоши разбрызгивали грязь, хотя он и старался обходить лужи. Он о чём-то разговаривал с человеком в кожаном плаще и с кобурой. Но ветер уносил часть слов и суть диалога была не совсем понятна. Человек в пальто пытался что-то доказать человеку в кожаном плаще. Но тот только морщился и отвечал резко и явно не принимая точку зрения оппонента.

Узкая улочка заканчивалась. За последними домами были видны крыши железнодорожного вокзала и складских пакгаузов. По рельсам двигался состав из вагонов разной длины и формы. В основном они были грузовые, так называемые «теплушки». Двери вагонов были открыты. Солдаты в серых шинелях с поднятыми воротниками хмуро смотрели на шагающих солдат и их командира со спутником. Состав прошёл мимо. Группа подошла к последнему зданию на улице. Дальше начиналась железнодорожная станция. Путаница разделяющихся путей, на которых стояли вагоны, платформы, между путями виднелись какие-то будки, склады и вокзал. На перроне толпились люди в шинелях и бушлатах. Над ними развевались транспаранты и флаги, в основном красного цвета с написанными на них лозунгами. На каком-то возвышении стоял человек в очках и в кожанке и кричал, размахивая руками. Митинг. Но подошедшая группа свернула направо, к складам. Через пару десятков метров она поравнялась с шеренгой солдат, стоящих перед стенкой пакгауза. Возле стенки, напротив шеренги, стояли три человека. Двое из них в коротких драповых пальто не то чёрного, не то коричневого цвета, из-за грязи было не понять и в заячьих шапках. Только один был в рваных сапогах, а другой в странной обуви из каких-то грязных желтоватых полосок. Икры были обмотаны когда-то белой материей и перевязаны верёвками. Они были немного похожи, возможно братья. Третий стоявший у стены человек сильно отличался от своих соседей. Во-первых он был в одной белой рубашке и серых брюках. На ногах были идеально вычищенные туфли. Как это ему удалось, когда вокруг на дороге и тротуарах была сплошная грязь — было загадкой. Короткая стрижка. И шрам от левого виска к кончикам усов. Шрам был старый и белел рубцом на смуглом, чисто выбритом лице. Человек выделялся осанкой какой-то статью, породой, если можно так сказать, он явно когда-то был военным. Взгляд был твёрдым и независимым. Происходящее с ним, похоже, его совершенно не волновало. За шеренгой топталась какая-то женщина, замотанная поверх шубы пуховым платком. Тонким голосом она кричала, что он не виноват, он отбил её от двух мародёров. Как понял Малинин, тот человек с военной выправкой просто-напросто заступился за женщину, а проходившие мимо солдаты схватили всех. И теперь состоится быстрый суд. По законам военного времени. Но почему к стенке поставили человека в рубашке? И где его одежда? На улице было довольно прохладно. Хотя чуть позже Малинин увидел аккуратно сложенное пальто на каком-то пеньке.

Командир коротко скомандовал солдатам, те вскинули винтовки к плечу. В это время два типа в пальто упали на колени и заорали. Человек в белой рубашке даже не шелохнулся. Треснул нестройный залп. Типы упали бесформенными кулями. Бывший военный, на груди которого расцвёл кровавый цветок, ещё немного постоял и только потом упал на правый бок. Женщина запричитала. Потом уткнулась в платок и быстро, не оглядываясь, побежала по улочке. Солдаты закинули винтовки на плечо и пошли за командиром в сторону вокзала.

Как раз в это время группа солдат, за которой шли спорящие, подошла к месту расстрела. Практически никто не обратил на трупы внимания. Все прошли мимо. Только человек в галошах остановился. Потом подошёл к расстрелянному в белой рубашке и опустился перед ним на колени. Как ни странно, но бывший военный был ещё жив. Он что-то шептал наклонившемуся, по щеке, через шрам текла струйка крови. Рукой умирающий вцепился в рукав пальто. Второй рукой он снимал с себя через голову мешочек на шнурке, который явно собирался отдать наклонившемуся. Тут к месту расстрела подбежали люди, которых привела женщина, за которую вступился расстрелянный. Но как только они подошли и заслонили умирающего и склонившегося над ним человека, то сразу же отпрянули назад. На умирающем лежало пальто, рукав которого он так и не выпустил, а рядом стояли галоши. И больше никого…

Малинин встряхнул головой. Да. Фридрих смог удивить. Такой визуализации того, что он собственноручно записывал, он не ожидал. Впечатления были тягостные. Как и думы.

Кто был этот человек в белой рубашке со шрамом на лице?

Почему-то Малинин был уверен, что это очень важно. Что он как-то связан со всей этой историей. Но как? Почему Дагвард в своём сне подошёл к нему?

Из размышлений его вырвал вызов де Огюстье.

— Ржавая пропала!

— Что? Как⁈ — Малинин даже не понял сразу, что ему сказал Пушкин.

— Отправилась в Илоновку — это самая крупная колония укров на Марсе, — стал объяснять де Огюстье, — и пропала. Я там уже поднял на уши кого только можно. Ищем.

— Держите меня в курсе.

— Это всенепременно! — ответил де Огюстье и отключился.

И что её туда понесло? — подумал Малинин в очередной раз, но додумать мысль не успел, ибо сразу же после Пушкина позвонил Фридрих. Ему Малинин уже почти обрадовался.

Глаза были завязаны. Руки стянуты за спиной, а ноги в лодыжках. Сама она лежала в позе эмбриона на чём-то твёрдом и холодном.

Наверное пол. — подумала Анна, — И похоже, что меня вырубили из станера. Спецназ, твою мать… Старею, наверное.

Невесёлые мысли были прерваны чьими-то шагами. Шли несколько человек, судя по звуку шагов — мужчины. Анну довольно невежливо вздёрнули за воротник куртки и, шмякнув, посадили, прислонив к стене.

— Це вона! — прогнусил кто-то над головой тенорком профессионального ябедника. Почти сразу же кто-то снял повязку с глаз и сразу же в глаза ударил яркий свет. Кто-то светил фонариком, ослепляя. Анна невольно зажмурилась.

— Ты хто такая? — прозвучал голос за световым кругом.

— Фридрих, вы страшный человек. — произнёс Адмирал, раскуривая любимую