Амнезия - Тимоти Джеймс Бриртон

– Мне очень жаль, мам, – взглянув на меня, добавила Джони.

– В каком смысле? – затаив дыхание, промямлила я.

– Майкл рассказал мне, кто он такой. Раньше, когда мы только начали встречаться. – Она глянула на него. – Я тогда собиралась бросить его, но потом передумала. Он рассказал мне о своей матери и о тебе.

Предательская измена темной рукой скользнула к моему сердцу – и больно сжала его.

– Я подумала, что он заслужил ответы, – продолжила Джони, – и я тоже. Лора подозревала отца. Она тоже заслужила правду. – Джони взглянула на покрытые тела Мэдисон и Хантера, и ее глаза наполнились слезами. – Но никто не думал, что дело может дойти до такого ужаса.

Я посмотрела на них. И уже хотела что-то сказать – даже не зная пока, что, – когда снаружи донесся странный шум.

Я встала на ноги. И успела подойти к ближайшему окну как раз в тот момент, когда Пол зажег спичку.

* * *

В считаные секунды языки пламени начали облизывать окна снаружи. Я видела Старчика, все так же лежавшего на спине; рядом с его головой поблескивала лужица крови. «Может, ты еще легко отделался», – подумала я, уже чувствуя, как повышается температура.

Смерть в горящей юрте.

Я ничего не могла с собой поделать. Не могла думать ни о чем другом.

Внезапно разъярившись, я принялась искать, чем бы разбить стекло. Раньше я не решалась, боясь, что Пол пристрелит нас через разбитое окно. Но теперь выбора не осталось. Поглядев на журнальный столик, я поняла, что он широковат. Стул? Все слишком большое или тяжелое. Зайдя в кухонный отсек, я начала копаться в ящиках, оценивая их содержимое, но тут Джони окликнула меня.

– Мама… – Я увидела, что она собирается поднять чертов молоток.

– Не трогай его! – невольно вырвалось у меня, ведь она держала орудие убийства. Но какая теперь разница? Мы сгорим заживо, если ничего не сделаем.

Взяв у нее молоток, я встретилась с ее взглядом. Ее глаза были полны мучительной боли и любви, но она никогда не просила прощения. Она знала, что оно ей не нужно.

Я бросилась к одному из окон в дальнем конце юрты. Стекло треснуло, но в основном удержалось в раме. Ударив еще разок, я выбила здоровый кривой кусок.

Мимо окна кто-то пробежал. От испуга меня на мгновение парализовало, но, опомнившись, я начала перебегать от окна к окну, пока не увидела стоявшего человека. Снаружи топтался Пол и с бессмысленным видом пялился на меня.

Мне хотелось бы заорать, разбить стекло, крикнуть ему, что в аду ему уготован личный костер. Но душа моя полностью опустошилась. На пороге смерти от меня осталась лишь телесная оболочка.

А пламя забиралось все выше.

Пол продолжал таращиться на меня – в его глазах отражались языки пламени, взбирающиеся по дощатым стенам между нами. Его мерцающий образ расплывался в жарком мареве.

Но вдруг его что-то отвлекло, и он отвернулся. Бессмысленное выражение на его лице сменилось удивлением. Он поднял пистолет, и в тот же момент деревянный брус выбил оружие у него из рук, а сам Пол, спотыкаясь, отступил назад.

Вооруженная брусом женщина действовала стремительно – она не только умудрилась завладеть пистолетом, но и отбежала достаточно далеко от Пола, а когда он рванулся за ней, то едва не растянулся на земле.

Она нацелилась ему в голову. Пол застыл на месте.

Когда я раньше заметила бегущего за окном человека, то был не Пол. Там пробежала она.

– Мама? Что случилось? – спросила Джони, подойдя ко мне сзади.

– Там Лора Бишоп, – произнесла я, сама не веря своим словам, – и она только что отняла пистолет у твоего отца.

Глава 60

Пол познакомился с Лорой Бишоп на одной из наших домашних тусовок. Она пригласила нас на выставку на Манхэттене. После этого он продолжил с ней встречаться.

Когда убили Дэвида Бишопа и стало известно о подозреваемом-мужчине, я боялась худшего. Пол вел себя странно, ни с того ни с сего вдруг впадал в ярость. Я не отставала от него, пока он не признался в интрижке. Он никогда не называл ее имени, но я догадывалась…

Прошло полгода, и никаких арестов. Новостные статьи иссякли. Казалось, следствие закончилось. Но вот Ребекка Муни и Стивен Старчик попросили моей помощи. Не зная о моих несущественных связях с Бишопами или моих подозрениях, следователи попросили меня встретиться с Томом. Они говорили, что он сделал противоречивые заявления. Спрашивали, смогу ли я помочь им разобраться в его состоянии.

Разве могла я отказаться? Не только ради Тома – мне хотелось самой узнать, что он видел. И видел ли он что-то, связанное с моим мужем.

Ничего из того, что Том сказал мне, не могло быть напрямую использовано в суде. Я собиралась обсудить с ним некоторые вопросы, а затем представить свою официальную оценку после пяти сеансов. Тогда он сможет дать Муни и Старчику новые показания. Заключительные показания.

Пять сеансов.

В середине нашего второго сеанса Том описал мне автомобиль на улице. К третьему сеансу в доме появился мужчина. Но потом все изменилось. Полиция попросила меня поторопиться. Я сосредоточилась на более тяжелых деталях той ночи, и Том признался в том, что его родители ссорились. А на нашем последнем сеансе он набрался смелости и провозгласил свою мать убийцей.

Остальное известно.

А потом, пятнадцать лет спустя, дочь привела к нам в дом молодого человека. У меня мгновенно возродились страхи. Пол полагал, что это невозможно.

Остальное, опять же, известно…

Я резко отбросила воспоминания, услышав, как Лора что-то кричит Полу, но не разобрала ни слова; их заглушал треск пламени. По моему лицу потекли струйки пота.

Мы увидели, как Пол, по-видимому, выполняя какие-то указания Лоры, поднял что-то с земли. Ту самую дрель, что я видела раньше на штабеле досок.

– Поторопись, – еле слышно выдохнула я.

У окна становилось слишком жарко, обзор заволокло дымом и жаром.

Мы втроем вернулись на середину дома, где пока было менее жарко. Мы стояли, сгрудившись, глядя на дверь. Теперь нам оставалось только надеяться…

Нет, кое-что мы еще могли сделать. Наверное, впервые увидев Лору за окном, я уронила молоток, но теперь, принявшись опять искать что-то типа оружия, подняла ножку разбившейся настольной лампы. Она была достаточно тяжела, и я могла бы размахивать ею, как бейсбольной битой.

С внешней стороны двери донесся шум. Вибрация. Приглушенное жужжание.

Дом уже заполнялся клубами дыма.

– Закройте рты, – бросила я детям. Натянув на нос