Столица Света - Йеленна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Красота? – возмутилась Элоиза.
В ярости она отбросила маску Исидора, которая разлетелась на кусочки о красный мраморный пол.
– Вы так говорите о любви, о связи, будто они оправдают что угодно! Без исключений! Но любовь может быть разрушительной. Именно поэтому вы сейчас здесь!
– Я… не вполне понимаю вас, – пробормотал Андреа.
– Один из вас убил мою мать восемнадцать лет назад!
Ее слова пронзили сердце Андреа. Он начинал нащупывать ниточку, которая могла связать их с Элоизой. Только вот Андреа нашел приют в стенах Западного Оффиция, в то время как принцесса осталась совершенно одна. Они не были близко знакомы, но в глазах принцессы юноша прочитал ту же боль от потери матери, что сжигала его изнутри. Вокруг Элоизы могли быть тысячи подданных и преданный Понтифик, но только он, сирота-Персона, лишенный свободы, мог понять ее боль.
– Я не знал об этом, Ваше Высочество. Мне очень жаль.
– Жаль? Вы похитили моего жениха, набросились на моего советника, но жаль вам стало только сейчас, когда я упомянула мать, которой толком не знала? – взорвалась Элоиза.
Андреа хотелось раскрыть ей правду о его матери, но в глазах принцессы такие откровения выглядели бы слабостью. Тогда он просто промолчал. Ему не хотелось передавливать, потому что принцессу захлестнули слишком сильные чувства.
– Мне жаль, – вновь повторил он.
Элоизу захлестнула ярость, и она решила положить конец их разговору. Она подошла к дверям и распахнула их настежь.
– Стража! Уведите его в темницу! Я больше не хочу его видеть! Его будут судить после свадьбы, когда господина Исидора разыщут!
Андреа вздохнул. Он должен был предугадать, что принцесса отреагирует именно так… Поэтому он безо всякого сопротивления позволил двум стражникам сопроводить себя в карцер.
Персона уже знал эти места, ведь он видел их под личиной Вильнюса. Он очень удивился, увидев там только ворчливого Игната.
– А где же твой напарник? – спросил один из стражников, сопровождавших Андреа.
– Ищет головастиков… Они пропали в самый неподходящий момент. Вот и полагайся на этих новобранцев! Я сразу сказал, что они ни на что не годны!
Стражники довольствовались таким объяснением, сняли с Андреа наручники и затолкнули его в камеру. Единственным окном в мир оставалась щель длиной и шириной с руку, через которую проходил железный прут. Птицу посадили в клетку. И пусть потеря свободы не могла успокаивать, в камере он чувствовал себя гораздо лучше, чем в комнате Исидора.
– Это он – тот самый Персона, что пролез во дворец? – осмотрел его Игнат.
– Осторожнее с ним, это он помог господину Исидору сбежать! Сейчас его Дар не работает, Понтифик ввел ему Тень. Но мы в любом случае должны присмотреть за ним. Не входи в камеру один!
Со вздохом облегчения Андреа привалился спиной к стене и сполз на землю, подогнув под себя длинные худые ноги. Когда двое солдат ушли, Игнат продолжал с интересом разглядывать его.
– Ты не кажешься опасным. Я легко могу переломить тебя надвое.
Андреа молчал с отсутствующим выражением лица, а Игнат продолжал сыпать угрозами. В конце концов Игнату это надоело, и он, видя, что пленник никак не реагирует, вернулся за свой стол. Чтобы не поддаваться искушению во время караула, он вылил кувшин с вином в канализационную решетку. Они с Косьмой пили, чтобы скоротать время за бесконечными карточными партиями.
Золотистый блеск на карнизе привлек внимание Андреа. Он встал и направился к отверстию. Приподнявшись на цыпочки, он увидел крошечные золотые блики, рассыпанные по зернистой поверхности камня. Он подхватил их пальцем и поднес к губам. Это было именно то, о чем он подумал: «Светлая Пыль! Скоро разразится буря… а это первые капли».
Впитавшаяся пыль оживила его. Новый Свет изгнал из него Тень, загнав ее обратно в отдаленные тайники. Внезапно Андреа снова почувствовал себя живым. Он больше не был заперт в собственном теле. Наконец-то он мог стать тем, кем хотел.
Однако ему требовалось проглотить еще Светлой Пыли, чтобы суметь создать новую маску.
Маска была его единственным выходом, если только Дезидерия, Эвандер и Фисба не поспешат ему на помощь. Однако разговор с принцессой Элоизой разрушил его надежды. Он справедливо подозревал, что никто не придет ему на помощь… Миссия была слишком опасной.
И тогда Андреа начал воплощать в жизнь свой собственный план.
34
Погоня
– Свет, куда запропастились эти чертовы дети?
Косьма начал терять терпение. Он бродил по дворцу в поисках двух подопечных ему сорванцов. Нельзя было отпускать их с поста! Этот самоуверенный Вильнюс точно вляпался в дела, которые были ему не по плечу! Косьма не решался спросить у других стражников, не попадалась ли им парочка, состоявшая из парня, обезображенного шрамами, и его рыжего приятеля. Ответственность за них в итоге легла бы на него. Спустя какое-то время он решил вернуться в тюрьму без них, пока его не обвинили в дезертирстве.
По дороге он встретил своего напарника Игната.
– Что ты тут делаешь? Зачем ушел из тюрьмы?
– Я больше не могу! Там Персона. Его поймали. И теперь он поет как заведенный! Моих сил больше нет! Завывает как кот, которого бросили в воду! Он что, решил, будто он – Кармента? За такое мне не доплачивают! Теперь твоя очередь присматривать за ним!
Игнат пошел дальше, продолжая ворчать. Косьма недоуменно глядел ему вслед, а затем направился к пресловутому Персоне, которого обвиняли в исчезновении господина Исидора.
Первое, что он заметил, спустившись по темной лестнице в казематы – полную тишину. Игнат недвусмысленно жаловался на эгоистичное пение Персоны. Теперь здесь царило странное молчание и стоял тревожный запах гари.
Косьма инстинктивно ухватился за рукоять меча и протиснулся между камерами. Он услышал приглушенное бормотание. Приблизившись к камере, где находился Персона, Косьма в конец потерялся:
– Свет!
В камере он обнаружил практически голого Игната, привязанного к задней стенке камеры и заткнутым куском ткани ртом. Его огромные, полные ярости глаза кричали, что он стал жертвой обмана. Косьма поспешил достать ключи и освободить его.
«Узлы почему-то совсем не крепкие…» – отметил он про себя.
– Мерзавец!
– Что тут произошло?
– Он втащил меня в камеру, стащил с меня одежду, а потом… превратился в меня! Оборотень! Обвязал меня куском туники и сжег остальное!
Он указал на лохмотья, подожженные свечой, на которую капнул воск.
– Он сбежал под моей личиной в моей же одежде! Гаденыш! Он заплатит за это! Я устал от того, что меня вечно водят за нос. Сначала этот изумруд, теперь это… Мне маловато платят за такое! Юлиана вечно втолковывает мне это!
Смятение Косьмы достигло своего апогея. Получается, предыдущий Игнат, которого он видел несколько минут назад, –
