В городе жестоких людей (СИ) - Александер Арина

— Жестко и нежно? — улыбнулась она, крепко обхватив ногами его талию.

— Жестко и нежно, — пообещал, наблюдая, как затрепетали длинные ресницы.

Да, она оказалась именно такой, как он и ожидал: легкая, жаркая и податливая, трепетная и безумно сексуальная. Ритмично двигался в ней, на всю глубину, до самого упора и, удерживая на весу дрожащее тело, пил с манящих губ сладкий нектар.

Резкий толчок — обоюдный стон. Ещё… Ещё… Ксюшины глаза затуманены подступающим оргазмом и ему безумно нравилось упиваться её отдачей, капельками пота на висках, раскрасневшимся лицом. По впившимся в спину ноготкам понял — уже скоро. Она у рубежа… Можно отпустить себя… Уже можно… Отдался накрывающей волне дикого оргазма, сделав решающий глубокий толчок и припав к Ксюшиным губам, протяжно выдохнул.

Мир вспыхнул слепящим белым пламенем и разлетелся на тысячи раскаленных осколков…

Ксюша откинулась назад, расцепив руки и прогнувшись в спине, кончила. Денис подхватил её под спину, не давая упасть, и тихо рассмеялся, наслаждаясь открывшимся зрелищем. Не спешил выходить из неё, прислушиваясь к обоюдным ощущениям. Никогда не испытывал ничего подобного.

Спустя время она подалась к нему, обняла покрывшиеся испариной плечи и, прижавшись щекой к вспотевшему виску, постаралась выровнять сбившееся дыхание. Это было… феерично и непередаваемо. Сколько всего хотелось сказать, но язык не слушался. По телу гуляла оргазмическая дрожь, сердце выпрыгивало из груди, а перед глазами всё плыло.

Так и стояли в тишине, прислушиваясь к сердцебиению друг друга, и упивались накатившей слабостью, будучи не в силах пошевелиться.

Глава 29

Ксюша проснулась первой. Сначала лежала не шевелясь, боясь потревожить Дениса, а потом всё-таки слегка приподнялась на локте, отлипаясь от вспотевшей груди Ходакова. Видимо, эта самая испарина и стала причиной раннего пробуждения.

Денис был таким горячим, что рядом с ним можно запросто спать не укрываясь. Ещё и не отпускал от себя всю ночь. Сколько не пыталась отстраниться — всё в пустую. Он сразу просыпался, и возвращал её на прежнее место: то к себе на грудь, то на плечо, а то и вовсе наваливался сзади, сграбастав в крепких объятиях. Сначала даже было в кайф. А потом, когда стало невероятно жарко, захотелось свободы. Однако… пришлось смиренно лежать и в буквальном смысле слова плавиться. Хорошо, удалось сбросить одеяло, а то сварилась бы нафиг до утра.

Вдалеке, над горизонтом, показались первые лучи. Красиво. Таинственно. Волнительно. Некоторое время наблюдала за рассветом, не смея лишний раз пошевелиться. Потом осторожно повернулась к Денису лицом и принялась рассматривать расслабленное лицо, загадочные узоры татуировки и незамеченный доселе тонкий вертикальный шрам над правой грудью. До колких иголочек на кончиках пальцев захотелось прикоснуться к нему, а ещё лучше — поцеловать.

Давний сон стал явью. Да такой волнительной, что внизу живота мгновенно завязался морской узел. Не распутать его, не развязать самой. Только Денис мог освободить от болезненной тяжести, даря поистине райское наслаждение.

По-разному представляла свою близость с ним. Сотни раз проигрывала в голове подсмотренные с эротических фильмов картинки, но того, что испытала вчера — не могла представить даже её бурная фантазия.

Конечно, по сравнению с ним она неопытная провинциалка, впадающая в дрожь от одного поцелуя. Конечно, у неё не было опыта и умения реагировать должным образом даже на самые элементарные прикосновения. Но Денис не дал усомниться в себе. Он настолько открыто продемонстрировал свои чувства и желание, что вся присущая ей стеснительность улетучилась, явив миру новую Оксану. Женственную. Сексуальную. Ненасытную. Она хотела соответствовать Денису во всех смыслах. Хотела запасть в сердце настолько глубоко, насколько он запал ей.

От невысказанной вслух любви мучительно-сладко защемило сердце.

Денис перевернулся на спину, раскинув руки. Такой смешной. Именно в таком положении спят маленькие дети.

С пристальной жадностью прошлась глазами по длинному телу, исследуя каждый изгиб, каждую расслабленную мышцу. Оставалось только удивляться: как такая махина не раздавила её ночью.

Со скрупулезной медлительностью вернулась к его лицу и тут же вскрикнула, невольно вздрогнув: Денис смотрел на неё тем самым потемневшим взглядом, что и вчера. И означать он мог только одно.

Ксюша покраснела, чувствуя, как потяжелела от желания грудь и напряглись соски. Запоздало прикрыла их ладонями, не имея под рукой хотя бы какой-то одежды — одеяло, и то валялось на полу.

— Денис, — подалась назад, смущаясь от его взгляда, — не смотри на меня так.

— Как «так»?

— Ты знаешь, как, — поёрзала на простыне, сжимая бедра. Денис навис над ней, и протиснув между судорожно сцепленных ног руку, внаглую обласкал помокревшие половые губки.

— Так откровенно? — подсказал, накрывая подушечкой большого пальца пульсирующий бугорок.

— Ох… — выгнулась к нему, притягивая к себе за мощные предплечья.

— Извини, но я не могу смотреть на тебя иначе. Ты ведь тоже рассматривала меня. Так что счёт один- один.

«Рассматривала, но не трогала». Хотела ответить, но вместо слов протяжно застонала, подставляя под ненасытные поцелуи искусанные губы.

Продолжая мучить, изводя до исступления, Денис обнял её свободной рукой, прижимаясь щекой к щеке.

— У тебя сердце так бьется… — прошептал, наслаждаясь её дрожью. — Стучит как бешеное.

— Это же хорошо, — улыбнулась она слабо. — Теперь ты знаешь, как оно реагирует на тебя.

— Ммм, мне нравится такая реакция. Придется успокоить его.

Ксюша засмущалась, спрятав лицо на его груди.

— Эй, ты чего? Ксюх?..

Ну вот… И как теперь признаться, что у неё после вчерашнего там всё болит.

— Не молчи. Помнишь, мы договорились не таиться? — напомнил Денис, приподнимая её лицо за подбородок.

— Денис, я… давай не сейчас. У меня… я хочу тебя, правда. Очень-очень хочу, но… мне неловко об этом говорить.

Он мягко улыбнулся, догадавшись, о чем именно речь.

— Почему сразу не сказала?.. М?

— Потому что… блин, Денис, — вспылила, вскочив на колени. — Вот тебе всё нужно знать.

— А как же?! По-другому никак! Если тебе больно — ты должна говорить. Если хорошо — тоже. Если тебе чего-нибудь хочется — не молчи. Не бойся! Я всё сделаю, лишь бы ты была счастлива.

Ксюшины глаза заблестели, одаривая Дениса лучистой хитринкой.

— Я тоже, Денис. Я тоже сделаю всё возможное, лишь бы ты был счастлив. Так что давай, ложись, буду учиться ласкать тебя.

Денис охренел, наблюдая, как Ксюша повалила его на подушку, соблазнительно оседлав его бедра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не понял?! Ты что вытворяешь?

— А разве не видно? Ты сделал приятно мне — я сделаю тебе. — Ненадолго оторвалась от его груди, а потом снова припала к горячей коже игривым язычком, опускаясь всё ниже и ниже.

— Ксюш, — Денис перехватил её руки, и потянул на себя, заставляя податься вперед, — не глупи… Я ведь могу и не сдержаться. Не знаю, сколько мне нужно ночей, чтобы научиться контролировать себя.

— А ты не контролируй, — прошептала в твердые губы, накрыв эрегированный член прохладной ладонью. — А лучше научи.

Денис рвано выдохнул сквозь стиснутые зубы, обхватил своей рукой её подрагивающие пальчики, и неспешно прошелся вдоль напряженного органа. Тёмно-карие глаза потемнели, заволакиваясь дымкой наслаждения, а Ксюша впервые почувствовала себя властительницей пускай и не всего мира, но одного конкретного стояка уж точно. Сейчас вся его чувствительность, всё наслаждение было сосредоточенно в её неумелых руках. Ну, что же… она способная ученица.

Его дыхание участилось, что свидетельствовала о скорой разрядке и Ксюша, подхлестываемая его возбуждением, ритмично заскользила по горячей коже.