Чернокнижник в Мире Магов. Том 11 - Wen Chao Gong

«Чума, бедствие, проклятие…»

Однако, оказавшись так близко к Силе Бедствия, которую он ощущал от пурпурных глаз, Лейлин изменился в лице. Они были сформированы практически из самых злых законов, которые напугали даже его.

«Как и ожидалось от Повелителя Бедствия. Эта способность, возможно, превосходит пределы 7-го ранга…» — Лейлин смерил взглядом одноглазого Дракона перед собой. Одного того факта, что дракон смог выжить, когда его преследовало такое пугающее существо, было более чем достаточно, чтобы Лейлин высоко оценил его.

— Ха-ха… спасибо тебе, Маг, обладающий способностями к исцелению. Теперь я чувствую себя намного лучше! — дракон счастливо потянулся. — Ты хороший Маг, достойный дружбы Гигакельского Дракона!

Огромный одноглазый дракон принюхался к одежде Лейлина:

— Мое настоящее имя — Бодак Авдизлок Альтрон. Я клянусь своим истинным именем, что заключу с тобой договор. Если ты или твоя кровь назовёте это имя, когда вам потребуется помощь, я, член клана одноглазых драконов, дам вам силу. Конечно, тебе нужно будет передать мне что-то равносильное в качестве оплаты…

Не было необходимости сомневаться в его клятвах, так как он был существом законов. Однако, увидев хитрый взгляд в его глазах, Лейлин потерял дар речи.

«Он пытается запугать меня, потому что я никогда не был в Мире Богов и ничего не знаю о Контракте Альянса Клана Драконов?» — Лейлин высмеял его.

Говорят, что «Контрактом Альянса Клана Драконов» в Мире Богов назывался контракт с минимальными ограничениями. Если вы уплатите достаточное количество золотых крон, вы сможете вызвать целую кучу драконов-Полубогов. Конечно, стоимость была так высока, что после такой сделки даже церковь Ваукин могла обанкротиться.

Контракт одноглазого дракона Бодака был таким же. Хотя это и выглядело как контракт на призыв в любое время в качестве благодарности, он запрашивал за свою «помощь» такое немыслимое вознаграждение, от которого хотелось плеваться кровью.

У Лейлина были большие подозрения, что этот дракон предлагал такой же контракт всем своим «друзьям», чтобы разбогатеть.

«Забудь об этом. Я все равно не буду использовать его…» — Лейлин мысленно закатил глаза, а затем посмотрел на Бодака.

— Спасибо вам за вашу благосклонность, но я думаю, что будет лучше, если мы с вами обсудим ваше проклятие…

Скорость, с которой изменилось его отношение, заставила удивиться даже дракона.

— Если это не заклинатель, его будет очень трудно удалить. Кроме того, с течением времени оно может нанести вам ещё более пугающий ущерб.

Хотя Лейлин и был уверен, что сможет удалить его после нескольких лет исследований, особенно с учётом Облика, Поглощающего Кошмары, он решил умолчать об этом.

Глава 1049. Спасение и Исцеление

— Лейлин, друг мой, ты должен мне помочь!

При упоминании этого проклятия, похожего на червя, прячущегося в его костях, на лице Бодака появилось болезненное выражение. Его огромное тело рухнуло на землю, а глаза жалко умоляли Лейлина. Он смотрел на него, как муравей. Вся эта сцена позабавила Лейлина.

— Это… Это довольно хлопотно… — Лейлин нахмурился, всем своим видом показывая, что это чрезвычайно сложная задача, а затем предложил: — Почему бы вам не попытаться уладить это с помощью этого Повелителя Бедствия? Он ведь сейчас спит, поэтому, вероятно, не станет обижать чужеземное существо законов, разве нет?

— Нет, его драгоценные камни все ещё у меня… Эээ… Нет, Бодак ничего не крал. Меня оклеветали… — одноглазый дракон признался во всём сам. Лейлину даже не пришлось давить на него.

— Я понимаю… — Лейлин повернулся и ушел, не желая оскорблять могущественного Повелителя Бедствия ради какого-то вора.

— Э-э-э… Подожди, мой друг. Бодак может помочь тебе! — видя, что Лейлин намерен уйти, дракон тут же запаниковал. Страдая от таких серьезных травм так долго, он точно знал, что этот Маг был единственным, кто мог помочь ему, кроме, конечно, самого Повелителя Бедствия.

— Оу? Помочь мне? — Лейлин остановился, с интересом взглянув на огромное тело одноглазого дракона и его желтые глаза. — Вы знаете, что мне нужно?

— Нет… — честно ответил Бодак. — Но однажды Бодак учуял ваш запах вблизи северных территорий Повелителей Бедствия…

— Мой запах… — Лейлин не знал, смеяться ему или плакать, но он знал, что у одноглазых драконов было чрезвычайно чувствительное обоняние.

Что ещё более важно, они не просто различали частицы в воздухе, но и отслеживали вещи, основываясь на запахах душ. Следовательно, несмотря на то, что прошли уже тысячи или десятки тысяч лет, всё, с чем Лейлин тогда контактировал, не могло скрыться от его чутья.

— Да… Это крошечный регион, где работают несколько местных жителей. Однажды я почувствовал твой запах в самом его центре… Он был довольно слабым… Ты ведь знаком с эти племенем? — одноглазый дракон лукаво посмотрел на него своими желтыми глазами. — Я полагаю, что… продолжение этой юношеской дружбы было одной из причин, по которой ты прибыл в Мир Воображений. Я прав?

«Похоже, он действительно когда-то видел племя Гиллиан... — Лейлин кивнул, — но… он слишком наивен. Неужели он полагает, что я оскорблю Повелителя Бедствия ради нескольких местных жителей?»

— Даже если у меня есть к ним какие-то личные чувства, их ценность не может сравниться с тем, что это может за собой повлечь…

Его отношения с Гиллиан и остальными были, в лучшем случае, похожи на отношения незнакомых людей, собравшихся с целью получить друг от друга то, что им нужно. Лейлин просто хотел взглянуть на них по пути.

Возиться со сложным проклятием только для того, чтобы получить информацию об этих людях, попутно ещё и оскорбив Повелителя Бедствия? Лейлин не был таким глупым.

— Я больше всего ненавижу Магов. Они все такие хладнокровные и хитрые… Разве ты не знаешь, что в Мире Альтрона, помогать другим — это великая добродетель? — недовольно пробормотал Бодак.

— Именно поэтому в Мире Альтрона случилось несколько великих войн, опустивших его с уровня мира среднего ранга до безымянного мира низкого ранга. Возможно, вы — единственное выжившее существо законов… — Лейлин пристально посмотрел на дракона, заставив его бессознательно отвести взгляд. — Неужели вы думали, что я никогда не читал поэмы о взлётах и