Пробуждение Тьмы - Риган Хэйс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все это время… Темное таинство, странные кошмары, Анхелика… Всему виной была ты?
Кэссиди провела острием по внутренней стороне ладони, разрезала кожу и завороженно наблюдала, как струйка крови обагрила ее руку. На лице застыла хищная улыбка.
– А то антизаклятье… Неужели все это было не более чем притворством?
– Подыграть тебе легко, – вздохнула Кэссиди. – Ведь с самого начала я знала, что Гвендолин ничего тебе не скажет, даже верни ты ей память. Клятва безмолвия надежно запирает уста, в этом ты убедилась воочию, не так ли?
– Великая Мать, Кэссиди, зачем? – вопила Регина, все еще пытаясь пошевелить хотя бы мизинцем ноги. Будто назло, ни одного отменяющего заклятья не приходило в голову, чтобы снять магические веревки с запястий. – Неужели Темный соблазнил тебя? Что он тебе пообещал?
Кэссиди развернулась и двинулась к дубу. Она склонилась над ним и окропила своей кровью обугленные корни древа. Древесная кора зашипела.
– Столько лет… С самого детства я терпела проклятые правила, слушала этих старух, жила во лжи и во имя чего? Теперь я могу обрести такую мощь, с которой ковен больше не будет нужен! Господин одарит меня… Он отблагодарит меня. И вместе мы войдем в этот мир, чтобы править в нем. Без всяких правил и границ.
Подруга говорила страшные вещи, которые Регине не хотелось слушать.
– Единственным человеком, кому не было на тебя плевать, была я, – выкрикнула Регина. – Я поняла твою боль, увидела гниль Керидвены и паутину, что она так кропотливо выплетала много лет. И ты готова принести меня в жертву Темному?
Она всматривалась в лицо ведьмы, с которой делила комнату целый год, с кем разделила свои горести – и не узнавала его. В глазах Кэссиди плескались искры безумия, губы подрагивали в едкой ухмылке. Она была готова на все. Готова была убить ее на радость своего Господина. Кэссиди стояла напротив обездвиженной, беззащитной Регины, лицо ее окаменело и вытянулось.
– Я думала… Думала, ты в опасности и Темный хочет заполучить тебя, – продолжала Регина свою тираду. – Но ты служила ему. Все это время ты ему служила! Я считала, ты будешь разумнее своей матери и не повторишь ее ошибок. Но смерть Ингерн ничему тебя не научила.
– Я не моя мать! – закричала Кэссиди, взмахивая кинжалом у самого лица Регины. С близкого расстояния она разглядела оставшиеся следы ее крови на острие. – В отличие от нее, я свое возьму, завершу то, что ей не удалось. И отомщу за нас обеих.
Слезы, не переставая, катились по лицу Регины. Сердце разрывалось от невыносимой боли предательства. Все, что говорила ей подруга, все, во что убедила поверить, оказалось ложью. Последний луч света покинул ее, померк.
Тьма пробудилась. Кэссиди, должно быть, ощутила ее колебания и возликовала.
– Теперь ты готова, – благоговейным тоном изрекла Кэсс, положив руки на оголенные плечи Регины. – Теперь ты целиком наполнилась тьмой. Я чувствую ее силу…
Регина взглянула на Кэссиди сквозь пелену горячих слез. Ей не хотелось жить с этой тяжелой ношей в груди, израненной осколками разбитого сердца.
– Просто закончи этот кошмар, – процедила Регина сквозь зубы. – Убей меня.
Кэссиди удивленно склонила голову набок.
– Убить? – спросила она. – Нет, Регина, я не собираюсь убивать тебя.
– Тогда зачем это все? – закричала Регина. – Зачем я здесь?
– Чтобы Господин вернулся к жизни, – почти пропела Кэссиди, вздымая руки к небу. – Ты ему уготована. Ты его сосуд.
После слов Кэссиди внутри Регины все больно сжалось. Что она говорит такое?..
– Какой еще, к черту, сосуд? – выругалась Регина, как вдруг ощутила, что путы немного ослабли. Должно быть, Кэссиди заговорилась и потеряла магический контроль.
Та заговорщицки улыбнулась и подошла к Регине сзади. Она схватила левое запястье и резанула острием кинжала по коже. Регина вскричала от внезапной боли.
Кэссиди обошла ее кругом и заговорила:
– С первой же секунды рождения ты была уготована Темному. Ты принадлежала ему с самого начала, как сосуд, необходимый для нового земного воплощения. Наши матери заключили с ним выгодную сделку: Гвендолин должна была выносить и родить для него дитя, а кровь Ингерн – отворить врата Пустоты и впустить его в живой мир. Они поклялись ему в верности и готовились исполнить уговор, как вдруг все пошло не по плану.
Регина не могла дышать. Легкие сдавил чей-то кулак, и он не разжимался, пока Кэссиди молотом обрушивала на нее свои ужасные речи.
– Это неправда, – кричала Регина. – Ты мне лжешь!
Кэссиди цокнула языком и погрозила пальцем.
– Нет-нет, каждое слово – чистая правда. Ты ведь хотела правду? Хотела вкусить ее горечи?
Не такой правды жаждала Регина. Не такой ценой…
– Твоя мать не только преступница, но еще и страшная трусиха, – фыркнула Кэссиди продолжая. – Она нарушила клятву и сбежала, бросив мою мать одну разбираться с неприятными последствиями. Каким-то чудом Керидвена прознала про их деяния, пусть и не знала всех нюансов, и решила покарать Ингерн, отлучив ее от ковена. Чем закончилась эта история, нам уже известно. Мне не свезло узнать, при каких обстоятельствах погибла Ингерн, но одно я знаю железно: Керидвена обрекла ее на смерть, когда не дала ни шанса оправдаться.
– Я не верю тебе, – рычала девушка, чувствуя, как еще чуть-чуть, и невидимые веревки совсем распустятся. Нужно потянуть время. – Моя мать ни за что не поступила бы так со мной!
Кэссиди насмешливо посмотрела на девушку и покачала головой.
– Ошибаешься, – она подошла к Священному древу и обхватила кинжал обеими руками. – Именно так она с тобой и поступила. И даже струсив в последний момент, не сумела тебя уберечь: все равно судьба привела тебя в ковен – обитель порока и соблазнов. Потому что твоя судьба была решена с самого начала. Как и моя. Во мне – кровь Ингерн, потому я продолжу Ритуал, начатый нашими матерями много лет назад. И впущу Господина в наш мир.
Кэссиди замахнулась кинжалом и под крик Регины со всей силы воткнула его в толстый ствол дуба. В тот же миг от острия по дубовой коре пошли трещины, а по лесу пронеслась жуткая дрожь, как если бы отворились вдруг тяжелые врата. Ствол будто раскололся надвое, в нем разверзлась дыра, высвобождая темную субстанцию. Земля у древа начала громко трескаться и расходиться по швам, открывая запертые некогда двери междумирья. По корням полились реки густой крови. Каменный алтарь, стоявший у дуба, разломился и осыпался на землю.
– Приди к нам, великий владыка тьмы! Приди
