Красота красная - Аранца Портабалес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Абсолютно, Санти. Что мобильный делал за пределами комнаты Ксианы? Ни один подросток не расстается со своим телефоном. Если ты прав, мы будем как никогда близки к тому, чтобы узнать, кто убил Ксиану Ален.
Упреки
Лия стояла перед холстом и внимательно смотрела на него, постукивая кистью по ладони. Тео наблюдал за ней от двери. Так продолжалось более десяти минут. Затем она взяла уголь и начала рисовать.
Оставив ее, Тео отправился на кухню, где налил стакан воды. Стояла невыносимая жара. Холодная вода растеклась по внутренностям, и он почувствовал, как по спине стекает пот. Сара была на пляже. Она любила полуденную жару. Тео же с Лией обычно не спускались до шести или семи, когда солнце уже начинало садиться. Он вышел в сад и лег в тени. А когда проснулся через час, почувствовал легкую пульсацию в висках. Сон никогда не шел ему на пользу.
Тео вернулся в дом и направился в комнату, которую Лия использовала в качестве студии, когда они жили в Санхенхо. Сейчас она окончательно вышла из состояния ступора и короткими уверенными штрихами писала портрет. Она уже успела в общих чертах набросать мужское лицо. Тео сразу узнал его. Немного длинноватая челка, которая падала на лоб. Прямой нос. Длинные изогнутые ресницы. Зарождающаяся улыбка, обозначившая небольшие ямочки на щеках. Неухоженная бородка. Лицо Коннора Бреннана естественным образом появлялось под руками Лии, и Тео почувствовал, как учащается пульсация в висках. Он подошел к Лие. По опыту он знал, что не имеет значения, нашумит ли кто или позовет ее. В такие моменты она полностью концентрировалась на процессе творчества. Тео помнил ее в студии в поместье Бертамиран, рисующей его самого, когда они были молоды. Раз, два, три… Лия писала его тысячу раз. Его лицо. Его туловище. Мелкие детали. Мочку уха. Губу. Она была прекрасным физиономистом. И Ксиана тоже. Просто в рисунках Кси было меньше техники и больше души, но обе они были великими художницами.
– Лия, – окликнул он.
Она даже не пошевелилась, продолжая рисовать. Тео захотелось схватить ее, повернуть, оттолкнуть от образа этого человека. Обнять, поцеловать, стереть с ее лица образ Коннора. От происходящего Тео на мгновение лишился разума. Подошел к Лии и, почти не задумываясь, поцеловал ее.
Лия отпрянула от него.
– Черт возьми, Тео, что ты творишь?
Он резко пришел в себя.
– Прости. Прости. Я не знаю, что со мной случилось.
Они оба молча стояли перед холстом.
– Что это значит, Лия?
– Что означает «что»?
– Что происходит между тобой и этим врачом?
– Ничего не происходит. Ничего. Просто я говорю, а он меня слушает. И мне захотелось его нарисовать.
– «Мне захотелось его нарисовать»! Мы с тобой оба знаем, что это значит, – заметил Тео.
– Ну и что? Даже если мне понравится Коннор Бреннан, какое тебе дело до этого? Что произойдет, если я решу жить дальше? Захочу отношений? Знаешь, что происходит? Я устала оправдывать свои решения. Устала от необходимости каждый день повторять себе одни и те же слова. Я правильно сделала, что уехала в Лондон. Я правильно сделала, что бросила тебя. Я поступила правильно, отправившись путешествовать по миру, чтобы рисовать. Перед Коннором мне не в чем оправдываться. Начнем с того, что он единственный мужчина, которого я знаю, с которым молчание доставляет больше удовольствия, чем разговоры. Это моя жизнь сейчас. Я не виновата, что твоя пошла ко всем чертям, потому что Кси умерла.
Тео так и остался с открытым ртом. Он никогда не видел Лию такой рассерженной. А потому уставился на нее так, словно впервые увидел.
– Не могу поверить, что ты это говоришь, что ты так жестока. Кто ты, черт возьми, такая, Лия? Где моя Лия?
– Нет никакой «твоей Лии». Я больше не твоя. Я давно перестала ею быть. Что за чертовщина, Тео? Ты муж Сары!
– Только потому, что ты этого хотела! – крикнул он.
Легкий шум заставил их повернуться к двери. Лия со стуком выронила карандаш. Какое-то мгновение был слышен только ритмичный звук карандаша, который катился, ударяясь о деревянную поверхность пола. Сара, прислонившись к двери, ничего не сказала. Карандаш покатился по полу студии. Тео, Сара и Лия сосредоточились на изображении уголька, вращающегося вокруг себя, пока он не ударился о стену и не стал совершенно неподвижным.
Затем все трое подняли глаза и посмотрели друг на друга со страхом, гневом и стыдом.
Перемотка назад
Когда они прибыли в полицейский участок, часы показывали без четверти час ночи. Санти настаивал на том, чтобы отвезти ее домой, но Ана буквально горела желанием снова посмотреть видео. Она была настолько убеждена в гипотезе Санти, что мысль о смерти Ксианы Ален до того, как было отправлено последнее сообщение, теперь представлялась ей более вероятной.
Они вошли в кабинет Санти.
– Включи видео. Перемотай примерно на 21:20, – попросила Ана.
– В этот момент оба мужчины не в кадре, поскольку находятся в задней части дома. Перематываем на 21:43. Вот оно. Инес Феррейро разговаривает с Сарой за кружкой пива. Лия повернулась спиной. Мы не видим, что у нее в руках. А Сара…
– Черт возьми, – ругнулась Ана.
Они вместе наблюдали, как Сара Сомоса взяла со стола мобильный и набрала номер. Инес продолжала говорить. Ана перемотала видео.
– А ты ведь говорил, что у Сары Сомосы хватило бы хладнокровия убить свою дочь, – заметила она.
Санти покачал головой.
– Не-а. В этом нет никакой логики. Она возобновила расследование. Мы зашли так далеко, потому что она пришла к нам со всей этой историей о том, что ей нужно знать, кто убил ее дочь. И не забывай о самом главном: мотива нет.
– Но, Санти, ты же видишь это своими глазами! Если Ксиана уже была мертва, кто-то послал это сообщение. Можно я воспроизведу еще раз? Это Сара Сомоса.
– Нам не хватает Фернандо Феррейро и Тео. Лия отвернулась спиной. Старуха в комнате. Это неубедительно. Мы все круглосуточно сидим в телефонах. Возможно, это ее мобильник.
– Если хорошенько подумать, новая гипотеза ставит всех в равные условия. За исключением Инес Лосано, которая, очевидно, единственная, кого мы видим ничего не делающей, – проговорила Ана. – И это позор, поскольку, клянусь, мне она представляется настоящей злодейкой. Не удивлюсь, если она в восторге от случившегося с Ксианой.
– Мы всегда можем вернуться к первоначальной гипотезе, что Ксиана отправила сообщение в 21:43, а Инес или Лия убили ее, когда вошли в дом после этого часа, – настаивал
