Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

С каждым его словом Торн морщилась все сильнее и сильнее. Наконец она не сдержалась.

– Неужели ты думаешь, что я не хочу вам помочь?! – воскликнула разведчица. – Фардейл был моим мужчиной. – Она отвернулась. – Но у моего отца не было выбора. Только после того, как их изгнали из лесов, а я обнаружила, что ношу ребенка, он рассказал мне об истинной причине изгнания близнецов.

– Так скажи нам, – попросил Эр’рил, а Элена кивнула.

Их спутники постепенно собрались вокруг, прислушиваясь, но держась поодаль.

Наполненные влагой глаза Торн встретили взгляд Элены.

– Эта история началась давным-давно, когда леса Западных Пределов были еще молоды. Некоторые говорят, что наш народ родился из самой земли, что мы появились для того, чтобы управлять Великим Лесом. – Она оглянулась на озеро и гигантский ствол. – Самые ранние наши истории гласят, что первые си’лура вышли из этого водоема. Родство с водой позволяет нам пользоваться текучестью плоти, принимая облик любого существа, обитающего в Великом Лесу. – Торн скользнула взглядом по опушке. – Это – священное место. А это – первые деревья, которые выросли из здешней земли.

– Древние, – прошептала Ни’лан где-то позади.

– От этих деревьев произошли другие, – кивнула Торн. – Все Западные Пределы вышли из этой рощи, как наш народ из воды. Наши жизни связаны.

– Ты имеешь в виду, что вы привязаны к этим деревьям так же, как нифай к своим? – спросила Элена.

– Нет, – Торн покачала головой, глядя на Ни’лан. – Наша связь другая. – Она посмотрела на озеро и гигантский ствол посреди него. – Не одно дерево с одним человеком, а целый народ связан с одним-единственным деревом. Мы – его дети.

Все потрясенно замолчали.

– Как это может быть? – удивилась Ни’лан. – Ведь ты родила ребенка от Фардейла.

– К дереву привязаны наши души, а не тела, – вздохнула Торн. – Каждый новый си’лура, рождаясь, соединяется с деревом. Оно – наш Духовный Корень. Без этой связи мы исчезли бы… вначале наша способность менять обличья, а потом и самые жизни.

– Ничего удивительного, что это тайна, – прошептал Арлекин за плечом Эр’рила.

А в глазах коротышки светилась невысказанная мысль: «Неужели они позволят нам уйти теперь, когда мы узнали их тайну?»

Эр’рил, нахмурившись, отвернулся. С тех пор как они ступили на этот склон, обратной дороги не было.

– Какое отношение ко всему этому имеют Фардейл и Могвид? – ворчливо спросил он у Торн.

– Я к этому веду, – кивнула си’лура. – Но вначале должна рассказать об угрозе, которая возникла пять столетий назад.

– Когда Аласея подверглась нападению Темного Властелина, – заметил стандиец.

– Мы в этом не слишком разбираемся, – отмахнулась она. – Зато мы знаем, что в те далекие времена наши леса встряхнуло сильное землетрясение. Оно продолжалось три дня и три ночи. Деревья падали, реки меняли русла, землю раскалывали глубокие трещины-пропасти.

– Я помню, – кивнул Эр’рил. – Это случилось, когда южные равнины Станди были разрушены Темным Властелином и затоплены, образовав болота и трясины Топких Земель.

– Ты помнишь землетрясения? – Торн прищурила один глаз. – Это как?

– Продолжай, – стандиец не стал отвечать на ее вопрос. – Что произошло потом?

Какое-то время меняющая обличья смотрела на воина с подозрением, но все же решила говорить:

– Даже здесь в нашей исконной роще мы потеряли половину Древних.

– Так много Древних погибло… – простонала Ни’лан.

– Но об истинном ущербе мы не догадывались на протяжении целого столетия, – разведчица оглянулась на гигантский ствол. – Духовный Корень тоже каким-то образом был поврежден во время землетрясения. Старейшины тех тяжелых времен…

– Торн! – суровый голос решительно прервал ее речь.

Обернувшись, они увидели главу совета. Его лицо окаменело от гнева.

– Торн! Напрасно ты это им рассказываешь!

– Отец, они имеют право знать.

– Тайны си’лура…

– …погубят нас всех, – перебила Торн. – Слишком долго мы отворачивались от мира, раскинувшегося за пределами наших лесов. И нашу слепоту следует винить в наступивших бедствиях так же, как и этих людей.

– Не тебе это решать! – потемнел лицом ее отец.

Торн сжала губы, скрестив руки на груди.

– Есть лишь один способ проверить истинность ваших утверждений, – старейшина повернулся к Эр’рилу и Элене. – С помощью древнего ритуала, который используют си’лура, мы сможем заглянуть в ваши сердца в поисках правды.

– И что это за ритуал? – спросил стандиец.

Высокий оборотень указал на озеро. Увидев его жест, остальные старейшины отступили к кромке воды, выстроившись вдоль берега.

– Корень должен оценить ваш дух!

– Отец, это несправедливо! – воскликнула Торн. – Корень молчит уже несколько веков!

– И вновь, дочь моя, я прошу тебя держать язык за зубами! – Глаза старейшины полыхнули пламенем. – Или мне придется прогнать тебя отсюда!

Торн вспыхнула, но повиновалась.

– Скажи, что мы должны делать? – шагнул вперед Эр’рил.

Старейшина какое-то время продолжал сверлить взглядом дочь и только потом повернулся к воину равнин. Члены совета стояли вокруг озера, взявшись на этот раз за руки. Но в их кружке оставался разрыв – по всей видимости, его должен был занять предводитель.

– Корень оценит кого-то одного из вашего отряда. Если вы говорите правду, то Корень поднимется и признает это. Если же вы лжете, то он будет молчать.

– Я сделаю это, – сказала Элена, поравнявшись с Эр’рилом.

– Нет! – он схватил ее за руку. – Ты не можешь рисковать собой.

Мягко, но настойчиво она высвободилась.

– Мы будем соблюдать их обычаи.

– Тогда позволь мне пройти испытание.

Повернувшись к совету спиной, Элена приблизилась к стандийцу и еле слышно прошептала:

– Я должна это сделать, – в глазах девушки крылась боль.

Эр’рил потянулся к ее щеке, порываясь утешить, но опустил руку. Это ее внутренний выбор. Элена хотела, чтобы ее оценили. Она сама хотела знать, явились ли горе и страдание людей в прошлое полнолуние издержками при достижении благой цели. Только так она могла снять с плеч бремя ответственности за погибших в великой войне.

– Элена, – он взял любимую за руку.

– Я буду очень осторожна, – она прильнула к нему. – И я не беззащитна. Моя магия в «узле» не ослабела. Она ведь моя собственная, связанная только с моей кровью.

– Но не забывай, где находится твоя самая большая сила, – он поднял ее затянутую в перчатку ладонь и прижал к своей груди.