Перстень Харома - Саша Суздаль

— Что ты делаешь? — воскликнула Маргина, а давешний драгун, обернувшись и увидев жеребца, ласково ей сказал: — Дамочка, не волнуйтесь, — и взял Тёмного за уздечку, которая вовсе не уздечкой была, а сеткой Хранителя.

Он погладил Тёмного по шее, что-то пошептал ему на ухо, а потом вытащил из кармана кусочек колотого сахара и сунул его в пасть Тёмного. Тот, вращая глазами, слизал с ладони сладкое и преданно уставился на драгуна. Подбежавший было городовой в фуражке, зашипел: «Нехорошо-с!» — но драгун что-то ему сказал на ухо и тот, козырнув, ушёл.

— Кто же тебя бросил, такого хорошего, — произнёс Будённый, снимая с Тёмного блестящую сбрую и надевая на него свою, кожаную, вытянутую из вещевого мешка. Сетка Хранителя пропала в необъятном мешке, а Будённый, поглаживая Тёмного по шее, повел его через грузовые ворота.

— Дурак, — воскликнула Маргина, провожая взглядом Тёмного, и добавила: — Сбылась мечта идиота.

Она дёрнулась и очнулась. Всё тело сковывала прежняя вязкая субстанция, и не имелось возможности что-либо сделать. Она осторожно распределила симпоты по всему телу и погрузила их в то, что её окружало. Мгновенный неуправляемый приток эмоций со всех сторон чуть не разрушил чувствительность симпот и только то, что она ожидала такого, спасло её от полного погружения в иллюзии.

«Меня окружают амомедары!» — внутренне воскликнула она, понимая, что с известным врагом можно бороться успешнее. Порывшись в своих глифомах, она разочарованно поняла, что с амомедарами никакого способа борьбы нет, кроме одного: употребить его до последнего волокна. «Как же тебя одолеть?» — подумала она, запустив процесс поиска алгоритма. «Где найти щель в твоей оболочке?» — рассуждала Маргина и тут её осенило: «Щель!» решение оказалось настолько простым, что она внутренне расхохоталась.

Распределив все симпоты вокруг тела, она намертво заглушила их замысловатым замком, чтобы никакая непроизвольная умственная деятельность не могла их включить, а одну симпоту отправила вперёд, погружая его в амомедара. Тонкая струйка эмоций и картин поползла в её тело, навевая образы и события, которые когда-то слямзили амомедары, но скомпонованные в такую абракадабру, что сразу не узнать. Симпота уверенно ввинчивалась в тело амомедара, двигаясь вперёд, чтобы когда-то достигнуть края.

А потом Маргине предстоит вытянуть себя через игольное ушко, как нитку. Это случится немного погодя, а сейчас можно погрузиться в чужие эмоции... Клеопатра... надо же ... хи-хи...

Анни чувствовала себя не очень уютно в доме Хенка, так как оставалась здесь чужой. Сергей, появившийся вместе с Элайни, обрадовался, что она внучка Миши и долго её расспрашивал о жизни на Земле, но Анни показалось, что Сергей прирос к новому месту жительства, а интерес к Земле – чистая ностальгия о прошлом, которого нет. К тому же, в доме Хенка её доставали братья Хворрост, почему-то считавшие, что она знает, где находится Дима.

Поэтому, когда Розария предложила ей жить у неё, она согласилась с удовольствием. Расположившись на веранде домика, они очень часто всё утро проводили время за приятными беседами и чаепитием, что, несомненно, помогало Анни скрасить бесконечно тянущиеся дни.

Розария имела свой интерес в беседах, который она не скрывала: она хотела знать больше о родине Васеньки, чтобы лучше его понимать.

Её Васенька, также как и Сергей, прирос к новому месту и находил его намного лучше того, который покинул. Больше всего его поражала неизменная доброжелательность жителей Страны Маргов и Фрей, несмотря на то, что любой марг или фрея могли распоряжаться силами неизмеримо могущественными, чем люди на Земле. К тому же, он любил Розарию, а она отвечала ему взаимностью, что делало его полностью счастливым, так зачем же желать лучшего, когда самое лучшее рядом.

Правда, скрыться от братьев Хворрост Анни не удалось, так как в один прекрасный день они появились перед верандой и потребовали у неё «транслятор».

— Какой «транслятор»? — не поняла она, но братья напомнили ей Версаль и посещение лаборатории Димы. Анни уже забыла о нем и едва нашла в своей одежде, так, как сейчас щеголяла в старых платьях Розарии, которые стали хозяйке малы.

— Вот этот? — спросила она, держа в руках кривую загогулину.

— Только ничего на нем не нажимай, — предупредил её Жан.

— А что здесь нажимать, — рассматривая транслятор, удивилась Анни, — разве что этот бугорок.

Она машинально нажала, совсем не желая этого делать. И тут же исчезла, а транслятор упал на пол.

— А где Анни? — спросила Розария, появившаяся на веранде с тарелкой пышек в руках. Братья Хворрост с посеревшими лицами молчаливо стояли возле веранды, пугая Розарию своим видом.

Они плюхнулись в воду и, вероятно, утонули бы, так как латекс освободил голову, но сковывал руки, если бы не Перчик, ловивший рыбу на берегу Леи.

Вообще, до недавнего времени, Перчику и в голову не приходила мысль так бездарно проводить досуг. Стоило представить, как один дурак сидит на берегу, сунув палку в воду, и ждёт, чтобы какая-то рыба-дура уцепилась в крючок, на котором висит размочаленный до невозможности червь. Перчик, с помощью волшебства, мог одним движением пальца поймать любую из рыб.

К данному занятию его пристрастил сын, Витер, имеющий к рыбной ловле склонность и научивший данному искусству отца. То, что это искусство, Перчик понял не с первого раза, а когда осознал, то внимательно запоминал приметы, о которых говорил ему сын.

К примеру, первую рыбку нужно отпустить, а вдруг она золотая, не рекомендуется брать на рыбалку женщин, иначе клёва не будет, а если рыба не клюёт, то следует отвернуться и плюнуть, и ещё много других, очень важных примет, истоки которых весьма запутаны.

Можно сказать, что в этот день рыбалка у них не удалась, так как они нарушили одну из заповедей: взяли на рыбалку женщину, то есть Леметрию. Естественно у Перчика и Витера ничего не клевало, так как вся рыба шла на крючок Леметрии, наглым образом третируя мужской пол. Леметрия оказалась на рыбалке всего первый раз, чтобы поближе пообщаться с сыном и с азартом вытаскивала одну рыбку за другой.

— А вы чего не ловите? — удивлённо спросила она у Перчика.

— Желания что-то нет, — объяснил Перчик, с завистью посматривая на садок жены, в котором едва помещался десяток рыб.

Поэтому, когда с неба в Лею упали два тела, Перчик даже обрадовался, так как данное обстоятельство прекращало позорную рыбалку.

Он прыгнул в воду и потащил первое тело, упакованное в латекс, к берегу. Слава богам фрей, что латекс немного поддерживал утопающего, иначе Перчик его бы не дотащил. Когда отодрали латекс, то увидели, что перед ними лежит молодая девушка.