Беременна от олигарха - Марианна Кисс

Боюсь сдвинуться с места. Но, все-таки, тянусь рукой к мешку на голове. Снимаю его. Осматриваюсь.

Маленькая пустая комната. Только одна кровать и всё. Больше тут ничего нет.

Решётчатое окно замазано краской. Подхожу. Пытаюсь найти хоть маленькую щель, чтобы выглянуть на улицу, но безуспешно. Закрашено тщательно, на совесть. Ничего не остается, как смириться с тем, что есть.

Страшно. Если буду сопротивляться, кто знает, что у них на уме. Буду сидеть тихо. Как долго? Ответ на этот вопрос зависит явно не от меня. Наверное, от Егора.

Я стараюсь не накручивать себя, надеяться на скорое освобождение. Что ещё остаётся? Ведь Егор не бросит меня. Я уверена – не бросит.

Даже мысли не хочется допускать, что Егор может отказаться от меня. Оставить в опасности меня и нашего малыша. Нет, он не такой.

Ложусь на холодную кровать. Время тянется неумолимо долго. Мне кажется, что я здесь уже несколько дней или даже месяцев.

Приходит человек в маске, приносит еду.

И опять долгие часы ожидания.

Веки тяжелеют и я чувствую, что засыпаю. Засыпаю с надеждой, что завтра проснусь и уже всё будет по-другому. Так хочется проснуться и увидеть Егора. Надеюсь, так и будет.

И вдруг какое-то тягучее чувство в животе. А потом укол. Едва ощутимый, но пугающий меня своей внезапностью. Резко сажусь на кровать и глажу себя по животу.

Надо успокоиться. Надо. Все будет хорошо.

Но нет.

Снова укол… И еще. И опять как будто кто-то тянет в животе.

Мамочки… Что это?!

ГЛАВА 83. Лея

– Давай-давай, приходи в себя. Ну же, девочка, давай, – ощущаю хлесткие удары по щекам и руками пытаюсь закрыть лицо.

– Пришла, вроде, в сознание, – женский прокуренный голос на этот раз говорит с облегчением куда-то в сторону.

– Вовремя, – слышу второй женский голос, более звонкий. – Началось уже. Видишь? Если она не перенесет, наши с тобой дети останутся сиротами. Видела, кто ее сюда привез? Я слышала разговор с врачом. Поняла только одно: и мать, и ребенок должны остаться в живых.

– Хватит болтать! Смотри, как скрючило ее.

И это, похоже, про меня. Потому что все мое тело прожигает сильная боль. Концентрируется в животе и тянет вниз. Не в силах сдерживаться, кричу.

– Все правильно, девочка, кричи. Так будет легче.

– Где я? – каждое слово даётся с трудом и каждый мой выдох сопровождается режущей болью. Легче прекратить дышать, чем терпеть эту боль.

– В больнице, – одна из женщин гладит меня по голове. – Надо постараться. Ради ребенка. Дыши глубже.

– Я рожаю? – испуганно спрашиваю я и приподнимаюсь на локтях.

– Да, не трать силы.

И тут из меня вырывается крик. Боль становится невыносимой.

Если раньше боль была непостоянной, то стихала, то опять накатывала, то теперь она не уходит.

Ломит все тело. Отдается в каждом нервном окончании.

– Давай, девочка, давай. Уже совсем скоро. Тужься.

Мне демонстрируют, как правильно дышать. Я правда стараюсь, но получается не совсем то, что должно быть. Облегчения это не приносит.

Мне тяжело. И больно. И рядом со мной нет ни одного близкого человека.

Я так мечтала, что Егор будет держать меня за руку, когда наш сын появится на свет. Что он первым возьмёт его на руки.

Но Егора рядом нет. И наш мальчик появится на свет раньше срока. Что будет, если ему не помогут?

Сильная боль опять заставляет меня забыть обо всем.

– Плохо идёт, – слышу я уже как будто эхом в лесу.

– Накладывать?

– Погоди. Давай просто надавим пока.

И чувствую, как что-то давит мне под ребра.

Глаза в тумане. В ушах стоит гул.

Кричу и тужусь и почти сразу же испытываю слабое облегчение от того, что теряю сознание. Погружаюсь в темноту.

Какие-то звуки доносятся сквозь помутнение. Слышу голоса и кажется, что даже слабый писк ребенка. Тяну руки, чтобы взять его, но хватаю лишь воздух.

Где он? Где мой малыш? Мой мальчик? Сынок!

Хочу закричать и не могу. Безвольно шевелю губами. И постепенно прихожу в сознание.

Ещё лежу с закрытыми глазами, но уже могу различить голоса и уловить смысл разговора.

– Что будем с ней делать? Вдруг подохнет? – говорит мужчина с различимым акцентом.

– Хуй с ней, – отвечает второй и его голос кажется мне знакомым. – Главное ребенок.

– Она тоже нужна. За двоих легче получить то, что надо. Уверен, что Громову нужен этот ублюдок?

– Сто процентов. Ждал он этого ребенка. И к сучке этой прикипел. Так что, все складывается просто заебись. И, даже если она подохнет, за недоношенного этого Громов все отдаст. Похоже, в себя приходит. Пошел я. Ни к чему ей видеть меня.

ГЛАВА 84. Егор

Не осталось ни одного человека, кого бы я не поставил на уши.

Все, абсолютно все, кто был в моей записной книжке и в телефоне, и даже те, с кем много лет уже не общаюсь. Я обзвонил всех.

Прошу помощи и информации.

Возможно, кто-то из них сделал это, а теперь тихо смеётся в кулак, глядя на то, как я ношусь по городу. Ищу, копаю. Как вгрызаюсь взглядом в их лица, пытаюсь понять, определить, распознать. Кто из них?

Что я могу? Только это. До боли в сердце мало.

Что можно сделать, когда абсолютно ничего нет? Никакой информации. Только на экране черная машина и люди в черном – вот всё, что мы имеем.

Ни номеров – заклеены. Ни лиц – скрыты балаклавами.

Всё.

Я издерганный. Представляю, что моя девочка сейчас там у них, у этих диких зверей. Господи, чего я только не представляю. Это невыносимо, трудно. Не думал, что