Не сахарные (СИ) - Аделина Роуз

— Придумал, что мы будем рисовать? — как только мы подходим к стене спрашиваю я у Руслана. Он ставит сумку с баллончиками около стены с граффити.

— У меня есть небольшой набросок, — вытаскивает Руслан из кармана сложенный в несколько раз бумажку, а после, разворачивая, показывает ее мне. — Вот.

— Ничего себе! Это же мы! — широко улыбнулась я, испытывая чувства восторга. Карандашом он вывел одни наши лица и как будто мы делаем совместное селфи. А я при этом целую его в щеку. Конечно, сразу можно догадаться, что это Руслан! У него же такая заметная татуировка, которая изображена на руке, держащая телефон. И еще эта его привлекающая ямочка на щеке.

— Классно, правда? — переспрашивает он у меня, а я перевожу взгляд на его карие глаза.

— Все же сразу поймут, что это мы! — говорю я. — Еще не хватало, чтобы родители или соседи поняли, что это я испортила весь подъезд.

— Ты ничего не портила. К тому же мы тут мультяшные. Ничего не понятно.

— Хорошо тебе говорить, когда тебя не знают соседи, — улыбаюсь я и подхожу к сумке с баллончиками. — Ладно, уговорил!

Как мне кажется, место для следующего рисунка я подобрала просто идеальное! Хотя я просто ткнула пальцем на свободное. Тут его осталось совсем не так много. Оно уже совсем на пределе. Так что, наверное, стоит искать новое хранилище рисунков, потому что это скоро не выдержит. Или стоит переместиться на второй этаж. А что как вариант!

Журавлев предложил самую наиглупейшую идею нарисовать друг друга. То есть я должна изобразить его, а он меня. Хорошо, что моего лица там практически не видно, а то он бы его, наверное, точно не так нарисовал.

— У меня не такой ужасный нос! — округляет Руслан глаза, посматривая на себя.

— Это просто палочка, — смеюсь я, напоминая, что мы рисуем мультяшных себя. — Он смотрится идеально.

— Даже в наброске у меня другой, — открывая свой листок, показывает мне.

— А у меня не такие большие щеки, как ты их выводишь, — замечаю я, и рукой касаюсь своего лица. Они что, правда, такие большие?! Какой ужас!

— Не говори ерунду у тебя все замечательно!

— Нет! — говорю я и вырываю из его руки бежевый баллончик, и тут же пытаюсь сделать их меньше. Но как тут же исправить?

— Ты же сейчас все испортишь, — смеется он. — Не прикасайся к этим милейшим щекам!

— Ничего не милейшие, — я нажимаю на баллончик и ту же секунду Руслан подставляет свою руку, и попадаю краской по его клетчатой рубашке.

— Элька! — повышает он голос, и нажимает на свой баллончик, направляя мне на одежду. Теперь же она не отмоется! Я случайно, а он! Так он получил еще больше на себя краски и через несколько секунд пока мы не задохнулись от краски, не перестали.

— Ты решил меня отравить! — завопила я и побежала открывать подъездную дверь.

— Окно открыто, так что сейчас все быстро выветрится, — я кладу небольшой камушек под дверь, и, подняв глаза, встречаюсь с взглядом нашей соседки.

— Что здесь…, — не успевает договорить она, как заходит в подъезд, и она уже тут же начинает прикрывать нос от запаха краски. Она оглядывает нас с Журавлевым и начинает сильно вопить. — Так это вы все это время значит рисовали! Как вам не стыдно! Подъезд превратили, черт знает во что! Как теперь здесь находится! — она подходит к окну и открывает его еще больше.

Мы с Русланом переглядываемся, но ничего не говорим.

— Эльвира, как же так? А родители знают об этом? Я все это так не оставлю! Звони ей и говори, что вы сегодня же все закрасите! И краску на свои деньги купите.

Она что совсем с ума сошла? Я это под смертным приговором не закрашу!

— Мы ничего не… — начинаю говорить я, как Руслан тут же перебивает меня.

— Вы совершенно правы! Прямо сейчас переоденемся и поедем за краской! Можете даже не беспокоиться!

Уверена, наша соседка совсем не ожидала, что мы так быстро согласимся.

— Ну вот. То-то же! И не чего здесь в галерею превращать подъезд! Я была о тебе лучшего мнения, — говорит она мне. — Он то мальчик, а ты! Эх! Куда катится поколение! — бормочет она и начинает подниматься по лестнице. Кажется, она живет на четвертом этаже. — Я вечером спущусь, проверю, как вы тут все закрасили! И дверь на всю откройте. Воняет невозможно!

— Ты чего совсем с ума сошел? — пихаю Руслана, как только она ушла. — Я ничего не собираюсь закрашивать!

— А ты хотела, чтобы она сама твоим родителям позвонила? — ровным голосом спрашивает он, и я отрицательно махаю головой.

— И что теперь делать? — переспрашиваю я и посматриваю на рисунки. Это же целая история! Которая останется у меня в памяти на всю жизнь. И если я это закрашу, то никогда себе этого не прощу.

— Если мы закрасим, то она явно доложит твоей семье. И если не закрасим, то предположительно тоже, — рассуждает он. — Так что даже не знаю.

— Зоя Максимовна, во сколько сегодня приходит? — спрашиваю я.

— У нее сегодня репетиторство. Так что не скоро, — отвечает Руслан и начинает собирать баллончики в сумке.

— Хотела у нее узнать заранее, приютите ли вы меня, если меня выгонят из дома, — усмехаясь, говорю я. Хотя на самом деле мне не смешно. Мама теперь такой концерт устроит! И еще обязательно добавит, как я могла связаться с таким парнем! Он же вылитый хулиган раз разукрашивает подъезды.

— Все настолько плохо? — поднимает он на меня глаза. — Ну, если что у меня кровать двуспальная. Так уж и быть я с тобой поделюсь.

— Да иди ты. Я пошутила. Но придумать что-то стоит!

***

Прошло несколько минут, а плана у нас с Русланом так и не было. Но и никто из нас двоих закрашивать наше творчество не собирался. Это же целая история длинною в несколько месяцев! Как от такого вообще можно избавиться?

— Значит, у нас нет плана? — переспрашиваю я, когда Руслан меня провожает до квартиры.

— Выходит так, — отвечает он, и мы, расставшись на лестничной клетке около моей квартиры, расходимся по домам. В надежде, что все обойдется!

Пыталась выучить уроки, но мысли то и дело заполняли мой разум. Сейчас совсем не до домашнего задания. Макар пришел раньше всех и принялся готовить ужин для всей семьи, и как обычно около семи пришли родители.

— Привет, — стараясь, как можно обыденно проговорила я в коридоре, помогая им раздеться.

— Привет, — осматривавшись, произносит мама, и я