Разложение - Владимир Голубь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В носу даже неприятно защипало от запаха тухлятины. Я уж думал, что снова галлюцинации, но, повернув голову в сторону источника запаха, наткнулся на несколько выпотрошенных трупов животных, лежащих под деревом.
Пропитавшаяся водой шерсть, испачканная кровавыми разводами, слиплась, огибая задубевшую шкуру. Вдоль брюха шли длинные рваные разрезы, сквозь которые наружу выглядывали части гниющих внутренних органов.
Лапы кошки были сломаны и вывернуты в суставах в другую сторону. Собаку ждала участь не лучше: кто-то продел металлический прут ей в задний проход и воткнул другой конец в землю, сделав что-то вроде жуткого трофея. Последний же, ничем не примечательный голубь, и вовсе оказался расчленен. Отрубленная голова его лежала на земле, а вокруг нее, образуя то ли трапецию, то ли кривой прямоугольник, были старательно выложены по отдельности крылья, лапы и кусочки истерзанного в клочья туловища.
Я невольно остановился, пораженный данной картиной. Меня удивляло, что никто еще не убрал это ужасающее произведение больного ума, и все же, стоило признаться, имелось в этом нечто по-своему цепляющее, будто детское возбуждение, когда занимаешься тайком от родителей чем-то ими запрещенным.
Не обращая внимания на разгулявшийся ливень, я завороженно смотрел на данное изуверство, и чем дольше я это делал, тем больше мне казалось, что пустые остекленевшие глаза мертвых животных начинают смотреть прямо на меня, и волосы на загривке встали дыбом от ощущения пробирающего до костей смертного хлада.
Я сделал шаг ближе. Искалеченные трупы животных завлекали меня, но не желанием разделить, насладиться произошедшим безумием, а скорее интересом перед любопытной загадкой.
Кто это сделал? Зачем? И что творилось в тот момент в его голове?
Вытащив из кармана телефон, я прикрыл его рукой от дождя и открыл приложение камеры. Наконец я нашел хоть что-то необычное, и у меня, очевидно, появилось желание запечатлеть это на память, чтобы потом, когда станет совсем скучно, поразмышлять о возможных мотивах живодера.
— «…»!
В шуме дождя и ветра внезапно прозвучало мое имя. Я слышал его второй раз за час, и теперь уж точно не ожидал от сегодняшнего дня ничего хорошего.
Я повернул голову, убирая телефон. Ощущение грядущих проблем многократно усилилось, когда я увидел идущее по направлению ко мне знакомое лицо, спокойно вышагивающее под ручку с каким-то рослым бородатым детиной, чье лицо прикрывал край черного зонта.
— Не поверишь, я как раз собиралась к тебе зайти! — сказало знакомое лицо, неторопливо приблизившись.
— Ты права, не поверю, — ответил я, сразу же вернувшись взглядом к трупам животных. — Что же тебя привело?
— Помнишь, мои родители дарили нам дорогой комплект белья? Ты еще сказал, что тебе неудобно спать на такой пачке денег, и забросил его дальше в шкаф?
Я кивнул.
— Угу. Оно там так и валяется.
— В тот раз я забыла его забрать вместе с остальными вещами, поэтому решила зайти сегодня… Ох, что за мерзость!
Знакомое лицо заметило наконец небольшой оккультный алтарь и испуганно вскрикнуло, сразу же отшатнувшись.
— Боже, да тут у вас какой-то псих водится, я смотрю?
Придержав знакомое лицо за поясницу, рослый детина впервые подал голос. В отличие от производимого внешнего впечатления, голос его звучал вполне себе обычно, правда слегка гнусавил, словно нос его забился.
— Почему этот кошмар еще никто не убрал?!
— Из-за дождя, наверное. Не каждый вылезет в такую погоду из дома.
Я согласно промычал в ответ на слова верзилы.
— Мы сами чисто проходом, — продолжал он. — Тут недалеко неплохая кофейня, думаю приобрести себе небольшой бизнес. Назначили встречу на сегодня, а погода, как назло, разгулялась. Жаль, прогноз заранее посмотреть не додумался.
— Да.
— Что?
— И правда жаль, — подтвердил я его слова. — Ну, пожалуй, я пойду. У вас, смотрю, и своих дел достаточно. Не буду надоедать вам своим присутствием.
Я было развернулся, чтобы пойти дальше до ларька, как кто-то резко схватил меня за рукав и настойчиво потянул обратно.
Что за идиотская привычка у людей хватать друг друга?
— Стой! Я же сказала, что мы собирались зайти к тебе за…
— Я помню, — прервал ее я. — Прошу прощения, сегодня уже не получится. Приходите завтра. А еще лучше дайте мне свой адрес, я вышлю все по почте.
— Ну-ну, не заводись так, дружище, — громила сделал шаг ближе и навис надо мной, как небоскреб над обычной многоэтажкой. — Анна сказала, что вы вроде как спокойно расстались. Надеюсь, так и есть?
Я нахмурился. «Заводился» ли я?
Прислушавшись к самому себе, я не ощутил никаких особых эмоций. Разве что раздражение и желание оказаться как можно дальше отсюда. А еще, разумеется, наконец закурить.
Вздохнув, я медленно проговорил:
— Скажу честно, не имею ни малейшего желания контактировать ни с кем из вас. Сегодня у меня выдался дерьмовый день с самого утра, я просто хочу сходить в магазин, выпить и расслабиться.
К счастью, новый молодой человек моего знакомого лица оказался довольно понятливым собеседником.
— Окей, мы тебя поняли. Ты уж прости, если как-то задел. Меня зовут Тим, я жених Анны, — он протянул мне листок с накарябанным на нем адресом и номером телефона. — Можешь отослать сюда? Или позвони, я сам заеду.
Я принял листок и кивнул. Как предусмотрительно.
— Тогда мы пошли.
— Н-но!..
— Идем. Не стоит ругаться на пустом месте.
Положив руку ей на спину, он аккуратно повел ее дальше по дороге.
— Не хочет контактировать он, как же! — послышался за спиной голос. — Снова, наверное, прячет у себя эту нищую малолетку!
— Серьезно? Так ты правду говорила, что он… ну, педофил?
— Конечно! Именно поэтому я его и…
Я молчаливо смотрел на их удаляющиеся силуэты, скрытые отчасти широким черным зонтом, слегка прогибающимся от сильных порывов ветра.
Не стоило отрицать, в какой-то мере я повел себя неправильно. Какими бы взрослыми и самодостаточными мы ни пытались казаться, всегда найдется вещь, способная задеть до глубины души и вытащить наружу того самого буйствующего в слезах ребенка, которому плевать на нормы приличия, и он лишь хочет получить свое, излить накопившееся недовольство.
С другой стороны, влияние то времени или нет, в последние несколько лет я все чаще встречал людей, что даже не пытались скрыть свое другое инфантильное «я».
Дождь продолжал
