Вечность и еще один день - Милорад Павич

Петкутин. С первым ударом колокола я был в Индии. Со вторым — в Лейпциге, а с третьим снова вошел в свое тело. (Во весь рост становится перед Аврамом, который заплетает ему чуб и втыкает в него ложку из боярышника.) Как меня зовут?

Бранкович. Зовут тебя Петкутин. (Одевает Петкутина в роскошные одежды.) Ты должен жить быстро, каждый день проживать все четыре времени года, потому что тебе надо догнать своих ровесников. От этого у тебя появятся мозоли на мыслях, мышцы памяти напрягутся до предела, но ты должен быстро стать настоящим молодым благородным господином. (Целует его в лоб, отталкивает от себя, чтобы посмотреть, как он выглядит. Петкутин уже полностью одет и в роскошном наряде стиля барокко, с широкими рукавами, выглядит великолепно.) А мы тебе и жену найдем.

Петкутин. Что такое жена?

Аврам. Слишком много вопросов… Возьми эту книгу. Это написал Пифагор. А вторая книга, которую я читал в то время, пока вызывал тебя из небытия, — это Библия. Возьми обе и читай, одним глазом — одну, вторым — другую. И когда ты найдешь у Пифагора места, которые он взял из Библии, узнаешь, что такое жена.

Петкутин раскрывает обе книги и читает их одновременно, а Бранкович надевает себе на шею петлю и входит в часовню, которая видна в глубине соседней комнаты, освещенная большим количеством свечей. Молится.

Дом Калины.

Анастасия (входя в дом и обращаясь к матери Калины). Есть много новостей — и хороших, и плохих. Как соль и перец! Сначала плохие или сперва хорошие?

Мать. Сначала перец.

Анастасия. Младший сын кира Аврама Бранковича, Вид, преставился на день Святого Кирияка в этом году. Его уже похоронили. Второй сын, тот, что привык махать саблей, опять отправился на войну. И опять в Царьград присылают его окровавленную одежду.

Мать. А теперь хорошие новости.

Анастасия. — Кир Аврам позавчера прибыл в наш город. С ним вместе и третий сын, может быть приемный, никто не знает, откуда он взялся. Но молодой человек как раз годится в женихи. Красивый и ученый. Подписывается так быстро, будто ловит муху. И благородный: рукава у него такие, что в них могут птицы летать. До сих пор кир Аврам скрывал его, а теперь ищет ему невесту. Поэтому они сюда и приехали. И он, и молодой человек.

Мать. Как его зовут?

Калина (до этого момента она молчала). Его зовут Петкутин, и я его уже видела.

Мать. Господь с тобой, да где ж ты его видела?

Калина. У нас в саду. Он очень красивый и ждет там, чтобы мы его приняли. Его привела тетя Анастасия.

Петкутин стучит металлическим кольцом в дверь и входит. Он в сверкающей одежде, с двумя шапками, желтой и синей, одна из которых у него на голове, а другая заткнута за пояс. Петкутин и Калина стоят друг перед другом как заколдованные. Петкутин чихает.

Мать. Будьте здоровы!

Петкутин (низко кланяется). В вашем саду, госпожа, у меня началась сенная лихорадка, слишком сильно пахнут ваши цветы. Я к такому не привык.

Калина (подает ему с полки небольшой горшочек с медом). Возьмите немного меда и намажьте нос. Это помогает. (Сама мажет ему изнутри ноздри.) Вот так! Сейчас вам лучше, господин?

Анастасия и мать стоят пораженные.

Петкутин. Гораздо лучше. (Опять чихает.)

Мать и папас Элеазар в доме папаса Элеазара.

Мать. Заклинаю вас, папас Элеазар, вы были другом моего покойного мужа, вы все знаете, вы можете дать мне совет вместо него. Помогите!

Элеазар. Советы вредны как тем, кто их дает, так и тем, кому они даются.

Мать. Ради близких отношений между нашими семьями помогите мне! К нашей Калине сватаются.

Элеазар. Кто?

Мать. Третий сын кира Аврама Бранковича.

Элеазар (немного помолчав). Петкутин?

Мать. Петкутин. Но в этом есть что-то, что от нас скрывают. Какая-то страшная тайна. И я не могу разгадать, в чем дело.

Элеазар. Не стоит слишком тревожиться, госпожа, тайны, как и мы, тоже стареют… Но вам я скажу. У Петкутина нет матери. Кир Аврам сделал его из глины и вдохнул в него жизнь, прочитав над ним сороковой псалом.

Мать. Какой ужас! И что же это за существо?

Элеазар. Кир Аврам постарался, чтобы Петкутин во всем был подобен человеку. Он вдохнул в него многие знания, разные достоинства и красоту. Н о для того, чтобы все было как у живых, отец вдохнул Петкутину в грудь и забвение рождения, так что сейчас Петкутин уже не помнит, кто он такой, не знает, что сделан из глины и что у него нет матери. Вдохнул он в него и болезнь, которая приведет его к смерти, как это бывает и с нами, опять же для того, чтобы все у него было как у нас, живых. У Петкутина эта болезнь выглядит неопасной и легкой.

Мать. Ради всех святых, что же это?

Элеазар. Сенная лихорадка.

Мать. Вот почему он чихает, когда рядом цветы! Но зачем все это, папас Элеазар, скажите мне, заклинаю вас! Что все это значит?

Элеазар. Это генная инженерия.

Мать. Как вы сказали?!

Элеазар. Это постижение великой тайны, приближение к заветной цели. Теперь мы уже знаем, из чего человек сделан, но нам неизвестны детали, поэтому мы не можем сложить мозаику жизни. Мы хотим узнать, из чего сделана живая клетка, а потом искусственным образом воссоздать ее. Пока что мы исследовали лишь верх того айсберга, который называется жизнью. Большие надежды мы возлагаем на изучение наследственного шифра и прочтение кода жизни.

Мать. Папас Элеазар, я ничего не понимаю! О чем это вы говорите?

Элеазар. О секвенцировании генома человека. До сих пор это не удалось никому, кроме Бога. Если окажется, что опыт кира Аврама с Петкутиным был успешным, мы будем знать, что структура генома человека это 3+1+3!

Мать. Да раз у нас уже есть жизнь, данная Богом, к чему нам эта другая жизнь, без матери? Чему это служит?

Элеазар. Тогда можно будет создать модели идеальной жизни для разных человеческих болезней, можно будет лечить генами. Любой ген можно будет пересадить в любое растение или животное, даже в воду, и создать все что угодно.

Мать. А что же угодно?

Элеазар. Мы хотели бы преодолеть многие заблуждения, изменить моральные понятия, взгляд на жизнь. Нам придется осознать, что во Вселенной мы одни, и этим мы можем воспользоваться себе во благо или во вред. Нам придется договориться о том, каким путем человечество пойдет дальше. Вероятно, мы приблизимся к пониманию жизни вообще, в универсуме… Иначе говоря, мы ищем прачеловека, Адама, душа и тело которого огромны, как континент, как целая держава, составленная из всех снов, снившихся людям, начиная от первых мужчины и женщины и до сегодняшнего дня. Через него мы надеемся вернуть себе то положение, которое мы занимали до грехопадения и изгнания из Рая, когда Адам еще поднимался по лестнице небесных сил.

Мать (пригорюнившись). Знаю, читала «Хазарский словарь». А мне-то что делать с моим ребенком?

Элеазар. Мы никогда не решаем, что будет с нашими детьми.

Мост, на мосту скамейка, под мостом качели. Все залито лунным светом, на небе сияет прекрасный месяц.

Калина (прибегает, запыхавшись, и целует Петкутина, который ждет ее). Мать задержала. Пришлось ждать, когда она уйдет. Сейчас она у старого друга моего отца, папаса Элеазара, я воспользовалась этим и улизнула. Но мне надо вернуться, пока она не пришла. Ты долго ждал?

Петкутин. Где-то далеко, на берегах южного моря, где звезды особенно далеки от своего отражения, путешественники с одного корабля съели огромную черепаху. Через пятьсот лет на том же берегу ее панцирь нашел моряк и спрятался в нем на ночь. Утром, выспавшийся и веселый, он просунул в отверстия панциря руки, ноги и голову и, играя сам с собой, погрузился в море. Спустя половину тысячелетия панцирь черепахи опять отзывался на удары сердца и опять мог плавать. Так и твое сердце отзывается во мне.

Калина. Не говори так. Меня в дрожь бросает от этих слов.

Петкутин закутывает Калину в свой плащ, подбитый мехом.

Откуда берется любовь, Петкутин? Откуда берется это сильнейшее чувство, радость и скрытая сила, что переливается из меня в тебя и из тебя в меня? Откуда все это берется в жизни человека?

Петкутин. Человек живет во времени. Но иногда в его жизнь вторгается вечность и прерывает бег времени. И человек называет это свершением или зачатием, это те моменты, когда человек служит вечности.