Черный свет (Рис. М. Скобелева и А. Елисеева) - Мелентьев Виталий Григорьевич

Наконец мамонт был вымыт. Вася и Тузик вышли из реки и расположились отдохнуть. Но у Тузика было явное преимущество: он стал обгладывать кусты, а потом отправился на пшеничное поле. А Вася сидел и облизывался – есть ему было нечего.

Прогулка с мамонтом затягивалась. Нужно было подумать и о возвращении: какие бы беды ни ожидали дома, но накормить-то Васю все равно накормят, а уж потом будут ругать.

Глава седьмая

ВСТРЕЧА У РЕКИ

Солнце было в зените, но теплый ветер по-прежнему ровно, без порывов, дул с севера. Вася собрал свои пожитки, уложил в рюкзак и заставил Тузика стать на колени. Мамонт не только беспрекословно послушался мальчика, но даже сам, без напоминаний, подсадил его хоботом. И Вася скомандовал:

– Вперед!

Весело помахивая головой, пофыркивая, то и дело задирая хобот и принюхиваясь, Тузик шел на взгорок. На шее Тузика была небольшая впадинка, густо заросшая шерстью, – в ней было мягко и тепло. Рюкзак и шубу Вася подложил под спину и путешествовал со всеми удобствами, слегка покачиваясь, как будто ехал не на мамонте, а на лодке или на легковой автомашине.

Со взгорка показались линии электропередач и дальний, блистающий стеклом городок. Он был таким красивым, таким зеленым, что у Васи даже сердце сжалось. Пока он смотрел на город, разыскивая школу, главную улицу с ее большими домами и свой маленький домик, мамонт подошел к шоссе.

Оно сильно изменилось: стало шире, а главное, было покрыто зеленоватой, блестящей, как бутылочное стекло, ровной массой. На его обочине росли деревья, а за ними виднелось второе полотно шоссе – тоже блестящее, серовато-зеленое. Посредине каждое полотно шоссе разделялось широкой светлой полосой. Такие же полосы, только поуже, тянулись и по их краям. Не совсем понимая, что же произошло со знакомым гравийным шоссе, Вася даже не подумал о странных светлых полосах. Он тихонько ударил Тузика по темени, и тот, всхрапывая, двинулся вперед, но сейчас же остановился между двумя полотнами шоссе и стал ломать верхние, самые сочные веточки деревьев. Он так аппетитно чавкал, что Вася чуть не заплакал от острого приступа голода и ударил Тузика сильней. Но тот только мотнул головой, как будто сгоняя муху.

«Мотнет посильнее – и слетишь кубарем, – подумал Вася. – Придется ждать».

В это время издалека донесся ровный тяжелый гул и из-за поворота показалась странная машина. Очень широкая, приземистая, гораздо ниже и гораздо шире даже двадцатипятитонных самосвалов, она мчалась с невероятной скоростью. Впереди, в блестящей, прозрачной кабине, сидел шофер. Сзади машины тянулся целый поезд длинных, таких же низеньких и широких прицепов.

Машина была совсем неподалеку от Васи, и он увидел, что лицо у шофера в прозрачной кабине-колпаке вытянулось, глаза округлились, а рот стал таким, каким он бывает у людей лишь тогда, когда они с крайним удивлением произносят: «О-о-о!»

Разглядывая мохнатое доисторическое чудище, шофер забыл об управлении, и машина на полном ходу мчалась прямо на Тузика. Столкновение представителей двух эпох было неминуемо и грозило Васе порядочными неприятностями. Он съежился и замер, неотрывно следя за бешено мчащейся на него машиной.

Но тут случилось чудо. Едва переднее колесо машины приблизилось к светлой полосе на обочине шоссе всего в нескольких метрах от мамонта и когда ни один шофер уже не смог бы вывернуть руль и избежать столкновения – машина вдруг вильнула так круто, что шофер в прозрачной кабине-колпаке свалился с сиденья. Машина удалилась, наискось пересекая шоссе. Мимо Васи, поскрипывая на повороте, проносились прицепы. Они почти касались земли своими низкими бортами и визжали множеством маленьких блестящих колесиков.

У противоположной обочины машина опять вильнула, точно наскочила на непреодолимое препятствие, выровнялась и помчалась прямо по шоссе, увлекая за собой целый поезд прицепов.

Все произошло так быстро, так неожиданно, что Вася даже не успел изумиться и испугаться как следует.

Мамонт вначале растерянно следил за бешено мчащимся автопоездом, потом вдруг вскинул хобот, дико затрубил и помчался напрямик, смешно вскидывая задние ноги, как теленок, которого наконец выпустили на прогулку. Сорваться со взбрыкивающего теленка – удовольствие маленькое. А вот свалиться с несущегося полным ходом мамонта – настоящее несчастье. Спасаясь от новой опасности, Вася вцепился в его волосатую шкуру, лег на живот, проклиная и Тузика и свою судьбу, которая обязательно должна была сыграть с ним какую-нибудь невеселую шутку.

Тузик мчался, не разбирая дороги, ломая кусты, перепрыгивая через болотца и ручейки. Впереди чернел лес. «Если он и там будет так же взбрыкивать, – подумал Вася, – меня обязательно собьет ветвями».

На самой опушке мамонт приостановил свой бег и быстрым шагом вошел в лес. Нижние ветви хлестали Васю со всех сторон. Приходилось терпеть. Потянуло свежей сыростью, и вскоре показалась река. Мамонт решительно протрубил и пошел к воде. Вася увидел, что от реки в лес бегут три человека – мальчик, девочка и мужчина. Опасаясь, как бы Тузик не натворил чего-нибудь неприятного, Вася отчаянно закричал:

– Стой! Стой, тебе говорят!

Мамонт шел к воде, не слушая своего поводыря. Девочка остановилась и оглянулась. На ней были ярко-красные шаровары и светлое платье, а на голове – цветная тюбетейка. Загорелая, с темными живыми глазами, она была бы похожа на узбечку, но волосы на ее лбу и на висках уже выгорели и были совсем светлые. Она посмотрела на Васю, колотившего Тузика по голове, и сочувственно крикнула:

– Не подчиняется, да?

Как назло, Тузик остановился и повел в сторону девочки хоботом.

– Слушай, – крикнул Вася, – ты лучше отойди! Он, понимаешь, еще не совсем прирученный.

– Вот еще! Тебе можно, а мне нельзя! – сказала девочка и тряхнула коротко подстриженной головой. – Ты ему сахару давал?

– Какой тут сахар – это ж мамонт.

– Я вижу, что не слон. У нас в школе слонов уже проходили. Но ведь и мамонты, наверно, любят сахар. Я сейчас принесу, и мы его приручим.

Девочка побежала к приземистой, тупоносой автомашине светло-стального цвета, рядом стояла палатка-навес из материи такого же цвета, как и машина. Вот на этот автомобиль и косился Тузик.

– Слушайте, не нужно! Эй! Тут не до сахара! Я его только начал приручать! – кричал Вася девочке.

Из леса ей тоже кричали:

– Лена! (Это мужской голос.) Ленка! (Это – мальчишеский.) Иди сейчас же сюда! (Это оба голоса вместе.)

Но девочка никого не слушала. Она достала из машины сверток и побежала прямо к мамонту.

– Не ходи ты сюда! – орал Вася. – Я не хочу за тебя отвечать! Он же еще дикий.

– Ну, на диком ты бы не катался, – возразила девочка и блеснула своими темными глазами. – Просто ты думаешь, что все будут ужасно уважать твою храбрость.

Она смело подошла под самый хобот Тузика и протянула ему на ладони несколько кусочков сахара. Мамонт косился то на девочку, то на сахар. Вася сидел ни жив ни мертв – он боялся, что мамонт ушибет девочку, затопчет, – и не решался даже дышать, чтобы не спугнуть животное.

Тузик обнюхал сахар, покосился опять на девочку, забрал сахар и подал его наверх, Васе. Такого доверия Вася не ожидал и, приятно польщенный, похлопал Тузика по мохнатым щекам и милостиво разрешил:

– Ешь, Тузик. Прямо ешь – и всё.

Мамонт услышал знакомое слово «прямо» и не спутал его с другими. Сахар исчез в его пасти. Девочка даже подскочила:

– Слушай, ну это же просто удивительно! Он как дрессированная собака: ничего не берет без разрешения. Как ты его здорово воспитал! Долго возился?

– Да как тебе сказать… – протянул смущенный и польщенный Вася. – Пришлось, конечно, помучиться… Но он – скотина понятливая, хоть и доисторическая.

– Действительно, просто удивительно: доисторическое животное, а такое понятливое! А ты его танцевать не учил?

Вася даже поперхнулся от возмущения. Мамонта – может быть, единственного на всей земле – и вдруг танцевать? Что ж, он будет ходить на задних лапках, как собачонка?