Халявные баксы - Александр Воронецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А подозрительная смерть механика, случайно «упавшего» в карьер? А если и он догадался, что без второго экскаватора за сезон заработаем гроши? Поднял вопрос там, где не нужно? И за это поплатился?
Стоп – остановил себя. Так можно черт до чего додуматься. Вот фантазер! Дня не проработал, толком и узнать ничего не успел – а выводы уже сделал, причем в худшем варианте! Нельзя, нужно охладиться и по крайней мере немного поработать, приглядываясь к ситуации. Ребят дождаться, с ними посоветоваться.
Вскочил с кровати: «Здесь будь!» – приказал Чапе, и побежал в столовую, прогоняя из головы тревожащие мысли.
Часть четвертая
Два дня махал кувалдой, отбирая пробы в намеченных Сергеем местах. Пару раз он ко мне наведывался, проверял все ли я делаю качественно, и тут же уходил, не сделав никаких замечаний. Конечно, монотонная работа не очень радовала, но потихоньку начал втягиваться, как в нее, так и в длинный двенадцати часовой рабочий день. С непривычки уставал, но по вечерам находил силы пробежаться вблизи лагеря. Обошел карьер, заглядывая вниз, нашел и внимательно осмотрел место, с которого, по словам Сергея, недавно упал и разбился насмерть механик артели. Ничего интересного не заметил, кроме маленькой железной пирамидки с небольшим крестом на верхушке. Глянув вниз, понял, что спускаться в карьер и пытаться найти что-то там – бесполезно: на моих глазах в нужном месте бульдозер сгребал в кучу разбросанные камни, уничтожая последние свидетельства недавней трагедии, если они там еще оставались.
Честно говоря, без привычного общения с друзьями, коллегами по прошлой работе, было скучновато. Конечно, число знакомых на новом месте увеличилось, но, как я уже отмечал, они не отличались общительностью – ремонт техники после рабочей смены забирал остатки свободного времени. И близости, не говоря о дружбе, пока не намечалось. Только в столовой пампушечка-повариха Варюха искренне мне улыбалась, ложила в миску кусочек повкуснее и поаппетитней, не пропускала возможности поговорить о пустяках. А в домике каждый раз встречали щебетаньем две птички, однако дел своих не бросали и меня не боялись нисколько. До самочки, когда та сидела в уже отстроенном гнезде, я осторожно дотронулся пальцем, и она не улетела, а только тихонько пискнула.
Вечером третьего дня начал обустраивать жилище. Пристроил одностволку в укромном месте, которое сразу и не найдешь, прикрепил под гнездом ласточек фанерку, чтобы отходы их жизни и деятельности падали на нее, а не на пол, и начал из разномастных обрезков досок сколачивать подобие стола и табуретки. За этим занятием застала меня Варя – постучала в распахнутую дверь, на что Чапа не гавкнул, а закрутил обрубком – уже догадался, кто его кормилица. Переступила порог и сразу же увидела пернатых постояльцев, отметивших ее появление привычным пересвистом:
«Ой, ласточки у вас поселились! Значит, человек вы хороший, и они это поняли!» С улыбкой оглядела помещение и произведения моего столярного мастерства:
«Неуютно у вас!» – отметила реальность, и посоветовала, – «Занавесочки на окно нужно повесить, и марлю на дверь, чтобы комары вечером не закусали».
Я конечно, заулыбался, показал рукой, чтобы садилась на кровать – а больше и некуда, и разговор поддержал:
«Да, на окно и дверь повесить что-то нужно. А стены не мешает обоями оклеить, грязь под ними скрыть.»
«Правильно», – согласилась женщина, уже устроившись на кровать и поглаживая примостившегося рядом Чапу, – «как другие, в грязи вы жить точно не будете! Это нашим (наверное, имела ввиду рабочих) ничего не нужно, есть кровать и ладно. В домик зайти невозможно, грязь сплошная, да запах не приведи господи!» Она еще раз внимательно осмотрела жилище, и как дело решенное, констатировала: «Занавесочки я принесу, а обои придется заказать, что б привезли». Повернулась ко мне: «Только что б к вам никого не подселили! А если и найдут кого – вас слушался и чистоту поддерживал!»
Я не мог не рассмеяться, услышав столь откровенную заботу о моей персоне:
«Варя, я же геологом работал, постоянно по отрядам мотался! И конечно», – здесь я имел возможность сообщить женщине о моем статусе женатого человека, – «жена все эти шторки, занавесочки и клееночки в рюкзак мне запихнула. Так что все есть, кроме обоев. А за участие – тебе большое спасибо!»
«Не за что благодарить-то,» – Варя грустно вздохнула, – «хотела вам приятное сделать, а не получилось.» И приняв вид, что внимательно рассматривает стены, высказалась обо мне и моей половине: «Хорошая у вас жена, обо всем подумала. И красивая наверное,» – улыбнулась и посмотрела на меня, – «у такого мужчины другой и быть не может!»
«Жена как жена», – начал я менять тему, – «но и она предусмотреть все не могла. Кое о чем тебя попросить придется».
«О чем это?» – на лице женщины мелькнула надежда.
«Нет у меня тазика и тряпки, пол протирать», – нашел для Вари возможность что-то для меня сделать, и перешел к главному, – «и расскажи, что за люди здесь собрались, с кем дружить можно, а от кого лучше подальше держаться.»
«Ведро старенькое и тряпку я вам завтра подберу. Если хотите, и пол в домике помою!» – бодро начала с улыбкой, а дальше с удовольствием рассказала все о работягах, давая каждому характеристику с чисто женской точки зрения.
Теперь я знал, с кем из артельских можно подружиться, с кем не стоит, а от кого лучше держаться подальше. Последних оказалось еще трое – это без того, о котором я узнал в первое посещение вагончика-столовой. Очень полезная информация, когда в коллектив только вписываешься. А дальше в нужный момент задал для меня главный вопрос:
«Варя, а что здесь недавно случилось, почему человек в карьер упал и разбился?»
Женщина сделала большие глаза, уставилась на меня с испугом, и перешла почти на шепот:
«Не спрашивай ни у кого о том парне! Не знаешь ничего – и живи спокойно!»
С ее желанием я не согласился. Подошел к кровати, сел рядом:
«Варя, я же знаю, что дело не чистое. Парень-то хороший был, или за дело в карьер упал?»
«Ничего не знаю!» – Варя замотала головой все с тем же испугом на лице, – «Он не простым рабочим был, он вокруг начальства крутился! Что для него повариха какая-то!»
«Повариха в любом лагере главное лицо и есть», – попытался комплиментом успокоить мою теперь больше чем знакомую – почти подругу, – «И не волнуйся так, все что скажешь – между нами останется.»
Варя притихла, начала успокаиваться, проявления страха быстро исчезали с лица. Глядя на меня, покрутила головой, еще раз продемонстрировав озабоченность, а может и опасность нашей беседы, перевела взгляд вниз на колени – на кисти рук с нервно сжатыми пальцами, и начала на мой главный вопрос отвечать:
«Хороший парень был, с начальником ругался, за рабочих. Хотел, чтобы все зарабатывали хорошо, а только что сделать собирался – не знаю. Ну а начальник терпел-терпел, потом «бандюков» натравливать на него стал». Подняла голову: «Тех, что я тебе говорила». Снова опустила голову, разглядывая руки: «А потом этот парень и разбился».
«Ты его видела, мертвого?» – решился на очень неприятный для женщины вопрос.
Вначале Варя отнеслась к нему без особых эмоций: «Тогда все в карьер бегали, ну и я тоже». Дальше посмотрела на меня так, что не заметить на лице давние, очень неприятные душевные переживания, было невозможно: «Он прямо головой о камни ударился, как будто в воду нырял. Кровищи вокруг – жуть!»
Сейчас я понял, что неприятный разговор пора кончать. Конечно, еще не все она рассказала, но нужно знать меру. Вон как женщина распереживалась! Но и отпустить ее домой в таком состоянии я не мог – Варя помочь мне пришла, может с надеждой на кое-что интимное, а я ей настроение испортил. Подлец такой!
«Ладно, Варя, хватит о грустном!» – обнял девушку одной рукой и слегка прижал к себе, – «Покажи лучше, где ты живешь, что бы знать, куда в гости идти!»
Варя заулыбалась и отстранилась от меня не сразу – вначале глянув на дверь и убедившись, что она распахнута, и даже не имеет крючка закрыться изнутри.
«Ой, побежала я», – с сожалением пролепетала, и начала подниматься с кровати, – « а то меня сейчас искать прибегут!» Но о моей просьбе не забыла: «Тряпку и ведро я завтра подберу. И домик свой покажу, когда время придет!» – это пообещала, уже из моего жилища выскочив.
Уф, вздохнул я с некоторым облегчением. И в глубине души улыбнулся: хорошая Варюха женщина, хочешь – не хочешь, а как мужчина, водить ее за нос до бесконечности не могу. Согрешить придется – по дружбе, и никак иначе. В данной ситуации изменой – жене конечно – даже не пахнет. С учетом, что в последнее время на мои естественные попытки приласкать в кровати, та почему то часто недовольно вздыхала и старалась отвернуться в надежде, что до следующих действий дело не дойдет. Интим ее интересовал в меньшей мере, чем был необходим мне.
