Врата «Грейвз» - Деннис Берджес

– Совершенно верно, Чарльз, совершенно верно, – согласился он. Потом прибавил: – Слушай, пока еще не говорят ничего действительно неприятного. Просто ребячество: выдумки из зависти, обычные сплетни, Чарльз, нет ничего хуже скучающих бюрократов.

– Том, ты думаешь, что эти разговоры воспринимаются всерьез? Брайан? – спросил я тихо. – Последнее, чего бы мне хотелось, – это доставить неприятности другу.

Я чувствовал себя виноватым в том, что флиртовал с Адрианой Уоллес, и еще более виноватым за все те фантазии, которым предавался в ее отношении в последнее время.

– Все успокоится. Пару раз мы за тебя вступились. Сомневаюсь, что об этом еще будут говорить, – ответил Донливи, но почему-то я ему не поверил.

Куртленд потрепал меня по рукаву:

– Чарльз, все успокоится. Речь идет о карьере многих людей. – Он помолчал и сказал: – И твоей тоже.

Я кивнул с видом, который, как я надеялся, выразил благодарность, а не унижение. После еще одной порции крепкого и чипсов эта тема отошла на задний план. Однако я все еще корил себя за собственную глупость. Как можно быть таким беспечным? Мне казалось, я успешно скрываю то, насколько меня тянет к Адриане, даже от себя самого, не говоря уже о других. Очевидно, мне это не удалось. До такой яркой и популярной женщины, как Адриана, конечно же, тоже дойдут подобные слухи. Она возненавидит меня за то, что я сделал ее предметом разговоров «завистливых и скучающих сплетников».

Наконец я расстался с друзьями и отправился домой. Я отклонил их предложение подвезти меня, сказав, что идти очень недолго. На самом деле я надеялся что ночной воздух взбодрит меня.

Я прибыл в «Капитан», отель, где остановился, вскоре после полуночи. Во время прогулки я пытался придумать, как бы мне под благовидным предлогом уклониться от этого дела с Конан Дойлом. Когда я дошел до отеля, некоторые весьма благовидные предлоги уже начали приходить мне на ум. Через час я бы довел все до совершенства, если бы меня оставили в покое и дали подумать, но, уже зайдя в холл, я понял, что мне не суждено остаться одному.

До того как я увидел ее, я узнал аромат духов, потому что на приеме постоянно его чувствовал. Запах привел меня прямо к ней. Адриана Уоллес читала старый номер «Стрэнда» в удобном кресле справа от входной двери. На плечи была накинута шуба, у ног стоял небольшой саквояж.

– Вы раньше, чем я предполагала, Чарльз, – сказала она.

– Вы присутственнее, чем я предполагал.

– А что, в Аризоне говорят «присутственнее»? – спросила она, поднимаясь, так что ее лицо оказалось на одном уровне с моим.

Я подошел и поприветствовал ее легким, допустимым в обществе поцелуем в щеку.

– Где Фредди, Адриана? – спросил я, оглядывая холл. Я не обнаружил ее мужа., но, к своему великому облегчению, не обнаружил и никого другого. Тогда я прошептал: – Нет, в Аризоне говорят: «Где, черт побери, ваш муж, мэм?»

– О… – Она встала, скинула шубу и уложила ее на кресле. – Что ж, тамошним жителям не хватает утонченности. Мы здесь так никогда не говорим. – Она повернулась ко мне спиной и, поднимая саквояж, указала рукой в сторону лифта. – Фредди незаметно ускользнул из города, чтобы провести остаток уик-энда с другом. Он был бы признателен, если бы до утра понедельника я не попадалась ему на глаза. Могла бы, как обычно, остаться дома – быть может, так и надо было сделать, – но и здесь я могу прекрасно не попадаться ему на глаза. – В ее голосе безошибочно различался гнев.

– О, не думаю, что это возможно, миссис Уоллес, – сказал я шепотом. – Это не то место, где вам стоит рисковать проводить уик-энд, как бы вы ни были сердиты. Пимлико не так уж «не на глазах».

– Возьмите мою шубку, Чарльз, и давайте уйдем из этого «слишком публичного» холла, раз так.

– Право же, Адриана, – сказал я, поднимая ее меха, – я напою вас кофе, но затем вам придется уйти. Вы не можете позволить себе сплетен, которые из-за этого начнутся.

– Вы полагаете, что я пьяна, Чарльз? – резко спросила Адриана, и внезапно я осознал, что она совершенно трезва.

Мы быстро прошли к лифту, стоявшему на первом этаже. Я почувствовал облегчение оттого, что мы хотя бы быстро скроемся с глаз любого, кто может войти.

– А как же Фредди? – спросил я. – Что бы он сказал, если бы узнал, где вы были в его отсутствие? Кстати, куда он отправился в такой час?

– Он с Родни, и они захватили с собой работу. Официально это рабочая поездка в охотничий домик Фредди. Фредди знает, что делает, – он уже не мальчик. Он никогда не даст ни малейшего повода для скандала.

Ее ответ показался мне странным, поскольку ситуация грозила скандалом вовсе не Фредди. И он, безусловно, не объяснял, почему Адриана находится здесь, но у меня слишком много всего было на уме, чтобы размышлять о происходящем. В считанные секунды мне удалось доставить ее до моего номера и войти, никого не встретив. Я уже усвоил, что Адриана Уоллес любит представляться современной и независимой, но это переходило всякие границы. Ни одна женщина, хоть немного дорожащая репутацией, не могла так себя вести: навещать мужчину в его жилище, особенно посреди ночи.

Когда мы оказались у меня в комнате, я подумал, что, возможно, Адриана пожалеет о том, что сняла свои меха. Пока меня не было, газ отключали, и стало холодно. Я накинул на Адриану ее меха и препроводил к моему любимому креслу.

– Завтра утром мне надо отправиться в Восточный Сассекс, – сказал я, она же свернулась клубочком и пристроила голову на мягком подлокотнике.

Она вела себя очень непринужденно, словно прекрасно знала и это кресло, и мой номер, что, разумеется, было невозможно. Насколько я знал, она никогда не бывала в моем отеле и уж тем более в моих комнатах. Но, глядя на нее сейчас, можно было бы поверить в противоположное.

– Или мы можем отправиться в Восточный Сассекс вместе и не попадаться на глаза там, – откликнулась она на мое утверждение.

– Вы не можете поехать со мной! – почти выкрикнул я.

Я подумал о недавнем разговоре с Куртлендом и Донливи. Что бы они сказали о моей репутации, если бы видели меня теперь? Это все казалось в высшей степени несправедливым, поскольку у нас с Адрианой не было романа и я не пользовался теми благами, которые мог бы получить взамен испорченной репутации.

– Полагаю, мы могли бы отправиться одним поездом, – продолжала она, словно не слыша меня. – Но нельзя, чтобы нас видели вместе, по крайней мере близ Лондона. А вы собираетесь к Конан Дойлу? – Адриана поглубже уселась в кресло. – Крауборо ведь в Восточном Сассексе?

– Не знаю, могу ли говорить, куда я собираюсь, и вы, конечно, не поедете со мной, – сказал я со всей возможной суровостью.

Я не мог понять, дразнит ли она меня, но не мог позволить себе шутить с ней, если она была серьезна. Провести уик-энд с замужней женщиной, особенно с женой члена парламента, – что может быть неосторожнее?

– Не знаю, могу ли я вот так находиться в вашем номере, – резонно возразила она. – Но тем не менее я здесь. Так это что, тайная правительственная встреча?

Она явно не собиралась относиться к нашему разговору серьезно. Что бы ни было у нее на уме, она намеревалась контролировать ситуацию.

– Я уезжаю, чтобы кое с кем повидаться, вот и все. Хотите выпить?

Я тотчас же пожалел, что задал этот традиционный вопрос. Если она не пьяна – а она пока не была пьяна, – я решительно не желал помогать ей в этом.

– Я приготовлю напитки, пока вы переоденетесь во что-нибудь более удобное, – сказала она, выбравшись из кресла и направляясь к подносу с бренди. Проходя мимо меня, она провела пальцем по моей груди.

– Я не собираюсь переодеваться ни во что более удобное! Мне и так хорошо, – сказал я.

– Удивительно, что вы не замерзли! – крикнула она из другого конца комнаты.

К тому времени, как она вернулась с бокалами, я прибавил газу. В комнате было определенно прохладно и я подумал, не надеть ли мне халат вместо куртки, но не знал, как это воспримет Адриана.

Она словно читала мои мысли:

– Здесь холодно, Чарльз. Накиньте что-нибудь. У вас есть халат? А что вы держите для гостей? У вас, случайно, нет двух халатов? Я не могу спать в пальто и не собираюсь ложиться в этом платье в холодную кровать. Оно обошлось мне в десять фунтов и совсем еще новое.

Мне пришло в голову, что за эти деньги я мог бы несколько раз сводить ее в приличный ресторан. Подобные странные аналогии часто приходят мне на ум. Это оттого, что по роду занятий мне приходилось все пересчитывать в разных валютах. Я приобрел привычку переводить деньги в обеды, буханки хлеба или банки с консервами. Таким образом деньги становились для меня чем-то реальным. За это платье можно было бы купить более тысячи буханок первосортного хлеба.

– Вам не понадобится халат, Адриана, и не понадобится ложиться в кровать. Во-первых, у меня нет комнаты для гостей и…

Казалось, она не слушает, цедя бренди и глядя в пространство. Что она видела в этой странной дали, я не мог понять.