Гоминиды - Роберт Сойер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вода — если это была вода — выглядела чистой и прозрачной. Адекор набрал немного в ладонь, поднёс к носу. Никакого запаха.
Осторожно лизнул.
Никакого вкуса.
Похоже, вода и правда чистая. Очищенная.
С колотящимся сердцем и кружащейся головой Адекор разыскал несколько ёмкостей и взял образцы. Пока это был единственный след.
Откуда могла взяться вода?
И куда пропал Понтер?
Глава 5
— Что за…?
Полная тьма.
И… вода! У Понтера Боддета были мокрые ноги, и…
И он погружается; вода доходит до пояса, до груди, начинает заливать лицо.
Понтер задрыгал ногами.
Его глаза и правда были открыты, но смотреть было не на что. Абсолютно не на что.
Он замолотил по воде руками. Глотнул воздуха.
Что произошло? Где он?
Вот он стоит в лаборатории квантовых вычислений, и в следующую секунду…
Тьма. Тьма настолько непроглядная, что Понтер подумал, что ослеп. Такое мог сделать взрыв; так глубоко под землёй всегда существует вероятность обвала, и…
Прорыв подземных вод также возможен. Он раскинул руки вширь, выпрямил ноги, пытаясь нащупать дно, но…
Но ничего не нащупал, совсем ничего. Только вода. Он мог быть и в одной сажени от дна, и в тысяче. Он подумал о том, чтобы нырнуть, но в толще воды и в темноте, без малейшего света, он мог потерять направление вверх и не вынырнуть вовремя.
Пытаясь нащупать ногами дно, он случайно глотнул воды. Она была совершенно безвкусна. Он ожидал, что вода в подземной реке будет солоноватой, но эта, похоже, была чистая, словно только что растаявший лёд.
Он продолжал хватать ртом воздух; сердцебиение учащалось, и…
И ему захотелось доплыть до края этого места, что бы это ни…
Стонущий звук, низкий, глубокий, словно идущий со всех направлений сразу.
Словно просыпающийся зверь, словно…
Словно что-то, находящееся под огромным давлением?
Ему наконец удалось набрать в лёгкие достаточно воздуха, чтобы закричать.
— Помогите! — кричал он. — Помогите!
Он услышал странное эхо, как будто находился в замкнутом помещении. Может, он по-прежнему в вычислительной камере? Но если это так, то почему Адекор не отзывается на его голос?
Он не мог просто болтаться здесь. Он ещё не устал, но скоро устанет. Он должен найти поверхность, на которую можно бы было взобраться, или что-нибудь, что поддерживало бы его на плаву, и…
Снова стон, с этот раз громче, требовательнее.
Понтер поплыл по-собачьи. Если бы только был свет — любой свет. Он проплыл вроде бы всего ничего, и…
Боль! Понтер ударился головой обо что-то твёрдое. Он снова заработал руками и ногами, удерживая себя на месте; конечности начинали болеть. Он вытянул руку ладонью вперёд, растопырив пальцы. То, обо что он ударился, было твёрдым и тёплым — так что не металл и не стекло. Оно было совершенно гладкое, возможно, слегка вогнутое, и…
Снова стон, доносящийся от…
Его сердце ёкнуло; он ощутил, как расширились глаза, но по-прежнему ничего не видел.
…доносящийся от твёрдой стены перед ним.
Он поплыл в противоположном направлении; шум усилился, от него заболели уши.
Где он? Где он?
Шум становился всё громче. Он продолжал плыть от него, и…
Ай! Как больно!
Он врезался в ещё одну твёрдую гладкую стену. Это определённо не была стена вычислительной камеры — её стены были покрыты мягким звукопоглощающим материалом.
Ш-ш-шух-х-х-х!
Внезапно вода вокруг Понтера начала двигаться, завертелась, заревела, она подхватила его, словно горная река. Понтер сделал глубокий вдох, заглотив вместе с воздухом немного воды, а потом…
А потом ощутил, как что-то твёрдое ударило его по виску, и впервые за всё время этого безумия он увидел свет — искры из глаз.
И после этого — снова тьма, и тишина, и…
И больше ничего.
* * *Адекор Халд вернулся в пультовую, тряся головой от удивления и не веря собственным глазам.
Они с Понтером были друзьями целую вечность. Они оба были из 145-го и познакомились, будучи студентами Научной Академии. Но за всё это время он ни разу не замечал за Понтером склонности к розыгрышам. Правила пожарной безопасности требовали, чтобы из любого помещения было несколько выходов, но здесь, под землёй, соблюсти это правило было невозможно. Единственный путь из вычислительной камеры проходил через пультовую. Кабели иногда прячут за фальшивыми дверями, но здесь все кабели и трубопроводы были проложены на виду, а полом служил гладко отполированный древний гранит.
Адекор следил за приборами; он не смотрел в окно на вычислительную камеру. Тем не менее, там не было никаких световых вспышек — он бы заметил их боковым зрением. Если бы Понтер — что? Испарился? Если бы Понтер испарился, то наверняка остался бы запах дыма или, скажем, озона. Но ничего такого не было. Он просто исчез.
Адекор бессильно упал в кресло — Понтерово кресло.
Он не знал, что делать дальше; не имел ни малейшего представления. Ему потребовалось несколько тактов, чтобы собраться с мыслями. Он должен сообщить городской администрации, что Понтер пропал; они организуют поиски. Может быть — хотя и трудно в это поверить — что земля разверзлась и Понтер куда-то провалился, возможно, в шахту уровнем ниже. В этом случае он, возможно, ранен.
Адекор поднялся на ноги.
* * *Доктор Рубен Монтего, двое санитаров «скорой» и раненый человек вошли через раздвижную стеклянную дверь в приёмный покой Медицинского центра Сент-Джозеф — подразделения Регионального госпиталя Садбери.
Принимающий врач оказался сикхом за пятьдесят в нефритово-зелёном тюрбане.
— Что заболело? — спросил он.
Рубен взглянул на его беджик, на котором значилось «Н. Сингх, врач».
— Доктор Сингх, — сказал он, — я Рубен Монтего, медик с шахты «Крейгтон». Этот человек едва не утонул в ёмкости с тяжёлой водой и, как вы видите, получил травму черепа.
— С тяжёлой водой? — удивился Сингх. — Где он нашёл…
— В нейтринной обсерватории, — ответил Рубен.
— Ах, да, — сказал Сингх. Он отвернулся и вызвал кресло-каталку, потом осмотрел пострадавшего и стал делать пометки в блокноте. — Необычная форма тела, — сказал он. — Ярко выраженные надбровные дуги. Очень мускулист, очень широкоплеч. Короткие конечности. И… привет! Это ещё что такое?
Рубен покачал головой.
— Я не знаю. Оно, похоже, вживлено ему в кожу.
— Очень странно, — сказал Сингх. Потом посмотрел пациенту прямо в глаза. — Как вы себя чувствуете?
— Он не говорит по-английски, — пояснил Рубен.
— Ах, — сказал Сингх. — Ладно, его кости расскажут нам всё сами. Давайте его на рентген.
* * *Рубен Монтего ходил взад-вперёд по приёмному покою, иногда заговаривая с проходящими мимо знакомыми врачами. Наконец, Сингху сообщили, что рентгенограммы готовы. Рубен надеялся, что его пригласят, хотя бы из профессиональной вежливости, и Сингх действительно сделал знак следовать за ним.
Пострадавший всё ещё находился в рентгенкабинете, предположительно, на случай, если Сингх решит, что нужны дополнительные снимки. Сейчас он сидел в кресле-каталке и выглядел, по мнению Рубена, более напуганным, чем маленький ребёнок, впервые попавший в больницу. Рентгенолог развешивал снимки — вид спереди и сбоку — на световой панели, к которой и подошли Сингх с Рубеном.
— Взгляните на это, — тихо сказал Рубен.
— Весьма необычно, — ответил Сингх. — Весьма.
Череп оказался удлинён — в гораздо большей степени, чем это свойственно человеческим черепам, и сзади имел округлую выпуклость, напоминающую шиньон. Надбровные дуги выступали далеко вперёд под низким лбом. Носовая полость была гигантских размеров, со странными треугольными выступами с обоех сторон. Огромная челюстная кость, видимая на нижней границе снимка, открыла то, что скрывала борода — полное отсутствие подбородка. Также бросалась в глаза прореха между последним коренным зубом и краем челюсти.
— Никогда не видел ничего подобного, — признал Рубен.
Карие глаза Сингха были удивлённо расширены.
— Я видел, — сказал он. — Видел. — Он повернулся и посмотрел на пациента, который по-прежнему сидел в кресле-каталке, бормоча что-то непонятное. Потом Сингх снова изучил рентгеновские снимки. — Это невозможно, — заявил сикх. — Попросту невозможно.
— Что?
— Этого не может быть…
— Чего? Доктор Сингх, ради бога…
Сингх поднял руку.
— Понятия не имею, как это может быть…
— Что? Что?
— Этот ваш пациент, — сказал Сингх с неподдельным изумлением, — похоже, он неандерталец.
Глава 6
— До свидания, профессор Воган.
