Корейский излом. В крутом пике - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я думаю, что мы сумеем убедить товарища Мао ввести свои войска на территорию Северной Кореи и восстановить статус по 38-й параллели, а, может быть, и по другой параллели, слегка южнее.
Ш т е м е н к о: Планируете ли вы также использовать наши сухопутные войска?
С т а л и н: Не считаю это целесообразным. Мы слишком много потеряли людей на последней войне, а у китайцев людского ресурса намного больше, чем у нас. Пусть это некрасиво звучит, но это непреложный факт, который нужно учитывать при планировании военных действий, а не в качестве политических деклараций. Мы окажем помощь в тактическом планировании, подготовке личного состава союзников и авиационной поддержке сухопутных операций. Необходимо создать авиационный корпус на Дальнем Востоке и увеличить численность наших военных инструкторов. Этим вы и займетесь немедленно.
Ш т е м е н к о: Есть, товарищ Сталин.
Разговор И. Сталина с начальником Генерального штаба генералом Штеменко.Генерал Макартур в беседе с президентом США Трумэном заявил: «Шансы китайцев и русских невелики. Теперь, когда у нас есть базы ВВС в Корее, попытка китайцев дойти до Пхеньяна окончится великой бойней. А если мы применим ядерное оружие, в том числе и к России, то их шансы сведутся к нулю. Мы будем защищать Корею, как защищаем свое государство, как защищаем Калифорнию».
Амбициозный Макартур, возомнивший себя великим полководцем и вершителем мировых судеб, даже не представлял, до какой степени он недооценил китайскую армию. Возле реки Ялуцзян была сосредоточена крупная группировка китайских народных добровольцев, которая форсировала реку и перешла в наступление. В первое время они были вооружены лишь устаревшим стрелковым оружием советского образца, а также трофейным японским оружием, связь поддерживалась через посыльных или с помощью световых сигналов. Но они владели неоспоримым преимуществом – тактикой ведения партизанской войны, на что южнокорейские войска и их кураторы никак не рассчитывали. Просачиваясь сквозь их позиции, китайцы атаковали как с фронта, так и с тыла, внося сумятицу в ряды противника. Добровольческую армию постепенно оснащали тяжелым вооружением, зимней экипировкой и средствами связи, а потом вступила в действие советская авиация, и, вопреки предсказаниям Макартура, южнокорейская армия побежала.
«От Советского информбюро. Работают все радиостанции Советского Союза…» – прозвучало из уличного громкоговорителя.
– Свят, свят, свят… – Вероника перекрестилась, как ее учила бабушка, и растерянно посмотрела на мужа Ивана.
Далее диктор сообщил о начале войны в Корее.
– А я думала, что опять у нас началось. – Она с облегчением выдохнула.
– Час от часу не легче, – мрачно проговорил Иван Кожедуб.
– Ну, не у нас же – Корея далеко. – Вероника вопросительно посмотрела на мужа.
– Самолеты быстро летают, – сказал Иван, задумчиво глядя на вечернее солнце, пронизывающее своими последними лучами кроны деревьев. – Надо бы в отпуск напроситься – давно не был. Поедем на юга, развеемся, а то можем и без отпуска остаться. Ты со своим начальством сможешь договориться?
– Сначала ты со своим договорись, а я уж как-нибудь. – Вероника дернула Ивана за рукав, выводя его из состояния задумчивости. – Ты думаешь, что тебя привлекут?
– Меня призывают, а не привлекают, и, вообще, я могу думать все, что угодно. – Кожедуб усмехнулся. – А начальство приказывает. Подам рапорт на отпуск, а там как судьба наметит.
Отпуск предоставили только в октябре, и Иван Никитович Кожедуб вместе с женой Викторией отправился в Кисловодск, в ведомственный санаторий. Но наслаждаться прелестями южной природы им пришлось недолго.
В один из вечеров в дверь их домика постучали. Стучали требовательно и настойчиво, видимо, имея на это право. Иван открыл. На крыльце стояли трое: один майор в форме МГБ и двое в штатских костюмах и шляпах. Майор с гримасой озабоченного василиска ткнул ему в лицо служебным удостоверением.
– Товарищ Кожедуб, собирайтесь, проедете с нами.
Иван понял, что с этими спорить бесполезно, но не торопился отвечать – может быть, подробнее объяснят причину неожиданного визита. Или ареста?
Они сцепились с майором взглядами. Майор молчал, не считая нужным что-либо добавить. Так его учили.
– Я могу одеться? – наконец выдавил из себя Кожедуб.
– Конечно.
Они проследовали в дом вслед за хозяином.
Иван быстро натянул полковничий мундир, немного подумал и прицепил три звезды героя.
«Если всерьез начнут крутить, то это вряд ли поможет – тогда пускай срывают вместе с погонами, если рука поднимется».
В машине, стиснутый с двух сторон сотрудниками МГБ, он пытался понять, за что его арестовали. А что арестовали – не было никаких сомнений. Если бы по службе, то приехали бы свои, а не эти. Он судорожно перебирал в памяти возможные прегрешения перед советской властью и не находил ответа. «Анекдот, что ли, где по пьянке рассказал? Но сейчас не те времена… Или кто по злобе ложный донос сделал?»
Его соседи по машине сохраняли молчание, покачивая в такт движению каменными лицами. В мозгу Кожедуба неожиданно сложилась картинка, как будто вырезанная из длинной киноленты. Эпизод с участием командующего ВВС генерала Рычагова и Иосифа Сталина. Так ему рассказывали, так ему рисовалось…
Сталин по своей всегдашней привычке курил трубку и ходил вдоль стола. На совещании присутствовали офицеры Генерального штаба и авиаконструкторы. Обсуждались причины частых аварий советских самолетов. Высказывались по очереди, приводя различные доводы и резоны.
Сталин молча курил. Потом выбил трубку в мраморную пепельницу и спросил.
– А что по этому поводу думает товарищ Рычагов?
Встал моложавый генерал и с мальчишеским задором заявил:
– Аварийность будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах! А гробами так же, как шапками серьезного противника не закидаешь. Нужно срочно внедрять новые модели, а не рассчитывать на количественный перевес.
Публика напряглась в ожидании реакции вождя. Заявление выглядело воистину шокирующим.
Сталин, непрерывно меряющий шагами пространство кабинета, внезапно остановился и поднял глаза на Рычагова. Ничего не дрогнуло на его лице, но волчьи глаза налились яростью.
– А товарищ Рычагов может нам предложить другие самолеты? Или предложите вообще не летать, а обойтись одной пехотой? Для будущей войны это неприемлемо.
– Они могут. – Рычагов указал на авиаконструкторов.
– Для этого мы и собрались. И не надо наводить панику.
Сталин говорил спокойно, но голос его слегка подрагивал. Он вновь прошелся вдоль стола, остановился и добавил:
– Вы не должны были так сказать! – Потом сделал крошечную паузу и повторил: – Вы не должны были так сказать. Заседание закрывается. Все свободны.
И первым покинул кабинет.
Рычагов был расстрелян без суда осенью 1941 года, хотя и оказался прав.
«И к нему вот так же приехали, ткнули в лицо удостоверением и отвезли куда надо, –
