Нулевой. Начало - Алекс Бредвик

приходилось общаться с людьми. И он уже научился видеть ответы в глазах. Так он увидел и в моих глазах его. Я его ненавидел. Но зато… теперь я знал, как он выглядит. Первая цель моей мести определена.

— Бросьте его к мясу, — обыденно сказал он, а сам развернулся и начал медленно уходить, а потом остановился и, не оборачиваясь, добавил. — Ведь собачка должна понимать, что её хозяин о ней заботиться.

А потом он ушёл, громко хохоча. Я всё больше и больше убеждался в том, что он уже прогнил изнутри. Ему было плевать на остальных, я больше чем уверен, что ему плевать на этих двух бойцов, которые держат меня за руки. Он дорожит только своей шкурой, только своей собственной жизнью. Остальные для него лишь инструмент, или как я, просто обычный зверь на привязи. Вот только… когда о звере плохо заботишься, он может укусить в ответ на плохое отношение. И я это обязательно сделаю.

На этот раз бойцы обращались со мной аккуратнее. Когда меня укладывали, в глазах одного я заметил сожаление. Жаль, что на нём была маска и были видны только глаза. Будет жаль, если этот человек когда-нибудь умрёт от моих рук. Очень… я добро запоминаю. Но зло ещё лучше. И буду за зло отдавать сполна!

И снова кусок мяса перед моим лицом, и снова приходиться его медленно грызть, чтобы начать восстанавливаться. Я не следил за временем, я просто грыз, а в какой-то момент времени начал отгрызать. Мысленно пытался начать восстанавливать мышцы левой руки… и это стало получаться. Сначала начали дёргаться пальцы, потом вся кисть, потом от локтя и ниже, а через какое-то время я смог двигать рукой целиком. И смог взять мясо, чтобы больше не тянуться к нему, смог его держать левой рукой, чтобы заталкивать его себе в рот. И с этого момента все мои мышцы начали восстанавливаться быстрее.

Когда я доел, я уже мог сидеть, мог по стеночке встать, но не мог ходить, не хватало сил. Я был словно годовалый ребёнок, если не меньше, мог только ползать на четвереньках. Но это уже что-то, уже хоть так могу двигаться. Но чёрт… какое же это унижение! И кто такого реально достоин? То только они! И я сделаю всё, чтобы уничтожить их! Но не сейчас…

Сейчас мне лучше понять, где я нахожусь… и понять, что я могу… так что… пока играем под их дудку. Пока просто ожидаем и строим планы. А когда придёт время, а оно точно придёт… нанесу удар!

Глава 5

Несколько суток по моим ощущениям меня никто не трогал. Вообще не трогал. Я пытался за это время копаться в своей памяти, но всплывающие ярость, злоба, дикость не давали мне это нормально делать. Хотелось просто всё уничтожить, и я это не мог контролировать.

Один раз ко мне в камеру зашёл военный, принёс ещё немного мяса. На этот раз надо мной сжалились, даже пожарили его, но… я чуть не придушил этого военного, остановил себя в самый последний момент. Я даже не понял, как я с четверенек смог напрыгнуть на него, повалить и начать убивать. Просто не понял. Но вовремя себя остановил. А военный оказался молодым, видимо, над ним кто-то решил так подшутить, ибо он испугался до самого крайнего.

Съев этот кусок мяса, первый за несколько дней, я смог, наконец, ходить. Да, ноги подкашивались, но мышечная масса восстановилась. А ещё я понял одну интересную особенность своего организма. Я не чувствовал голода. Точнее, чувствовал, но он выражался не болью в животе. Мой голод был иным. Мне хотелось рвать и убивать, пожирать плоть, сдирать кожу и наслаждаться болью тех, кто довёл меня до такого состояния. Сложно это контролировать, очень сложно, в особенности, когда в голове постоянно крутятся чьи-то мысли и приказы: «Убей!».

Второй раз меня навестили уже с оружием в руках. Я стоял в противоположной от двери стороне «комнаты», так что не представлял моментальной угрозы этим… уродам. Но они всё, равно использовали на мне электрические снаряды, обездвижили, повалили на ноги, скрутили, на голову нацепили мешок, а поток куда-то повели, благо ноги быстро восстановились.

И снова я считал шаги. Что меня заинтересовало, меня сразу потащили в другом направлении, если ангар был по левую руку от выхода тюрьмы, то сейчас меня тащили в правую сторону. И опять я считал шаги, запоминал, на каком шаге был поворот. Это было не сложно, особенно, когда в памяти дыра, информация легко усваивается, даже такая нудная, хоть и нужная.

В итоге мы прошли две тысячи сто сорок три шага, не мало для подземного сооружения, очень немало. Трижды мы сворачивали, на сто двадцатом шаге повернули налево, на тысяча пятьдесят девятом направо и на тысяча восемьсот шестьдесят третьем налево. Потом пришли к какому-то помещению.

Послышался звук открытия дверей, меня ударили прикладом промеж лопаток, я зарычал, но всё же пошёл дальше. Хотелось убить этих… сопровождающих, но руки у меня были закованы в цепи. Была одна возможность, но я не стал ей пользоваться. Мне дорога моя шкура, какой бы хреновой она не была.

Меня разместили в каком-то раскладывающемся кресле, ноги, шею и руки тут же закрепили «браслетами», чтобы я не мог дергаться. Сейчас будут исследовать или пытать. Во втором пункте смысла нет, значит, буду исследовать. Хотя могу и ошибаться.

— Боги! — послышались шаги ещё одного человека, по голосу тоже старого. — Вы что с ним так⁈ А ну снимите с него мешок! Он вам не животное какое-то, он — человек, хотя подвергся значительным изменениям!

Хоть какой-то просвет в этом тёмном царстве. В следующий миг с меня сдернули плотный тканевый мешок, и на пару мгновений меня ослепило. Я пытался проморгаться, но всё же картинку вокруг себя я начал видеть спустя полминуты. Долго, очень долго.

Когда я привык нормально видеть то, что происходило вокруг, учёный или врач, по халату было не совсем понятно, уже выгнал всех военных, а сам сидел за столом метрах в трёх от меня и что-то перебирал пальцами в пустоте. Я присмотрелся и увидел, что там есть сенсорная панель, а «экран» я не вижу, так как он проецируется, скорее всего, в его дополнительной реальности.

— И так, молодой человек, — вздохнул этот старик. — Сейчас мы проведём исследование вашего организма. Покормили вас, кстати, по моей просьбе. Я слышал, в каком вы плачевном состоянии были, что не можете даже сами ходить, так что… можете сказать спасибо, что стояли и шли сюда на своих двоих.

— Что тут происходит? — не стал я выражать никакой благодарности, а в наглую задал интересующий меня вопрос.

— Много чего, молодой человек, — с заумным видом сказал он. — Но могу посвятить вас только в малую часть того, что происходит, да и то, что касается вас, — несколько раз прокашлялся он, а потом вытер платком губы, смутившись, а я же почувствовал, что у него на салфетке кровь. — И так. Скорее всего, вы уже знаете, что вы часть эксперимента, нового проекта под названием «Тьма». Это глупое название придумывал не я, а высшее руководство нашей… скажем так, компании. Вы пока первый удачный объект, как так получилось, я точно сказать не могу. Но вам очень повезло. Вы хотя бы живы.

— В отличие от нескольких сотен тысяч, которых погубили ради этого проекта? — спросил я у него, смотря ровно ему в глаза, хотя по интонации можно было подумать, что я не спрашиваю, а утверждаю.

— Это… — тяжело вздохнул старик, а в его глазах было море жалости. — Молодой человек, прошу, не задавайте мне таких вопросов. К этим смертям я не причастен, а всё то, что происходило ранее… я работаю тут третий месяц. Падение того метеорита произошло почти полгода назад, так что… я не знал, что придётся работать именно с вами. Мне просто сказали, что буду помогать создавать оружие против тех тварей, которые заполнили наш мир. Их никак не можем уничтожить…

— И всё равно вы работаете, а не сразу покинули этот проект, — впился я пальцами в металлический подлокотник под ними. — Значит, вы косвенно одобряете то, что с нами произошло, что со мной произошло, нами… нас уже нет. А если вы одобряете, значит, вы виновны также, как и все остальные.

— Мне жаль, — немного раздражённо, но всё равно искренне ответил он. — Вы это хотели