Шоу-бизнес - И. Панасов

Но есть еще один нюанс. Сейчас очень модно делать гороскопы, иллюстрируя каждый знак зодиака фотографией знаменитости, родившейся под ним. Ничем не примечательная на первый взгляд деталь несет в себе сильнейший идеологический заряд, в очередной раз напоминая о том, что прославившиеся персонажи — такие же обычные люди, как и все. В том случае, если вы обнаруживаете, что родились в один промежуток года вместе с любимым Полом Маккартни или Богданом Титомиром (или даже не любимой, но все-таки великой Мадонной), это может стать серьезным основанием для поднятия вашего боевого духа. С другой стороны, в таком случае ваш гороскоп является и его (ее) гороскопом. Другими словами, вас ждут одинаково великие свершения или — что обещают крайне редко — падения. А это уже, пардон, своеобразная версия колонки светской хроники, только не о прошлом, а о ближайшем будущем. И если у кого — то совсем не в порядке с головой, он в следующем выпуске обязательно будет инстинктивно искать информацию о том, как Алена Алина выиграла судебное дело на миллион долларов или как у Дмитрия Диброва украли его любимый автомобиль.

«ГРЭММИ»

Бритни Спирс обиженно говорит своему менеджеру:

— Почему меня никогда не приглашают на церемонию «Грэмми»?

— А ты-то тут при чем?

Музыкальный аналог киношного «Оскара» — всего лишь одна из множества наград, которые вручаются в мире. И хотя получение хотя бы одного «Грэмми» признается как самое большое достижение в музыкальной карьере, по самому принципу отбора победителей этот приз многими приравнивается к десяткам других знаков внимания к музыкантам. Считается, что основанием для вручения «Грэмми» является успех у массового слушателя. На самом деле это не так.

Приверженцами этой ошибочной точки зрения являются, как правило, те, кто ни во что не ставит любые регалии и шумную популярность. Но в том-то и особенность «Грэмми», что здесь принимаются во внимание прежде всего не успехи в хит-парадах и ротациях[17] на радио, а качество продукта и профессионализм исполнителей. Если избирается лучшая песня года, то анализируются ее достоинства сами по себе, независимо от того, насколько она нравится миллионам слушателей (хотя совпадение первого и второго моментов, естественно, возможно). Оценивается качество вокала, звукоизвлечения, записи, аранжировок[18], а не объемы продаж. Этим объясняется и то, что героями церемоний вручения «Грэмми» регулярно становятся исполнители не из разряда Бритни Спирс и Рики Мартина, а из более мощных весовых категорий — Стинг, Карлос Сантана, «U2».

Поскольку музыкальный процесс — вещь очень сложная и многогранная, к которой причастны десятки людей на разных этапах от возникновения идеи до ее воплощения, то структура номинаций в «Грэмми» очень объемная. Стремление Академии искусства и звукозаписи отметить всех лучших в своем деле привело к тому, что ежегодно вручается около сотни маленьких граммофонов — таким количеством наград не может похвастаться ни одна церемония. Продюсеры, звукоинженеры, интерпретаторы, лучшие живые музыканты в своих стилях и т. д. — ни о ком постарались не забыть. Причем здесь присутствуют и категории, в которых отмечаются мастера исполнения классической и народной музыки, а также других направлений, никак не связанных с поп-сценой. Отбор кандидатов проводят эксперты и специалисты во всех музыкальных областях. Всего в процедуре определения лауреатов на разных этапах участвует около 14 тысяч человек. Такой многоуровневый подход объясняется попыткой достичь максимальной объективности, насколько это возможно.

27 ЛЕТ — ФАТАЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ

— Тебе сколько лет?

— Двадцать восемь.

— И как ты после этого можешь играть рок-н-ролл?

Мифологизация истории рок-музыки — процесс бурный и неуправляемый. Одним из его обязательных пунктов является трагически-роковое представление о классическом отрезке времени, отмеренном для жизни всякому великому рок-музыканту. В данном случае это 27 лет. Считается, что на этом рубеже ушло из жизни больше всего рок-звезд. Но это заблуждение.

Однажды мне попались на глаза рассуждения какого — то психолога, объяснявшего феномен «27-ми». Согласно его концепции, этот возраст является наиболее опасным в жизни человека, поскольку представляет собой черту, за которой начинается неминуемое взросление (читай — старение). Люди творческие, обремененные талантом, болезненно и остро переживают такую революцию, а потому часто склонны к суициду, сознательному саморазрушению. Однако основой заблуждения в данном случае стоит считать не эти умозаключения, а биографии четырех далеко не последних в истории рок-музыки персонажей — Джима Моррисона, Дженис Джоплин[19], Курта Кобейна и Джими Хендрикса (а у нас еще и Александра Башлачева[20]). Все они действительно умерли, не дожив до 28 лет. Значительность данных фигур и их влияние на умы миллионов несомненны. Но достаточно банального обзора биографических данных хотя бы пары тысяч известнейших рок-музыкантов, чтобы убедиться, что роковой смысл, придаваемый отметке 27 лет, является абсолютно надуманным.

Мик Джаггер, Пол Маккартни, Питер Гэбриэл, Роберт Фрипп, Ян Андерсон, Брайан Мэй, Марк Нопфлер, Оззи Озборн, Эрик Клэптон, Игги Поп, Дэвид Боуи, Константин Кинчев, Юрий Шевчук, Борис Гребенщиков, Вячеслав Бутусов, полные (либо же практически полные) и до сих пор здравствующие составы «Deep Purple», «Metallica», «Машины времени», «Воскресения» — это только очень скромная часть списка, который не имеет смысла продолжать из-за его бесконечности. В противовес заблуждению можно даже утверждать, что многие рок-музыканты проявляют завидную тягу к долгожительству и, несмотря на солидный возраст, выглядят еще очень даже ничего. Поразвлекавшись по молодости наркотиками и всем, что было под рукой, они стали вести поразительно здоровый образ жизни. Рок-идолов, разменявших шестые, седьмые и даже восьмые десятки, — тьма тьмущая.

Впрочем, то, что выжили далеко не все, отрицать тоже было бы странно. Но сухие биографические данные многих умерших или погибших в сравнительно молодом возрасте рок-кумиров тоже никак не укладываются в канонический 27-летний отрезок. Смерть Элвиса Пресли была констатирована, когда ему исполнилось уже 42, Майк Науменко[21] успел прожить 36 лет, авария с летальным исходом подстерегла Марка Волана уже 30-летним, Фредди Меркьюри дотянул до 45. Едва-едва не угодил в список «избранных» Виктор Цой, который успел отметить свое 28-летие за пару месяцев до автокатастрофы.

Примером самой яркой и жесткой иронии по поводу рокового статуса 27 лет мне кажется история с экс-лидером группы «Sepultura» Максом Кавалерой. Был у парня не самый веселый период в жизни. Во-первых, ему стукнуло как раз 27. Во-вторых, он ушел из старой группы. В-третьих, в автомобильной катастрофе погиб его приемный сын. Помня о недавнем финале Курта Кобейна, Кавалера тоже мысленно засобирался на тот свет. Как-то незаметно за суетой ему стукнуло 28. Осмыслив и тщательно переварив эту неожиданную новость, Кавалера решил, что, коль уж все так сложилось, пришло время начинать новую жизнь, и собрал группу «Soulfly». Жив и поныне.

ДЕНЬГИ В КИНО

На «Мосфильм» приехал американский оператор, и ему показали потрясающе снятую сцену шторма. Услышав, что снимали самую настоящую бурю на море, американец сказал:

— У себя в Штатах я эту сцену спокойно снял бы в стакане воды.

На что русский оператор ответил:

— Я тоже ее элементарно снял бы в стакане воды, но у нас на студии все время куда-то пропадает стакан.

Практически не знающая границ экспансия Голливуда сформировала у многих киноманов ложные стереотипы. Именно с калифорнийских холмов к нам пришла мода на спецэффекты, впечатляющие и требующие невероятных затрат съемки, непременное участие в фильме актеров первого эшелона. Все это часто выдается за обязательные составляющие качественного и достойного быть увиденным фильма. А поскольку все это, как правило, связано с большими затратами на производство, иными словами бюджетом, тема «деньги и кино» обросла энным количеством серьезных заблуждений.

До недавнего времени в своем пристрастии к крупнобюджетному кино Голливуд был одинок. Между тем, во всем остальном мире снимались тысячи километров кинопленки, и сказать, что все это являлось не заслуживающим внимания продуктом, было бы полным абсурдом. (Более того, иногда, просматривая эти фильмы, сложно удержаться от мысли, что большие деньги — это пагубное для кино явление. Но это было бы уже зеркальным отражением описываемого заблуждения.) Ни для кого не секрет, что 99 % работ советского кинематографа потребовало совершенно смехотворных по нынешним временам затрат. И тем не менее мы имеем Тарковского, Данелию, Михалкова, Рязанова, Гайдая, в конце концов, Эйзенштейна, Пудовкина, Пырьева, Ромма. Репутация классики советского кино во всем мире настолько высокая, что его качество не подлежит ни сомнению, ни обсуждению. В Европе потрясающие по силе фильмы делают представители авторского кинематографа. Питер Гринуэй сделал свой знаменитый «Контракт рисовальщика», потратив на это около 600 тысяч долларов. Ларе фон Триер, как, впрочем, и все его соотечественники и коллеги по проекту «Догма», заработал себе имя на дешевых, сделанных практически за копейки картинах. Затраты Лукаса Мудиссона на его ставшую культовой ленту «Покажи мне любовь» не вышли за пределы 1,5 миллиона долларов. Естественно, можно сказать, что это тоже серьезные деньги, но, во-первых, для такого достаточно дорогого сейчас удовольствия, как кинопроизводство, это и правда мелочи, а во-вторых, это не идет ни в какое сравнение с затратами на крупнобюджетное кино. В Голливуде сейчас редко фильм, вызывающий серьезный резонанс, делается меньше чем за 70–80 миллионов. При этом, если у кого-то возникнет желание доказать низкое художественное качество перечисленных фильмов, ему придется изрядно попотеть.