Сюрприз для любимого - Татьяна Веденская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Лешка вечером вернулся домой (около девяти вечера), я неожиданно для самой себя устроила ему скандал. Вообще-то я скандалов не устраиваю. Почти никогда. Спокойствие кормильца – наша главная задача на все времена. Но тут просто что-то случилось со мной. А всего-то и делов-то, что он прошел в грязной обуви в ванну и начал полоскать в раковине какую-то грязную тряпку.
– Что ты делаешь? – тихо, сжав зубы, спросила я.
– Что? А, номера надо протереть, – через плечо бросил он.
– А нельзя было ботинки снять? – еще тише спросила-потребовала я.
– Нельзя, – нахмурился он.
– И почему?
– Мне надо обратно вернуться, завтра времени не будет. И не злись, пожалуйста.
– Не злись? – совсем тихо уточнила я. – То есть то, что я тут час на коленях все отмывала, что я эту самую раковину, которая опять черная как сажа, отмыла добела, – это не важно? Это не считается? Тебе лень ботинки снять, а я должна снова тут все драить?
– Что с тобой такое сегодня? – расстроился он. Вечер не обещал быть томным.
– Я даже не успеваю маникюр себе сделать, только и драю тут все, а ты…
– Так не драй! – рявкнул он. – Кто тебя просит все тут полировать, мы бы пережили, если бы ты хоть разок оставила все тут в своем виде!
– Что? – онемела я.
– Делай себе свой маникюр, только не трепи мне нервы. Я работаю, между прочим, пока вы тут развлекаетесь. Мне надо отдыхать. Черт, все настроение испортила!
– Я? Я развлекаюсь? – окончательно онемела я. Не выдержала, бросила на пол губку, которую держала в руке, села на пуфик в коридоре и заплакала.
– Что с тобой? Ну-ну, не надо! – испугался он.
– Надо! Ты вообще ничего не понимаешь, тебе плевать! Я тут весь день корячусь, а тебе что – кажется, что я развлекаюсь?!
– Ну… нет, конечно. Это, в общем, тоже дела сложные… наверное, – робко пожимал он плечами. По всему его виду было понятно, что дела мои он считает чем-то вроде раскладывания фотографий в фотоальбомы. Дело муторное, требующее и времени, и вкуса, и каких-никаких усилий, но… в целом непыльное и, что самое главное, никому на фиг не нужное.
– То есть только ты тут работаешь, а я загораю? То-то у меня кожа как у вампира – снег белый и тот загорелее!
– Ну, успокойся ты. Через пару недель все наверстаешь.
– В каком смысле? – От острой обиды на жизнь я все поперезабывала.
– В Турции, – услужливо пояснил муж. – Там и отдохнешь от меня наконец. Тебе действительно надо отдохнуть, ты почему-то какая-то нервная.
– В Турции? – переспросила я, чуть не задохнувшись.
Все мысли этих двух дней хлынули и поглотили меня. Мне так много надо было сказать мужу, но ничего этого я сказать ему просто не могла. Я так решила. Решила, что буду молчать, и едва не давилась этим молчанием. От такого напряжения я зарыдала, просто завыла белугой. Уронила, как говорится, лицо в ладони. Лешка, конечно, не зверь, при виде женских слез он немедленно отступает. Он обнял меня за плечи, сказал все положенные в таких случаях успокоительно-бессмысленные слова, отвел меня в спальню, велел девочкам меня не беспокоить (ха-ха, как будто меня беспокоят они!). В общем, он проделал все то, что раньше моментально вернуло бы мне ощущение справедливости и внутрисемейного счастья. Когда угодно, но не сегодня. Сегодня мне не стало легче. А стало еще хуже, потому что после стресса (а скандал для меня – всегда стресс) я долго не могу заснуть. Я лежала в кровати, совершенно голая, потому мой муж всегда любил, чтобы я так спала. За эти годы я привыкла так спать, зная, что в любую минуту могу прижаться всем телом к любимому теплому и родному человеку – моему мужчине, но теперь жалела об этом. Мне захотелось надеть самую толстую и страшную пижаму на свете. Я смотрела в потолок, слушала Лешкин храп и вдруг отчетливо понимала, насколько я теперь несчастна. И что я совершенно ничего не могу с этим сделать. Это то, с чем мне теперь придется жить.
Глава 3,
в которой я уклоняюсь от своего долга
27 мая, воскресенье
Вечеринка
Маникюр обяз.!!!
Завтра девчонки
Полить цветы
Погладить платье
Достать яду
Основное правило хорошей вечеринки, по крайней мере мое, Юлии Светлаковой, – никогда не ленись в мелочах. Конечно, можно ограничиться жареной курицей и салатом «оливье», особенно если на столе стоит много спиртного. Когда кончается выпивка, закуска становится просто едой. Так, кажется, говорят. Что ж, я старалась, чтобы еда была не только закуской, а застолье не сводилось к одной еде. Я всегда любила сервировать стол. Кружевные салфетки, вилки к вилкам, ложки к ложкам, фигурно порезанные помидорки и половинки клубники на салатах. Что, разве плохо, когда вокруг все красиво? Горят свечи, звучит приятная музыка, на коленях лежат плотные накрахмаленные салфетки…
– Я не уверен, что не ошибусь, где какая вилка, – бурчал Лешка поначалу, глядя на все мои приготовления.
Но у нас дома, в смысле, в доме у моего отца приемы были в порядке вещей. Вся преподавательская интеллигенция частенько стекалась в наш дом, чтобы побалагурить и посплетничать, а моя мама неутомимо украшала наши вечера разного рода ничего не значащими, совершенно необязательными безделушками и «фишками». Это называлось атмосферой.
– Если ты ошибешься с вилкой, все это переживут, – успокаивала я мужа.
Но это было излишним. Он быстро освоился и с большим удовольствием использовал эту нашу семейную традицию, если требовалось произвести на кого-то впечатление. Естественно, ведь в тиши и уюте нашего дома, сидя за красиво сервированным столом, он смотрелся очень благополучным, домашне-семейным, надежным, как антикварный комод. Сама основа нашего общества – семьянин с большой буквы, с приятной женой, которая к тому же совершенно недурно готовит. Так это выглядело со стороны. Так и я сама о нем думала, когда стелила крахмальные скатерти и планировала меню. В этот раз составленное мною меню было особенно сложным. Я так решила еще в пятницу, когда достала с полки свою самую толстую и сложную кулинарную книгу – «Изыски французского стола». Мне захотелось выступить как-то по-особенному.
«Зачем ты это делаешь? Чего тебе надо? Он же спит с другой, скажи ему, что вообще не будешь ничего делать! Прогони его прочь!» – кричало мое оскорбленное подсознание, но я продолжала листать книгу, прикидывая, успею ли достать к воскресенью баранину нужного качества. Конечно, я успела. Чего я хотела? Чего я хотела на самом деле? Ну… может, просто отвлечься, занять себя чем-нибудь. Начать готовиться к приему еще с пятницы – разве не выход?
