Кодекс самурая - Макс Алексеевич Глебов

Глава 3

С вмешательством в ход событий новой силы ситуация на фронтах стала совершенно непредсказуемой. Где и как мятежники будут влиять на решения и действия противника, ни я, ни Летра предвидеть не могли. Тем не менее, мой план был утвержден Ставкой и отыграть назад я не имел никакой возможности — меня бы просто не поняли. А раз так, мне следовало начать действовать, причем чем активнее, тем лучше, тем более что пилоты и техника уже прибыли из Союза, и теперь в Москве и Вашингтоне с большим интересом ждали от меня начала активных операций против японцев.

Китайцы встретили нас с большим энтузиазмом. Если их генералы еще как-то старались сдерживать эмоции, то офицеры среднего звена совершенно не скрывали своего восторга от новой советской техники и считали, что именно сейчас, с возращением в их страну русских летчиков, всё, наконец, изменится и их армия перестанет выступать в роли вечно обороняющейся и постоянно терпящей поражения стороны.

Для базирования полка Кудрявцева китайцы предоставили нам аэродром в окрестностях города Чунцин, ставшего временной столицей Китая после оккупации японцами Нанкина. Разместить нас ближе к линии фронта Чан Кайши отказался. Видимо, уверенности в стойкости своих солдат он не испытывал, что было вполне понятно. Мы прибыли в его страну в разгар очередного японского наступления. Противник продвигался через провинцию Цзянси в направлении города Чанша. Китайские дивизии отступали, сильно проигрывая японцам в техническом оснащении, мобильности и организации управления войсками.

Часть побережья Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей все еще оставалась под контролем армии Чан Кайши, но была зажата между оккупированным японцами Индокитаем на юге и потерянным еще в тридцать седьмом году Шанхаем на севере. К тому же ее разрывал на две части захваченный Японией Гонконг.

Императорская армия стремилась установить сухопутную связь между подконтрольными ей территориями, заодно полностью отрезав китайские силы от моря, а Чан Кайши, естественно, пытался всеми возможными средствами воспрепятствовать такому развитию событий. Естественно, он тут же вцепился в меня, надеясь ударами с воздуха остановить продвижение противника.

В принципе, я был совсем не против помочь китайскому генералиссимусу в решении его проблем, но только в качестве побочной задачи. В Китай я прибыл совсем не за этим. Мне требовалось организовать болезненный деморализующий удар по японским силам, который произвел бы должное впечатление на Рузвельта и Сталина, и, кажется, я знал, где именно я его нанесу.

Боевые действия на Тихом Океане приобретали все большие масштабы, и Императорскому флоту приходилось постоянно перемещать свои корабли из одного региона в другой, чтобы реагировать на действия Союзников, стремившихся перехватить инициативу. Вот и сейчас, когда на Новой Гвинее и Соломоновых Островах развернулось крупное сражение, японцы срочно перебрасывали на юг авианосную группу, еще в июле принимавшую участие в операции на Алеутских Островах.

Тяжелый авианосец «Дзуйкаку», только что отремонтированный в доках метрополии, покинул верфи округа Курэ и вышел в море для соединения с остальными кораблями своего дивизиона. По пути он сделал остановку на Окинаве для пополнения авиагруппы и дозаправки. По моему указанию Летра внимательно следила за перемещениями всех крупных кораблей Императорского флота, тщательно выбирая момент, когда какой-то из них окажется в уязвимом положении и при этом будет находиться в зоне досягаемости моих самолетов, то есть не далее, чем в тысяче километров от побережья Южно-Китайского моря.

Конечно, хотелось бы подловить на переходе какой-нибудь знаковый линкор, вроде «Ямато». Уничтожение крупнейшего в мире линейного корабля, несомненно, произвело бы на руководителей СССР и США должное впечатление, но линейные силы Императорского флота базировались на острове Трук в трех с лишним тысячах километров к юго-востоку от нашего аэродрома, так что об этом можно было только мечтать. Тем не менее, «Дзуйкаку» тоже являлся неплохой целью. После сражения в Коралловом море и у атолла Мидуэй всем здравомыслящим адмиралам мира стало ясно, что теперь в океане главную роль играют именно авианосцы.

— Цель покидает порт, — лаконично доложила Летра.

Что ж, время пришло. Японцы решили подстраховаться и выйти в море вечером, чтобы иметь возможность за ночь гарантированно выйти за пределы радиуса действия самолетов Союзников. Атаки они, судя по всему, не ожидали, но, видимо, командир «Дзуйкаку» счел, что лишняя предосторожность на войне никогда во вред не идет.

Мне же темное время суток было только на руку. Я, не особо торопясь, вышел из штабного блиндажа и через кое-как говорившего по-русски офицера связи предупредил китайского начальника аэродрома о том, что мы готовимся к вылету.

Кудрявцева искать не пришлось. Увидев издалека, с какой скоростью бросился выполнять распоряжение китайский офицер, генерал-майор сразу понял, к чему идет дело и сам поспешил ко мне.

— Как вы, наверное, помните, я в Китае уже не первый раз, — усмехнулся командир полка, — и еще по тридцать девятому году помню, что, если китайцы начинают так суетиться, значит дело идет к чему-то серьезному. Готовить полк к боевому вылету?

— Все не полетим, смысла нет. Мне нужно десять машин с подвесными топливными баками.

— Цель в море?

— В море. Тяжелый авианосец «Дзуйкаку» в сопровождении двух эсминцев сегодня вечером должен выйти из порта на острове Окинава в юго-восточном направлении.

— Серьезный корабль, — кивнул Кудрявцев, — подвешиваем по две АБОВ-1000?

— Только на пару «Илов». Остальные пусть берут бронебойные бомбы, у «Дзуйкаку» бронепалуба толщиной семнадцать сантиметров.

— Может все же возьмем хотя бы двадцать машин? Десяток с бомбами, а остальные в истребительном варианте. Это же не линкор, а авианосец. Его истребители могут встретить нас еще не подходе.

— Ночью? Что-то я сомневаюсь, да и перехватить нас с их скоростью вряд ли получится.

Ответил я с полной уверенностью в голосе, но что-то в собственных словах мне показалось неправильным. Отказаться от сложившихся стереотипов оказалось непросто, но я напомнил себе, что пора привыкать к новым реалиям, в которых возможности противника далеко не всегда будут соответствовать моим ожиданиям.

— Разрешите выполнять? — прервал возникшую паузу Кудрявцев.

— Одну минуту, генерал. Пожалуй, вы правы. Готовьте к вылету двадцать «Илов». Все же это наша первая операция в Китае, и подстраховаться будет не лишним, да и над выбором типов бомб, я полагаю, следует дополнительно подумать.

* * *

Береговую линию мы прошли на высоте одиннадцать километров. Несмотря на совсем небольшой резерв топлива, я все же повел группу не прямо к цели. Для себя я решил принять за аксиому, что противник о нашей операции знает, и посчитал правильным не раскрывать раньше времени