Смерть в кредит - Джеймс Гриппандо

– Что там? – спросила Энди.

Доктор Файнштейн отступил на шаг. Он был очень доволен, и Энди поняла, что лаконичным ответом он не удовольствуется.

– Первое, что необходимо себе уяснить, – начал он, – это то, что факт утопления не может быть доказан в процессе вскрытия. Утопление – это диагноз, к которому мы приходим методом исключения, основываясь на фактах, сопутствовавших смерти.

– Эшли Торнтон погибла при весьма мрачных обстоятельствах.

– Совершенно верно. Однако то, что тело было обнаружено под водой, еще не доказывает факт утопления. Мне доводилось иметь дело со случаями, когда удушенную жертву бросали в бассейн. Или, скажем, сначала наносили удар молотком по голове, а после кидали в озеро.

– Вы хотите сказать, что здесь именно такой случай?

– Я утверждаю, что дело обстояло совершенно противоположным образом. Да, есть порезы, имеется перелом – когда нога попала в железную решетку, установленную в подводной пещере. Водоносный слой – подвижная масса воды: глупо было бы рассчитывать найти труп в безупречном состоянии. Главное, я не вижу признаков травм, представляющих угрозу для жизни.

– И если призвать на помощь дедуктивный метод, какие выводы мы делаем из этого факта?

– Не столько даже из этого, – проговорил врач, возвращаясь к столику с препарированными тканями. Он взял тонкий пальчиковый фонарик и подозвал к себе Энди, направив луч света на рассеченный сегмент правого легкого. – Видите? – спросил Файнштейн.

– Похоже на грязь.

– Песок. При утоплении это явный признак того, что мы попали в точку.

– У нее в легких песок? – переспросила Энди.

– Да. Вы поймете, насколько это важно, если задумаетесь о том, что происходит, когда человек тонет. Когда голова уходит под воду, наша естественная реакция – задержать дыхание. Когда задерживать дыхание человек уже не в силах, организм вынужден сделать вдох. И тут, если не удается всплыть на поверхность, возникают серьезные проблемы.

– Если, скажем, вы находитесь внутри подводной пещеры.

– Совершенно верно. Жертва рефлекторно начинает заглатывать воду, буквально пытаясь дышать. В результате ее охватывает панический ужас, начинается отчаянная борьба за жизнь. Если не удается выплыть и легкие продолжают наполняться, жертва судорожно барахтается, делает фатальные вдохи… Это может продолжаться несколько минут, пока дыхание не прекратится.

– И с водой жертва наглатывается песка?

– Не всегда. Песок может попасть в рот и глотку также при условии, что безжизненное тело какое-то время тащило течением по дну. В нашем же случае труп был надежно прикреплен к стальной решетке. К тому же песок найден не только в ротовой полости и в горле, но и в легких. И еще вспомните, где происходила борьба за жизнь.

– В подводной пещере.

– Да, в пещере с песчаным дном. Утопление – медленная, мучительная смерть. Последние минуты жизни – сущий ужас. Эта женщина оказалась в ловушке, в каверне с низким потолком. Чем дольше она металась во мраке, пытаясь глотнуть воздуха, тем больше поднимала со дна песок. В замкнутом пространстве пещеры осадку некуда было деться, кроме как забиться в легкие жертвы.

Энди взглянула на препарированное легкое и сказала:

– То есть вы не допускаете сомнений в том, что она утонула?

– Насколько можно быть уверенным в таких вещах.

Энди задумалась, однако смолчала.

– Вас что-то беспокоит? – спросил доктор Файнштейн.

– Ничего, – проговорила она. – Наверно, это от запаха.

Ее смутила собственная позиция – то, что она по роду службы стоит рядом с покойницей, а в голове вертится стандартная формулировка: «смерть в результате утопления». Еще никогда смерть не была для Энди столь безлика.

– То есть, насколько я понимаю, маньяк затащил Эшли Торнтон в эту пещеру, привязал к стальному пруту решетки, а сам уплыл, оставив ее в темноте и без воздуха. Он оставил ее там живой?

Врач взглянул собеседнице в лицо:

– Боюсь, что так.

– Спасибо, доктор, – проговорила Эшли и вышла; в голове крутились слова: «медленная мучительная смерть».

Глава 6

В личной жизни наступил крах, и поход в суд Джек воспринял как отдушину. Адвокат на суде – что роженица в схватках: в таких ситуациях глупо ожидать от человека, что он все бросит ради того, чтобы ответить на телефонный звонок.

«Алло, это Бог у аппарата. Можно господина Свайтека?»

«Видите ли, он в суде».

«Ах вот как… Ну тогда не отвлекайте его. Я хотел задать ему вопрос жизни и смерти, ничего существенного. Передайте, пусть позвонит, когда освободится».

Говаривали, что Уильям Бейли богаче Бога. Наверно, и по актуальности он его тоже превосходит. Джек как раз вышел из зала суда и стоял у фонтанчика с питьевой водой, когда его отловил один из личных ассистентов известного юриста.

– Мистер Свайтек, с вами немедленно желает переговорить господин Бейли.

Джек распрямился, отер рукой подбородок. Как видно, вначале они позвонили в офис и секретарь проговорила стандартную формулировку: «Он в суде». Тогда в зал суда немедленно отправили посыльного со спешным поручением.

– Передайте хозяину, что у меня суд и перерыва не предвидится.

– Я извиняюсь, но господин Бейли запретил мне возвращаться с отрицательным ответом. У него господин Салазар, и они вас ожидают. Это каким-то образом связано с его супругой.

Супруга господина Салазара. Джеку на миг показалось, что гротообразные своды старинного зала суда готовы разверзнуться над его головой.

– Я приду, – решительно проговорил он. – Если к часу меня отпустят.

«Живым».

В начале первого Джек был на пятьдесят первом этаже делового центра Майами, откуда открывался превосходный вид на океанические лайнеры и порт Майами. Впрочем, теперь было не до зрелищ. Джек находился в кабинете управляющего партнера «ББ&Л». Уильям Бейли стоял за письменным столом, опустив руку на глобус, отображающий Землю тех времен, когда Пруссия была страной. Самый ценный клиент конторы расположился в кожаном кресле напротив визитера, устроившегося в кресле с широкими подлокотниками. Эрнесто Салазар обладал выраженной испанской внешностью – жгучий брюнет с подкрашенной сединой и черными проницательными глазами выдающегося дипломата. На нем был костюм от Армани, ботинки «Гуччи» и часы «Ролекс», а на лице застыл презрительный оскал, адресованный, как решил Свайтек, лично ему.

– Моя жена пропала, – угрюмо проговорил он.

Джек взглянул на Бейли, перевел взгляд на Салазара. С последним они познакомились десять дней назад, но Джеку по-прежнему не было ясно, знает ли бизнесмен об измене своей супруги. Разговор неизбежно должен был перейти в это русло, но прежде Джек решил уточнить кое-какие детали.

– В каком смысле пропала?

Ответил Бейли:

– Ее похитили.

Эти слова произвели на Джека неожиданно сильное впечатление. По логике вещей, теперь ему должно было бы на все глубоко наплевать, как говорится в издании «Война и мир в царстве Купидона» под редакцией Идиота.

– Похитили? Кто?

– Нам это неизвестно, – ответил Бейли.

– Вы сообщили в полицию?

– Нет, – откликнулся Эрнесто. – Семейству Салазар, как и многим семьям с нашим статусом, не привыкать к угрозам похитителей. И, как показывает опыт, в подобных ситуациях обращаться в полицию бессмысленно.

– Вашу точку зрения я могу понять. Однако зачастую сотрудничество с полицией имеет свои плюсы.

– Вот почему мы и обратились к вам, – продолжал Салазар. – Нам необходим ваш совет.

– Сделаю все, что в моих силах. – Джек помедлил, взвешивая свои слова, ибо данный момент показался ему как нельзя более подходящим для того, чтобы сообщить о своем непредумышленном проступке. – Господин Салазар, я должен кое в чем вам…

– Обожди, – прервал его Бейли. – Я помню, что к часу тебе надо быть в суде. Пусть господин Салазар изложит относящиеся к делу факты. Нам необходимо экспертное мнение в аспекте уголовного права по каждому пункту в отдельности. Ты готов?

– Конечно, – ответил Джек.

– Благодарю, – проговорил Салазар. – Начнем с того, что на данном этапе я не располагаю информацией. Прошлым вечером моя жена решила прогуляться с одной из своих подруг. Я устал до смерти и около половины одиннадцатого отправился спать. Когда проснулся утром, она уже ушла на пробежку.

– В какое время это было? – поинтересовался Джек.

– Около семи.

– Что вы предприняли?

– На тот момент ничего. Прошло три часа, она так и не вернулась. Я набрал номер ее мобильного телефона – она неизменно брала его с собой – и ответа не получил. Тогда я позвонил ее подруге Эмили, но и та не смогла ничего объяснить. Это вызывало тревогу.

Слушая повествование несчастного супруга, Джек заметил в его тоне полное отсутствие каких бы то ни было эмоций. В стрессовых ситуациях такое бывает, но насчет Салазара ничего нельзя сказать наверняка.