Воскрешённая - Морган Райс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они вошли в больничный холл – большой зал со стеклянными стенами, высокими потолками и большими изображениями бамбуковых деревьев. Солнечные лучи проникали внутрь через стеклянные стены, а в середине зала журчал фонтан. Калеб был совершенно счастлив. Кейтлин чувствовала, что он был готов оставить всё позади и вернуться к нормальной жизни. Это беспокоило Кейтлин. Казалось, что Калеб лишь притворялся, что ничего странного в их жизни не произошло.
«Значит, на этом всё? – наконец спросила она, когда они пересекали большой, пустой холл, а их шаги эхом расходились по мраморному полу. – Мы просто отвезём Скарлет в школу и притворимся, что ничего не случилось?»
Кейтлин не хотела начинать ссору, но не могла сдержаться. Она просто не могла оставить всё, как есть.
«А что ещё нам делать? – спросил Калеб. – Она говорит, то с ней всё в порядке. Врач говорит, что с ней всё в порядке. Медсёстры говорят, что с ней всё в порядке. Все анализы говорят о том же. Она не хочет возвращаться домой, и я её не виню. Зачем ей сидеть в одиночестве в комнате или лежать в постели, если она хочет пойти в школу?
И, честно говоря, – добавил он, – мне кажется, что это хорошая мысль. Мне кажется, жизнь должна продолжаться. Нам всем нужно поскорее забыть об этом, – сказал он, странно посмотрев на Кейтлин, как будто говорил о ней. – Это были ужасные сутки, мы не знали, где она и что с ней. Но Скарлет вернулась. И это самое главное. Больше меня ничто не интересует. Я хочу поскорее всё это забыть и жить дальше. Я не хочу постоянно думать о случившемся. Мне кажется, Скарлет это не поможет. Мне не хочется, чтобы у неё развился комплекс, она начала слишком критично к себе относиться и гадать, всё ли с ней в порядке. Я так благодарен за то, что она вернулась живой и здоровой. Это самое главное, не так ли?»
Калеб остановился и посмотрел на Кейтлин. Утренний свет осветил его большие карие глаза. В них Кейтлин увидела надежду, отчаяние и мольбу о том, чтобы она признала, что всё вновь стало нормально, и они могут двигаться дальше.
Этого Кейтлин хотелось больше всего. Глядя Калебу в глаза, ей так хотелось, чтобы они были счастливы. Она не хотела с ним спорить. Но как бы ей ни хотелось всё забыть, сделать она этого не могла. На карту были поставлены жизнь её дочери, её здоровье и её будущее. А также будущее всего человечества. Как бы ей это было неприятно, но Кейтлин должна была докопаться до истины.
«Мне кажется, ей не следует так рваться в школу, что бы там ни говорили врачи, – сказала Кейтлин, слыша решимость в собственном голосе. Она старалась успокоиться. – Мне кажется, необходимо провести дополнительные исследования. Этот врач – часть системы. Может, Скарлет следует посетить другого врача? Специалиста».
«Какого специалиста? – сказал Калеб. – Какие исследования?»
Кейтлин пожала плечами. Ей и самой хотелось бы знать ответы на эти вопросы. Жаль, что не было никого, кто бы мог дать ей все ответы, никого, кто не считал бы её сумасшедшей. Глядя Калебу в глаза, она понимала, что и он полагал, что она была не в себе.
«Я не знаю наверняка, – сказала Кейтлин. – Я не эксперт, но должны же быть специалисты».
«Эксперт в чём?» – нетерпеливо наседал Калеб.
Кейтлин всё больше расстраивалась, глядя на мужа.
«Как ты можешь притворяться, что тогда в комнате ничего не произошло? Ты можешь говорить полицейским или врачу, что захочешь, но ты же знаешь – мы оба знаем – что произошло. Ты знаешь, что ты видел».
Калеб нетерпеливо отвернулся.
«Я не знаю, о чём ты говоришь», – ответил он.
«Нет, знаешь, – не унималась Кейтлин. – Ты видел, что происходило с твоей дочерью. Ты слышал её рычание. Она отшвырнула тебя в другой конец комнаты – там до сих пор осталась вмятина в стене!»
«И что из этого!?» – отрезал Калеб, выходя из себя.
«Ты можешь это как-то объяснить?»
«Ты слышала врача. Конверсионный синдром. Люди в этом состоянии меняются. Они способны на всё. Это истерический припадок, так он сказал. Ты же знаешь, что всплеск адреналина может привести к разным последствиям. Это ничего не доказывает».
«Это не был всплеск адреналина! Это не был конверсионный синдром! – парировала Кейтлин, срываясь на крик».
«У неё была лихорадка. Она была не в себе. Это было что-то вроде лунатизма», – не унимался Калеб.
«Это не лунатизм!»
«Называй, как хочешь. Зачем на этом зацикливаться? С нашей дочерью всё в порядке!» – прокричал в ответ Калеб. Его крик эхом огласил пустой холл, заставив обернуться людей на другом конце коридора.
Кейтлин увидела, что на них смотрят. Калеб тоже это заметил. Они смущённо отвернулись.
«Хотелось бы мне в это поверить, – мягко сказала Кейтлин. – Правда. Сейчас с ней всё хорошо. Но это ненадолго. Ей нужна помощь. И я не оставлю всё так, как есть, что бы ты или она ни говорили».
«Какая ей нужна помощь? – ответил Калеб. – Что, по-твоему, с ней не так?»
«Ты сам знаешь. Ты слышал мои слова. Ты можешь в них не верить, но ты знаешь, что я права».
Кейтлин видела во взгляде Калеба замешательство, но он упорно не хотел видеть правду.
«Права в чём?»
Кейтлин вышла из себя.
«НАША ДОЧЬ – ВАМПИР!»
Крик Кейтлин поднялся к потолку и эхом прокатился по холлу, вызвав недоумённые взгляды окружающих.
Калеб оглянулся, а потом смущённо опустил голову. Наконец он сделал шаг вперёд и посмотрел Кейтлин прямо в глаза. Она стояла, не двигаясь с места, дрожа и не зная, что делать и что думать.
Калеб медленно и осуждающе покачал головой.
«Доктор был прав, – сказал он. – Тебе и вправду нужна помощь».
* * *Кейтлин медленно ехала в школу. Скарлет сидела на пассажирском сиденье. Калеб ушёл на работу, попросив Кейтлин довести дочь. Последние несколько минут они ехали молча. Кейтлин следила за дорогой, пытаясь всё понять. Скарлет сидела рядом, не отрывая взгляда от телефона и переписываясь с несколькими друзьями.
«Репутацию мне ещё долго восстанавливать, мам, – сказала она. – Лучше бы вы не звонили моим друзьям, – добавила Скарлет, вздохнув».
Кейтлин не знала, что ответить.
Скарлет вновь посмотрела в телефон. «Я успеваю на второй урок, – сказала она. – Отлично. Первая контрольная у меня на четвёртом уроке. Сегодня я задержусь, у меня футбол, – быстро добавила она, когда Кейтлин притормозила у главного входа в школу».
Скарлет поцеловала Кейтлин в щёку, открывая дверь. «Не беспокойся за меня. Я в порядке. Правда. Что бы со мной ни случилось, уже всё позади. Люблю тебя», – протараторила она, выпрыгивая из машины и вбегая по ступеням. Кейтлин даже не успела ей ничего ответить.
Она смотрела на дочь, не в силах избавиться от неприятного предчувствия. Она испытывала грусть, страх и беспомощность. Там была Скарлет, её единственная дочь, человек, которого она любила больше всех в мире. Ей хотелось её защитить. И защитить других.
Кейтлин наблюдала, как Скарлет в одиночку поднимается по пустой школьной лестнице. Больше всего в жизни ей сейчас хотелось верить, что всё было в норме, хотя в глубине души она понимала, что это не так. Скарлет закрыла за собой дверь, войдя в здание, в котором были сотни ребят. Кейтлин не могла перестать думать, не попали ли эти дети в ловушку, оказавшись в одном здании с её дочерью. Как скоро мир снова столкнётся с вампирами?
Глава седьмая
Скарлет пересекла широкую мощёную площадку и вбежала по ступеням, направляясь к школьному входу. На ходу она плотнее запахнула лёгкую ветровку, жалея, что не додумался надеть что-нибудь теплее. Всего несколько дней назад температура воздуха доходила до 20 градусов, а сейчас было не больше 10. Октябрь такой непредсказуемый, подумала она, особенно в конце, ведь до празднования Хэллоуина оставалось всего несколько дней. Скарлет напомнила себе, чтобы, вернувшись домой, она первым делом отправилась в подвал, чтобы достать тёплые осенние вещи.
Схватившись за дверную ручку, Скарлет оглянулась через плечо в надежде, что мама уже уехала. Тот факт, что мать всегда сидела в машине и ждала, пока Скарлет не скроется за дверью, заставлял её смущаться – ведь она давно уже не была первоклашкой. Скарлет вся сжалась, когда увидела мамину машину у ворот. Оставалось надеяться, что больше никто из ребят этого не видел – двор был пуст, все были в классах. Скарлет подозрительно осмотрелась.
На самом деле, она не особо злилась на маму за излишнюю опеку, сожалея, что пришлось её так напугать. При этом Скарлет хотелось как можно скорее забыть вчерашний инцидент. Мама излишне переживала, и Скарлет хотела убедить её в том, что всё было в порядке. И пусть ей только исполнилось 16, она уже была почти взрослой женщиной, независимой и способной о себе позаботиться.
