Мат - Юрий Алкин

Но в этом месте друзья переставали соглашаться с ним. «Это тебе не кино, – фыркал Тим. – Там таких умных знаешь сколько? И все к рулю хотят. Станешь за десять лет начальником отдела и начнешь пенсию ждать». А Ларри одобрительно качал умной очкастой головой, слушая эти громкие сентенции. Сам он не стремился в начальники, но его амбиции были ничуть не меньше, разве что другого рода. Хотелось ему научной славы и всемирного признания. И хорошо бы Нобелевку. «Не туда надо идти! Ну, пойми, не туда!» – провозглашал Тим, ободренный молчаливой поддержкой друга. Под «не туда» подразумевалось «а туда, куда иду я». А шел Тим в какую-то никому не известную, богом забытую, людьми непримеченную фирмочку, одну из тех, что как грибы после дождя выросли в последние годы среди сверкающих конструкций технологического центра. Там, как свято верил и громко доказывал Тим, его ждал мгновенный и ошеломительный успех – такой, которого никогда и ни за что не добиться слепцам, продающим свои души корпоративным монстрам. Фирмочка должна была неотвратимо вознестись, расшириться, расцвести пышным цветом, и вместе с ней в невидимые снизу выси должен был воспарить Тим. И жалко ему было смотреть на то, как его талантливый и незаурядный друг готовился совершить трагическую ошибку. «Тимчик прав, – соглашался Ларри. – Риск, конечно, есть, но рисковать надо. Нужное время, нужное место… Да ты сам понимаешь». Но Алан не хотел рисковать. Он хотел бить наверняка – так, как поступал всегда и во всем.

Ну, и кто оказался прав? Где теперь Тим и Ларри? Тим стучит по клавишам в фирмочке. Да только не в той – та тихо развалилась через два года. И пошел Тим к бывшим конкурентам, надеясь, что там его оценят. И оценили его, и зар плату хорошую дали, и горы золотые пообещали вдобавок. И радостно лопнули через восемь месяцев. Вот так. А Ларри? Ларри сидит в своем университете, по уши погряз в местных дрязгах, сражается за гранты, жалуется на то, что его подсиживают, да читает лекции безнадежным олухам. И Нобелевка пока ему не светит. А вот Алан правит. Правда, пока не миром. И не всей компанией. И даже не филиалом. Но сто с лишним человек у него есть. И вовсе не десять лет у него заняло восхождение к должности начальника отдела. А всего-то два с половиной. И не затерялся он, и не утоп в корпоративном болоте. А теперь вот о нем узнали и заговорили на самом верху – там, куда непременно, неотвратимо рано или поздно он попадет сам. И решили, что именно его надо послать на этот загадочный курс, о котором даже его начальник толком ничего не знает. Его одного и никого другого.

Алан гордо посмотрел на конверт. Вот так-то… Вот так. Посмотрим, что же нам тут сообщают. Как выяснилось пять минут спустя, сообщали немного. Сообщали, например, что будут очень рады видеть еще одну яркую личность. Сообщали, что проводят этот курс не первый год и всегда с неизменным успехом. Намекали на невероятную уникальность методики. Туманно ссылались на могущественных и удовлетворенных клиентов. Демонстрировали фотографию очаровательного бревенчатого дома на берегу хрустального озера и рассказывали, как туда добраться. Обещали представить подробный отчет и анализ лидерского потенциала (как раз это обещание особого восторга не вызывало, но делать было нечего – не отказываться же от такой возможности из-за подобной ерунды). Сулили сделать из яркой личности не менее яркого лидера. Прилагали еще одну фотографию, на которой молодой человек с орлиным профилем, хмурился, словно роденовский мыслитель над какой-то сложнейшей задачей. Надпись под снимком гласила, что запечатлен на нем не актер, а реальный участник курса во время проведения оного. И все. Ни слова о методах, распорядке дня и о том, почему сам вице-президент занимался этим вопросом.

Впрочем, еще кое-что там было. Листок с двумя лаконичными вопросами и настоятельной просьбой подумать над ними и сформулировать откровенные ответы. Слово «откровенные» было недвусмысленно подчеркнуто. Алан перечитал вопросы и усмехнулся. Неужели они действительно ожидают получить откровенные ответы? Он небрежно бросил листок на стол и встал. А разве важно, что они ожидают и что там будет происходить? Главное – он туда едет. А вопросы… Ну кто же на его месте искренне ответит на эту бестактность? «Почему я получил ту должность, в которой сейчас нахожусь? Чего я хочу больше всего, когда думаю о дальнейшей карьере?» Ясно почему. И ясно, чего хочу… Но говорить об этом вслух? Увольте, это же просто наивно. Он еще раз усмехнулся и начал складывать яркие бумаги обратно в конверт.

До чего же мы любим играть словами. Курс для настоящих лидеров! Как громко и звучно сказано. Лидер. Человек, за которым идут. Человек, которого слушают. Человек, чье слово – закон. Вы желаете стать таким человеком? Приходите к нам! Мы сделаем из вас лидера, даже если обычно вы стесняетесь спросить, кто последний в очереди. Коль скоро вы провели пять лет, передавая чужие указания, сидя с умным видом на совещаниях и подписывая многочисленные бумажки, вы пригодны. У вас есть потенциал, а у нас есть методика. Совместим эти ингредиенты, слившись в пятидневном единении, и, словно Феникс, вы родитесь заново, – на этот раз истинным лидером. Ваши подчиненные станут боготворить вас, ваша жена сменит «ты где был?» на «конечно, дорогой», а ваше начальство будет ценить ваш совет больше, чем свое собственное мнение. И, словно мессия, вы поведете своих подчиненных к невидимым им целям. Заходите, приобщайтесь, наслаждайтесь! Все уже оплачено вашим работодателем!

Лидеры… Язык все стерпит. Даже такое надругательство. Они ведь даже не знают, что такое лидер. Для них это просто новое модное словечко. Очередное завихрение в корпоративных мозгах. Притом, что истинных лидеров здесь раз-два и обчелся. Для них лидер – это бодрый болтун, чутко улавливающий настроения начальства и направление ветра.

А настоящий лидер это не так. Это, в первую очередь, лицо. Молодое ли, старое, свежее или изможденное, красивое или некрасивое – это все не важно. Главное – это вера, которым оно светится. И голос. Тембр неважен, важен напор, важна сочащаяся кровью вера. «Это проблема, это большая серьезная проблема, но мы справимся с ней. Справимся!» «Я, как лидер этой нации, со всей ответственностью заявляю…» «За мно-о-ой!» «Ну, давай, не смей отставать, слабаки нам не нужны!» «Уберите его…» «Запомните мои слова: враг не пройдет!» «Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота…»

Голоса, сливающиеся в один Голос. Лица, сливающиеся в одно Лицо. А за лицом, за голосом, за непреклонностью и уверенностью – сила и воля. Вот что такое лидер. И главное, вот уж кем точно не становятся, а рождаются. Правильные обстоятельства, воспитание, окружение – это все, конечно, помогает. Но в первую очередь должен быть тот жесткий несгибаемый внутренний стержень, на который все эти обстоятельства будут нанизаны.

Но ни о чем подобном там, конечно, говорить не станут. Этот курс, несомненно, порождение того же суетливого скучного мира, который приходится наблюдать пять дней в неделю. В этом мире очень любят использовать громкие слова, более достойные генерального штаба армии, чем мирных кабинетных работников. Стратегия, потери, борьба за власть… Хотя «стратегия» в этом мире – это способ сэкономить три процента расходов путем перехода на более дешевую туалетную бумагу. А «борьба за власть» – это убогое писание жалоб начальству с целью заполучения двух человек из соседнего отдела. «Лидер» же в этом мире – это безобидный полнеющий человек, которого до шестнадцати лет дразнили и называли тюфяком. Ладно, что уж там. К чему это брюзжание? Будет хоть какое-то разнообразие…

Глава вторая

Горы были серо-синими. Крутой ломаной линией они рассекали свежее утреннее небо, тянулись по всему горизонту и с обеих сторон замыкали свои объятия. Словно на картине, хребты, приближаясь, меняли свой оттенок от полупризрачного бледного до налившегося темной краской полноценного цвета. А у их подножия окаймленное зеленой массой деревьев сверкало зеркало озера.

Майкл медленно втянул в себя прохладный бодрящий воздух. Уходить с веранды не хотелось. Пожалуй, ради одного этого вида стоило ехать почти четыре часа, встав спозаранку. Сначала была залитая ярким светом горная дорога над захватывающим дух обрывом, затем – петляющая среди величественного леса грунтовка, неожиданно закончившаяся идиллическим пейзажем. В самом центре пейзажа возвышался своими двумя этажами основательный, крепко сбитый из длинных бревен дом. Бревна почернели от времени, и на глаз этому строению можно было дать лет сто, но при этом не чувствовалось в нем ни малейшей ветхости. Напротив – прямые отвесные стены были пропитаны основательной солидностью, словно древнее, но полное сил и жизни, дерево.

Дом стоял почти у самой кромки воды, повернувшись окнами к дремлющему озеру. У короткого бревенчатого причала, увешанного угольными покрышками, едва заметно покачивались три ослепительно белые «моторки» и пара лодок с красными веслами. Мелькнули, словно кадры в кино, профессионально радушная улыбка администратора, просторный холл с традиционными чучелами и рогами на стенах, солидная дубовая дверь номера, широкая, будто для молодоженов предназначенная кровать. Хотя до начала оставалось еще минут двадцать, задерживаться в номере не имело смысла, и Майкл отправился вниз – в конференц-зал, где, как утверждала карточка, и будет проводиться курс.