Посол Великого владыки. Сокрытое царство. Часть 1. Том 2 - Андрей Александрович Кочетков

К большому удивлению – как собственному, так и окружающих, – из вчерашнего беспутного гуляки получился весьма смекалистый продолжатель отцовского дела. Ну и пусть энель Квандо-старший делает основные деньги в столице! За считаные месяцы его сын на «малой родине» сумел доказать, что при минимальном творческом подходе оставшиеся в Вуравии мебельная мастерская и маслобойни способны приносить в четверть больший доход. Чего стоит одна только его покупка у денежного дома Хлааву земельных участков сотни разорившихся крестьян? Бедняги так и не смогли получить с них достойный урожай, чтобы расплатиться с долгами. Еще бы, земля-то – один песок, камни да глина. Знакомые отца крутили пальцем у виска, конечно. Только не понять им, что при таком бешеном строительстве, какое идет сейчас в процветающей Вуравии, стройматериалы ценятся на вес золота. Наскоро соорудив несколько карьеров и немного вложившись в правильные сплетни, Соргий уже через две недели продал теперь уже единый участок в три раза дороже. Отослав половину выручки отцу, он искренне прослезился, прочитав ответное, полное теплоты и гордости за сына письмо.

Ну, хватит на сегодня дел да лирики! Пришло время порадовать старину Турвия, что уже сорок лет верно служит поваром в их семейной городской усадьбе. Уехав в столицу в семилетнем возрасте, Соргий тем не менее прекрасно помнил этого мягкого, стеснительного человека, который волшебным образом у себя на кухне преображался в неподражаемого кудесника. Вот и сейчас перед глазами стоят яркие детские воспоминания: приятный вечер, дружеская компания не самых бедных людей Тампритэнсы, приглушенный свет, вибрация воздуха от струн кифары… Все пробуют речного волка в тонком соусе из оранского масла и жира рыбешек помельче, потом громкими пьяными криками требуют немедленно повара. Энель Турвий, ссутулившись, выходит в центр зала, глаза опущены, руки сложены на животе. Дородные, заносчивые вуравийские купцы, жестокие «дяди» преступных кланов, как по команде, встают и рукоплещут – дико, истово и самозабвенно. По щекам маленького Соргия текут слезы. Он бежит через весь зал и обнимает энеля Турвия за ноги. Каждый раз, когда гостям выносили главное блюдо, Соргий страшно волновался за повара, у которого всегда самый вкусный кусочек был припрятан для его маленького друга. Но главное – он просто любил этого человека, удивительным образом сочетавшего в себе высшее мастерство в деле и доброе, открытое сердце.

Окунувшись в приятные воспоминания в предвкушении вкусного обеда, Соргий мягко плыл по улице в роскошном паланкине, когда услышал сквозь привычный шум толпы чей-то знакомый голос. Да, определенно, от этого сборища на разгрузочной площадке перед Центральным рынком веяло интригой и тревогой одновременно. Остановив взмахом руки транспортное средство, он стал продираться сквозь собравшийся народ, который с интересом слушал окруженного группой странных людей в желтых масках высокого оратора, использовавшего как трибуну телегу с ящиками из-под железных корабельных гвоздей.

– …веками славилась своим богатством! А за четыреста лет империи Вуравия по праву стала называться Большой кормилицей. Но где же все эти сокровища? Почему все о них говорят, но никто из нас не может почувствовать их в руках, принести домой своим семьям? Разве золото – это вода, ускользающая сквозь пальцы? Что же это за кормилица такая, что не может прокормить собственных детей?!

– Верно! – раздалось из толпы. – Горбатишься изо дня в день, чтоб поганые герандийцы забрали последнее!

– Герандийцы? – оратор демонстративно приложил ладонь к уху. – Тут, кажется, кто-то сказал «герандийцы»? А где ты их видел, парень? Пока я шел сюда, вдоль проспекта Тысячи Радостей, мимо квартала Анпируэрни, где дома – нам на такие три века вкалывать, и по задворкам Тягучего Конца, где бедняки живут в старых бочках из-под масла, я не встретил ни одного герандийца. Зато я видел немало «жирных котов», которым бесполезно говорить про тяготы простого люда. Они просто не поймут, что это такое – каждый день сражаться за то, чтобы твои дети не умерли с голода! Терпеть унижения, обман и поборы от наглых и вороватых чиновников! Почему они так богаты, ответьте мне? Почему они ласкают своих любовниц на шкурах торгских песцов, когда наши дети мерзнут холодными ночами? Почему они за ночь спускают в заведениях столько леро, что целый район может полгода жить припеваючи? Почему владеют дворцами, которым позавидовал бы сам император, а десятки тысяч рождаются, живут и умирают, так и не получив собственного жилья?

– Деньги! – нестройными криками ответила толпа. – Купцы… Торгуют… Денежные дома!

– А почему у них есть деньги? Потому что они такие умные и работящие? Нет, все их богатство создается вашим трудом, но каждому из вас – от простого курьера или ремесленника до образованного писца и холеного управляющего – достаются лишь крохи со стола хозяина. Торговля? Да они сами говорят, что ее не бывает без обмана! Денежные дома? Нет, ростовщики – мерзкие пиявки на теле настоящих работников! Делают деньги из воздуха – но разве они кудесники? И миллион леро ничего не стоит, коли нельзя обменять его на реальный товар. Нет, не из воздуха эти деньги, а из вашего пота и крови! А это значит, что ответ тут может быть только один: они богатые, потому что вы – бедные! Но разве это обещал Норей Основатель? Нет, он говорил: «Светило небесное, наш великий и добрый господин, щедро дарит свои лучи всем людям на этой земле, так и я впредь, и великая наша империя откроют свои богатства для всех, кто живет в ее пределах». Но «жирные коты» предали забвению эти великие слова. Они подло скрывают от нас книги с его заветами, чтобы простой народ навсегда забыл о том, на что он имеет право!

– А ты сам-то видел эти книги? Откуда про то знаешь?

– В Вуравии сохранился лишь один экземпляр – в библиотеке Дракация Нери. Этот кровопийца, скупивший всю землю в нашей цветущей провинции, как огня боится, что люди узнают правду! Но мы пойдем к нему и потребуем показать нам этот священный документ!

– Да! Правильно! – заколыхалась толпа. – Я тоже слышал… Надо пойти… Так там нас и ждут… Встретят каленой сталью… Имеем право… Надоело так жить, лучше погибнуть в борьбе!

– Мы, братья-«дворники», десятилетиями готовили этот великий поход за правое дело! – с воодушевлением, ощущая поддержку разгоряченных людей, продолжил со своего ящика высокий незнакомец. – Мы готовы были и дальше копить наши силы, но я, Верховный дворник, сказал себе: хватит! Нет сил больше смотреть, как народ страдает! Расправим плечи, вспомним, что мы свободные граждане великой страны! Пойдем и возьмем