Искушение Тьюринга - Давид Лагеркранц

Иные видели в комиссаре откровенного садиста. Говорили, что Росс забил насмерть укусившую его собаку. Этим слухам не находилось никаких заслуживающих доверия подтверждений, что нисколько не мешало их распространению. Сам Росс, которому как будто нравилась репутация злодея, тоже не спешил с опровержениями.

– Где вы были? – набросился он на Корелла.

– Работал.

– В самом деле? Занимались домашними делами, я полагаю… Что ж, это тоже работа. Между тем у вас гость.

– Кто?

– Суперинтендант Хамерсли. Сэндфорд в отпуске, поэтому принять его придется вам. Надеюсь, вы не откажетесь – ведь он приехал сюда только ради того, чтобы переговорить с вами.

– А в чем, собственно, дело?

– Понятия не имею. Но речь, насколько я могу догадываться, пойдет о последнем убийстве. Щекотливое дело, что и говорить. Надеюсь, вы уже в курсе. Хорошо бы вам для начала взглянуть на бумаги на вашем столе. И поторопитесь – суперинтендант уже здесь.

– Конечно, конечно, немедленно приступаю… – пробормотал Корелл, тут же возненавидев и Росса, и себя заодно – за услужливый тон.

Известие о прибытии Хамерсли вывело его из равновесия. Чего бы сейчас не отдал Корелл за возможность продолжить чтение.

Погрузившись в старое расследование, он успокоился и более-менее привел в порядок мысли. Покойный не отличался изворотливостью и был отпетым гомосексуалистом – вот все, что помощник инспектора успел понять из бумаг. Сейчас его воображение будоражило совсем другое, а именно математический парадокс. Притом что молодой полицейский прекрасно осознавал бессмысленность этого своего увлечения. Так или иначе, суперинтендант явился как нельзя более некстати.

Он был не просто их начальником, но представителем высшего руководства Чеширского округа, штаб-квартира которого располагалась на Форгейт-стрит в Честере. До сих пор Корелл видел Хамерсли всего два или три раза и сохранил об этих встречах самые мрачные воспоминания. В противоположность Россу, суперинтендант производил впечатление джентльмена до мозга костей. На его губах играла отеческая улыбка, и никого из коллег не удивило бы, застань они Хамерсли в объятиях одной из его дочерей.

Но именно благостность Хамерсли и была тем, что больше всего удручало Корелла. Она граничила с презрением, унижала. Рядом с суперинтендантом молодой полицейский чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, напуганным и смущенным.

– Итак, молодой джентльмен удостоен чести побеседовать с самим Хамерсли, – послышался над ухом насмешливый голос Кенни Андерсона.

Корелл вздохнул. Откуда ни возьмись, навалилась усталость, но он справился с нею и снова взял себя в руки.

Потом снаружи раздался голос самого Хамерсли, приветствовавшего в коридоре каждого встречного и поперечного. Что-то с суперинтендантом было не так – Корелл почувствовал это до того, как тот появился в отделе.

Так и есть. Начальник сбрил бороду и обзавелся новыми очками, слишком экстравагантными для прежнего Хамерсли.

Суперинтенданту было за шестьдесят. Вытянутый и сухопарый, с узкими, вечно поджатыми губами, он казался выходцем из прошлого века. Если бы не новые очки, явно вывезенные из США. Хамерсли любил все американское. Безнадежный консерватор по натуре, он не оставлял попыток угнаться за модой.

– Ну, как наши дела? – обратился он к Кореллу.

– Все хорошо, – соврал тот. – А ваши, сэр?

– Просто блестяще, – Хамерсли просиял. – Но у меня мало времени. На нас свалилось довольно щекотливое дело…

– Понимаю.

Корелл вспомнил мисс Голдман и вчерашнее вскрытие в прозекторской.

– Доктор Тьюринг работал в Министерстве иностранных дел.

– Кем?

– Точно не знаю. Тамошные черти такие скрытные… Но нам дано указание поторопиться. Люди из министерства придут обыскивать дом. Разумеется, они свяжутся с вами.

– Сотрудники внешней разведки? – догадался Корелл.

– Понятия не имею, – отмахнулся Хамерсли.

По самодовольному лицу суперинтенданта было ясно, что он очень хорошо знает, что там за люди из министерства. И это раздражало Корелла. Он соображал, что бы такого сказать на эту тему, но так ничего и не смог придумать.

– Полагаю, вам известны некоторые… гм… особенности покойного.

– Тьюринг был гомосексуалистом, – Корелл кивнул.

Он сам не знал, какой реакции ожидал от Хамерсли. Вероятно, легкого ответного кивка, короткого подтверждения или отклоняющего жеста – «я имел в виду совсем не это». Но суперинтендант вдруг расплылся в ласковой улыбке. Потом придвинул стул и уселся на него – грациозным, почти женственным движением.

– Именно так, именно так…

Далее Хамерсли с восторженностью проповедника заговорил о том, как исключительно частная и даже банальная история стала прологом к большим политическим событиям. В результате в распоряжении Советов появилась атомная бомба. Первые испытания прошли в 1949 году, а теперь русские опробовали нечто более страшное – водородную бомбу. Многие недоумевают, каким образом им удалось так быстро продвинуться в этой области.

– Но мы-то с вами знаем… – Суперинтендант хитро прищурился.

– В самом деле? – Корелл сделал удивленные глаза.

– Шпионаж, – пояснил Хамерсли. – У русских везде шпионы, в том числе и среди своих. Коммунисты хорошо следят за собственным народом.

– Да, у них же была та лиса… – вспомнил Корелл.

– И не только он. Не забудьте о супругах Розенберг[9], – подхватил Хамерсли. – Их сотни, не сомневайтесь. Многие сотни, Корелл!

– Действительно?

– И в такой ситуации важно представлять себе, какие люди наиболее уязвимы для их вербовщиков. На кого именно нам следует в первую очередь обратить внимание.

– На коммунистов, – предположил Корелл.

– Здесь вы, конечно, правы. Коммунисты представляют собой большую опасность. И не только самые убежденные, но и те, кто флиртует с этим учением или общается в их кругах… Да хоть тот же Оппенгеймер[10], уличенный буквально неделю назад. В США есть один толковый сенатор, вы, конечно, слышали о нем… Вы ведь стремитесь идти в ногу со временем, не так ли? Я имею в виду Джозефа Маккарти… Да, да, я знаю, и у него есть недоброжелатели, но, кроме того, Корелл, у него есть сила… Да, сила и решительность, так необходимые для этого дела. И вот, Корелл, не все об этом знают… возможно, даже вы не знаете, но Маккарти держит под прицелом не только коммунистов… Да, да, Корелл. И гомосексуалистов тоже… Особенно тех, кто работает в правительстве или имеет какое-либо отношение к секретным службам. И знаете почему?

Леонарду не хотелось отвечать, и не только из опасения промахнуться. Но втайне он чувствовал себя польщенным доверием Хамерсли и просто не мог уронить себя в его глазах. Поэтому немедленно озвучил наиболее выигрышное из предположений:

– Они уязвимы для шантажа.

– Именно, Корелл! – обрадовался суперинтендант. – Вы мыслите в правильном направлении. Гомосексуалисты – идеальный объект для шантажа. Они пойдут на что угодно, лишь бы их тайна не вышла наружу. И наши коллеги из ФБР полагают, что гомосексуалистов русские вербуют в первую очередь. Но дело даже не в уязвимости… Это, конечно, важный момент, но есть еще одно… Извращенцам недостает воли… характера. В конце концов, они просто-напросто недостаточно моральны, чтобы занимать ответственный пост… Я говорю это не просто так, тому имеются неопровержимые доказательства. Вам известно, что у американцев появилась новая, очень профессиональная организация… ЦРУ – они делают все, чтобы Перл-Харбор не повторился… Там геями занялись всерьез… И пришли к выводу, что они недостойны доверия. Гей на государственном посту – угроза безопасности страны… и, между нами, Корелл, логика здесь проста. Бесхарактерные люди уязвимы во всех отношениях, вы согласны? Искушениям нет числа… Уж если мужчина унизился до того, чтобы лечь с мужчиной… нет такой подлости, которая бы его остановила. Сегодня он любит парня – завтра полюбит врага…

– Понимаю, – Корелл кивнул.

– Чего ж здесь непонятного? Вы – наша надежда, Корелл, хотя… как я слышал, вы сдали последнее время? Ничего, это мы поправим… Мы выжмем вас по полной, Корелл. Сейчас у нас есть работа, за которую можно получить лишнюю нашивку. Прежде всего я имею в виду чистку этого гомосексуального болота… Вы понимаете, теперь-то всем стало ясно, насколько это важно… Американцы и здесь впереди всех, да… Становится по-настоящему обидно за старушку Англию… Мы потеряли Египет, Иран, Индию – всё… в том числе и потому, что ослабили контроль за собственной моралью. Но в США об этом не забывают… Американцы бдят! Там есть один зоолог… Кинси или Кенси[11], точно не помню… Он исследовал порочные склонности у людей и пришел к выводу, что гомосексуализм куда более распространенная вещь, чем принято считать… Да, Корелл… это обычная штука, цифры подтверждают это… Но мы, англичане, по-прежнему закрываем на геев глаза. Отвергаем гомосексуализм как очередную американскую пошлость… Вы ведь учились в частной школе, как и я?