Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. - Вадим Егоров

Многочисленные походы золотоордынских войск рассматриваются в специальных статьях или монографиях общего характера, посвященных изучению соседних государств (Руси, Польши, Венгрии, Ирана и др.). Эти вопросы по большей части трактуются с точки зрения политической, а не географической. В историко-географическом плане по этому разделу наибольший интерес представляет статья Э. В. Ртвеладзе, подробно освещающая маршрут действий армии Тимура на Кавказе.[62]

В историографическом обзоре нельзя не упомянуть итоговых работ общего характера, авторы которых касаются отдельных аспектов исторической географии Золотой Орды. Один из таких фундаментальных трудов представляет собой многотомная «История Казахстана». Наряду с правильной общеисторической трактовкой Золотой Орды в этой работе содержится ряд досадных, а порой и просто нелепых ошибок и толкований историко-географических аспектов. В качестве примера можно привести вопрос о Ногайской орде, начало обособления которой в книге отнесено ко второй половине XIII в.[63] При этом авторы разъясняют, что Ногай получил свой удел от Менгу-Тимура, сына Батыя, на правобережье Волги, после чего неожиданно следует заключение об основной территории Ногайской орды, которая «находилась в степях между Волгой и Яиком»,[64] т. е. на левом берегу Волги. Географическая путаница здесь сочетается с незнанием политической истории. Менгу-Тимур не был сыном Батыя; владения Ногая находились на правобережье Днестра, а не Волги; улус Ногая и Ногайская орда представляли собой совершенно различные историко-географические понятия, не совместимые территориально и хронологически.

Ошибочные утверждения встречаются и в учебном пособии «Историческая география СССР».[65] Авторы сообщают, что половецкое население Золотой Орды было ассимилировано монголами,[66] хотя еще в источниках XIV в. содержатся сведения о совершенно обратном процессе. Странно выглядят и приведенные здесь демографические сведения, рисующие безлюдными не только золотоордынские степи, но и русские княжества.[67] Невозможно согласиться и с тезисом о нарушении торговых путей по Волге и Днепру.[68] Не только русские и восточные, но даже западноевропейские купцы вели оживленную торговлю по этим рекам в XIII–XIV вв. Свидетельство тому — и появление в Булгаре братьев Поло, и красноречивые факты из русских и восточных летописей.

В зарубежной историографии изучение Золотой Орды, как правило, ограничивается рассмотрением политических аспектов образования и развития государства. Об этом с достаточной яркостью свидетельствуют наиболее значительные работы, к которым относятся исследования Хаммера-Пургшталя и Шпулера. Книга Хаммера-Пургшталя вышла в прошлом веке[69] и [22] была переиздана без изменений в 1979 г. Автор, по сути дела, рассматривает не историю государства, а излагает политические события, происходившие во время правления того или иного хана. Никаких вопросов, связанных с географией государства, он не касается. Шпулер более разносторонне раскрывает историю Золотой Орды, показывая не только ее политическое развитие, но и быт, культуру, экономику. При этом автор, кроме летописей, привлекает также археологические материалы (в основном раскопки Ф. В. Баллода). Однако и он не рассматривает каких-либо историко-географических вопросов, ограничиваясь приведением выдержек из русских, восточных и других источников без авторского комментария. Естественно, что такая манера подачи материала оставляет множество лакун и неясностей, особенно при сопоставлении средневековых географических сведений с современными. Второе издание книги Шпулера, вышедшее в 1965 г. в Висбадене, хотя и является расширенным, но не дополнено какими-либо историко-географическими исследованиями.

Глава вторая

Территория и границы Золотой Орды

После почти пятилетнего опустошения (с осени 1236 по весну 1241 г.) земель Волжской Булгарии, Руси и половецких кочевий полчища монгольских завоевателей удалились в Западную Европу, где прошли территории Польши, Чехии, Венгрии, и весной 1242 г. вышли к Адриатическому побережью. Именно отсюда началось отступление их армий на восток, в причерноморско-каспийские степи. Причины ухода монгольских войск из Западной Европы до настоящего момента служат предметом споров в исторической науке. Все исследователи довольно единодушно считают, что определенную роль в этом сыграла смерть каана («великого хана») Угедея, последовавшая в декабре 1241 г. в Монголии.[70] Многие западноевропейские и русские историки предполагали, что смерть Угедея была не поводом, а непосредственной причиной монгольского отступления, так как находившиеся в армии царевичи-чингизиды обязательно должны были принимать участие в курилтае по выборам нового каана, для участия в котором они и поспешили вернуться в Монголию.[71] Рассматривая этот вопрос, советские исследователи справедливо обращают внимание на то, что монгольские войска понесли значительные потери при завоевании Руси.[72] Это, конечно, не могло не сказаться на общем ослаблении армии завоевателей. Однако нельзя не учитывать и того факта, что на протяжении всего времени пребывания монголов в Западной Европе они не потерпели ни одного поражения.[73] Такие значительные по силам армии, как объединенная польско-немецко-моравская в сражении у Легницы или 60-тысячная венгерская в битве на р. Шайо,[74] были разбиты монгольскими войсками, выступавшими в этих битвах даже не в полном составе. Всё это наводит на размышления о том, что продвигавшиеся в глубь Европы завоеватели пополняли свои таявшие в бесчисленных сражениях тьмы насильно привлекаемым покоренным населением. Именно такая тактика применялась монголами во время походов на Китай и государство хорезмшаха.

Усложнило положение войска Бату в Европе и то, что Угедей приказал вернуться из действующей армии в Монголию своему сыну Гуюку и племяннику Мунке (тюркский вариант его имени — Менгу). Рашид ад-Дин сообщает, что они покинули армию Бату и в 1241 г. пришли в Монголию, где «расположились [26] в своих ордах».[75] Несомненно, что они ушли в сопровождении своих отрядов, воины которых составляли их личный улус и были лишь на время приданы в помощь Бату. Такой приказ каана может свидетельствовать о том, что на курилтае 1235 г. не планировался поход в Западную Европу и Бату предпринял его по собственной инициативе. Эту мысль подтверждает и сообщение Рашид ад-Дина о том, что объединенная армия под командованием Бату была послана для завоевания территорий Сибири, Волжской Булгарии, Дешт-и-Кипчака, Башкирии, Руси и Черкесии до Дербента.[76]

Известие о смерти Угедея Бату получил лишь в марте 1242 г., когда передовые отряды монголов безуспешно штурмовали укрепленные города на побережье Адриатики. Новость эта, безусловно, усугубила трения между царевичами-чингизидами, всегда болезненно воспринимавшими любые вопросы, связанные с престолонаследием. О существовании в этот период крупных разногласий в сфере высшего командования монгольской армии, связанных с ее общим и значительным ослаблением, сообщает Карпини.[77] В связи с этим Бату, воспользовавшись смертью каана в качестве подходящего предлога для прекращения похода, начал отступление на восток. Уход монгольских армий не был поспешным — по территории Западной Европы завоеватели шли к причерноморским степям более полугода. Лишь зимой 1242 г. монгольские отряды сосредоточились в низовьх Дуная[78] и отсюда ушли в причерноморские степи. Медленный отход армий Бату лишний раз подтверждает, что у него и в мыслях не было торопиться на выборы нового каана в Монголию. Изрядно потрепанные и ослабевшие в многолетних войнах, войска были просто не в состоянии продолжать затянувшийся поход.

В конце 1242 и в самом начале 1243 г. вернувшиеся из Западной Европы монголы во главе с Бату расположились в причерноморских и прикаспийских степях, известных у восточных авторов под названием Дешт-и-Кыпчак. Это событие отмечено в Ипатьевской летописи, где под 1243 г. сообщается, что Бату «воротилъся есть изо Оугоръ».[79] И именно в 1243 г. великий князь Ярослав впервые и первым из русских князей поехал в ставку монгольского хана за ярлыком на княжение.[80] Все эти факты позволяют считать, что возникновение нового государства, получившего впоследствии название Золотая Орда, можно отнести к началу 1243 г.

Территория и границы государства в XIII в.

На протяжении всего XIII в. территория Золотой Орды не претерпевала особых изменений в сторону расширения или сокращения, и границы государства в этот период были достаточно стабильными. Это отнюдь не свидетельствует о том, что монголы отказались от традиционной экспансионистской политики; [27] войска их постоянно совершали набеги на соседей. Но походы эти ограничивались исключительно грабительскими целями и не ставили своей задачей завоевание каких-то новых областей. Происшедшие в это время отдельные, незначительные по сравнению со всей территорией государства, земельные приращения не оказывают особого влияния на общую картину золотоордынских владений в Европе и Азии.