Дети Эммануэль - Эммануэль Арсан

— Мне еще нужно понравиться отцам Кристофера и Из?

— Естественно.

— Всем? — решил уточнить Брюс.

Резким движением головы Эммануэль откинула назад мешавшие ей волосы и, с трудом открывая слипающиеся глаза, произнесла:

— Всем. Спокойной ночи, мой дорогой жених-любовник.

Глава 2

ИЗМЕНЧИВОСТЬ ВЗГЛЯДОВ

— Дети! Кризе! Мы уезжаем! — позвала Эммануэль, уже успев сесть за руль и включить двигатель.

Стефани, устроившись рядом с ней впереди, с любопытством посмотрела на нее:

— Как ты их назвала?

— Ты же слышала: Кризе. Я зову их так, когда нет необходимости называть их по отдельности.

— Я думаю, что ты знала это имя еще до того, как Кристофер и Из появились на свет.

— Почему?

— Разве ты никогда не слышала имя любовницы Афродиты?

— Вот теперь я вспомнила: Кризеид! Как я могла забыть! Ты считаешь, что мои дети похожи на нее? Стефани хитро улыбнулась и отвернулась к окну. Кристофер и Из не выходили из дома, занятые тем, что отдавали приказания собаке, так что матери пришлось позвать их еще раз.

— Поторапливайтесь, а то мы не успеем! Жан, Маттиас и Монель нас ждут к часу на обед.

— А где? — поинтересовался Кристофер.

— В ресторанчике в Эзе.

— А мы поедем смотреть плотину?

— Будет видно, а сейчас поторапливайтесь. Близнецы устроились на заднем сиденье и, не успев закрыть дверцу, поинтересовались:

— А Эа? Она разве не поедет с нами?

— Нет. У нее очень важное дело в поселке, так что вы встретитесь с ней только к вечеру. Пристегните ремни.

Эммануэль осторожно вывела машину со двора и выехала на шоссе. Неожиданно она задала Стефани вопрос, который пришел ей на ум во время их разговора несколько минут назад.

— Ты лесбиянка?

Стефани молчала и смотрела в окно, словно там происходило нечто интересное и ей некогда было ответить.

— Не знаю, как ты, — не сдавалась Эммануэль, но я — да. Правда, у меня давно не было любимой.

— Ты слишком увлечена своими мужчинами. Последняя фраза Стефани заставила Эммануэль улыбнуться:

— Ты, я вижу, не слишком любишь мужчин?

— У меня нет причин любить их.

— Если бы для любви требовались какие-то причины, мы все жили бы врозь, в полном одиночестве!

— Именно это и произошло со мной, — сказала Стефани без напускного драматизма.

Эммануэль поняла, что подобные мысли не могут расстроить Стефани, и решилась пошутить:

— Ну, во всяком случае, теперь у тебя появился, по крайней мере, один тайный воздыхатель. Кристофер просто очарован тобой! — Эммануэль повернулась к сыну:

— Правда, львенок? Ты любишь Стефани?

Кристофер словно нехотя оторвал голову от стекла и утвердительно кивнул.

Мысленно Стефани спрашивала себя, успел ли Кристофер рассказать матери о том, что произошло сегодня утром.

Когда Стефани еще спала, в дверь негромко постучали. Она проснулась и увидела, что в комнату входит Кристофер. Он, не говоря ни слова, подошел к кровати и сел.

— Открой глаза, — сказал он и поцеловал ее.

— Доброе утро.

Он поцеловал Стефани еще раз, но уже с большим чувством.

— Я тебе очень благодарен, — добавил он.

— За что? — спросила Стефани, отгоняя от себя мысль, что если бы не ранний визит Кристофера, она с удовольствием поспала бы еще полчасика.

— Ты спасла меня вчера.

Стефани попыталась несколько снизить степень опасности, угрожавшей вчера детям.

— Вы просто очень крепко заснули, ты и твоя сестра, вот и все.

Но мальчик не хотел приуменьшать опасность происшедшего и тем более признаваться в том, что он спал.

— Я все видел, — убеждал он Стефани. — Все дело было в этой проклятой дверце. Мой отец строит большие двери, прямо как горы, и они никогда не ломаются. Ты была когда-нибудь в Бангкоке?

— Никогда. А тебе там понравилось? Ты хотел бы туда вернуться?

— Нет. А что касается печи, там нужно будет поставить электронный замок, вот и все. Никогда нельзя доверять старой технике.

Стефани уже начала привыкать к тому, что в речи детей то и дело слышались технические термины. Но ее удивил смысл слов Кристофера.

— Ты хочешь опять залезть в печь?

Наивность вопроса заставила мальчика улыбнуться.

— Мы с Из поставим на дверцу электронный замок. Эа нарисует его нам. Я тебе сейчас объясню, как он будет работать.

— Только не сейчас, — запротестовала Стефани. — Я уже должна вставать.

— Ну так вставай.

Стефани чувствовала себя неловко. Тогда, несколько дней назад, она принимала душ, нисколько не стесняясь присутствия всей семьи. Сейчас же вылезти из-под одеяла, когда мальчик смотрит на нее широко раскрытыми глазами, казалось ей несколько неудобным и нескромным. Стефани видела, что Кристофер прекрасно понимает, что она испытывает. Мальчик придвинулся к ней.

— Покажи мне свою грудь, — сказал он.

— Что в ней интересного для тебя? Ты же ее уже видел. Она такая же, как и у твоей мамы, — сопротивлялась Стефани.

— Нет, — не соглашался Кристофер. — У мамы грудь больше, чем у тебя!

Отступать было некуда, и Стефани решила сделать вид, что присутствие мальчика больше не смущает ее. Она непринужденно сбросила с себя одеяло и не спеша направилась в ванную. Кристофер следовал как ни в чем не бывало за ней, стараясь не упустить ничего из виду. Внимательно осмотрев Стефани со всех сторон, он поспешил высказать свое мнение:

— Ты красивая. И очень похожа на Оранж. Этот неуклюжий комплимент неожиданно приободрил Стефани.

— Спасибо, но я все же несколько старше ее.

— Оранж исполнилось шестнадцать лет, — пояснил Кристофер, который любил точность во всем. — А мне пять. А сколько тебе? — Как только Кристофер выпалил этот вопрос, ему тут же в голову пришел другой, и он не стал дожидаться ответа. — А ты бы хотела, чтобы тебе было пять лет?

— Не знаю, — чистосердечно призналась Стефани, у которой сохранились не слишком приятные воспоминания о детстве.

Тем временем Кристофер продолжал допрос:

— Тебе столько же лет, сколько и маме?

— В два раза больше. Ты можешь подсчитать, сколько мне лет? — спросила Стефани и критически осмотрела свое тело, которое для ее возраста совсем неплохо сохранилось.

Губы Кристофера пришли в движение, он честно пытался считать, но подумал, что сейчас не время для подсчетов и перевел разговор на другую тему.

— А Дэвид ее близнец…

Стефани никак не могла согласиться с подобным утверждением:

— Но ему же всего тринадцать лет! А Оранж — шестнадцать. Близнецы должны быть одного возраста.

Кристофер начал проявлять признаки раздражения, но удовлетворился тем, что сказал:

— Мы все близнецы: Из, я, Оранж и Дэвид. Стефани удобно устроилась в ванне, предоставив мальчику возможность смотреть на нее, стоя на коленях и положив руки на край ванны.